Алекс Эдельвайс - Восход

– Так что насчёт моей просьбы? – тихо спросил Рэйт, пропустив комментарий мимо ушей.

– По поводу твоего вопроса – милый мой, что ты с отсутствием нормальной ориентации в пространстве нарисовать собрался? Тебе сейчас не то что это – тебе долго на чём-либо концентрировать взгляд противопоказано. Да и тем более… – он как-то странно посмотрел на Рэйта. – Где я тебе сейчас лист , карандаш и ластик найду?..

– Ну и что мне тогда делать? – вопрос был задан с плохо контролируемым раздражением.

– Знаешь, я бы на твоём месте наслаждался тишиной, пока могу, – отрезал собеседник.

Рэйт понял, что резон в его словах есть.

– Могу попросить медсестру принести тебе снотворное, будешь спать. Потом, как станет получше – так и быть, дам тебе бумагу и карандаш, – смягчился врач.

– И ластик… – тихо добавил Рэйт.

– И ластик.

***

– Каэл, я нашёл его.

Глаза Гила блестели – не только холодный свет ламп бункера отражался в них.

– Неужели?

Каэл вообще, по правде говоря, скептически относился к последним изысканиям собеседника. Первый плохо понимал, зачем тому копаться в исторических текстах, подлинность которых к тому же была под сомнением.

А Гил искал идею, точнее – её подтверждение.

– Совершенно так. Обстановка была точно такой, как и в описаниях; вплоть до статуи, понимаешь? Каэл, это была Она, Она самая, в точности. Если ты помнишь, я рассказывал тебе…

– Припоминаю…

Если бы Гил был котом, то в этот момент его шерсть вздыбилась бы. А так он просто сверкнул глазами, однако эмоции сдержал. Он слишком привык, чтобы каждое его слово ловили, как драгоценный камень. Приготовившись уничтожить скептицизм заместителя, он быстро и чётко заговорил, и звучало это, как автоматная очередь.

– Что ж, теперь точно запомнишь. Вот небольшой трактат того архитектора (он кинул на стол документ). Если напряжёшь мозг и всё-таки вспомнишь, что говорил тебе я, то проведёшь явное соответствие. Решать, видел ли я этот трактат до этого, оставляю тебе. Вот это (он кинул другой документ) – чертёж храма, сделанный тем же архитектором; вот это (он кинул флэшку, и звук был такой, что аж ушам больно стало) – мои собственные фотографии. И, наконец, вот это (Каэл уже начал искренне задумываться, когда же тот перестанет кидаться бумагами) – мои личные размышления на эту тему. Очень надеюсь, что ты найдёшь время всё это изучить.

Отстучало. Такая тишина сразу повисла.

– Гил, я всё понял и приношу свои извинения. Вы можете сказать мне то, что там написано.

Гил смотрел на него долго, оценивающе.

– Скажи, ты веришь в кого-нибудь?

Каэл хихикнул.

– В Вас, в себя, в победу.

– Молодец, – Гил похлопал в ладоши. – А ещё?

– В то, что Вам всё равно, что я сейчас отвечу. Честно – нахожусь в процессе поиска, формально атеист.

– Что ж, возможно, я тебе с этим помогу. Каэл, я имею все основания полагать, что статуя в храме изображает нашего создателя.

Он сделал паузу, затем резко и быстро заговорил:

– Я раньше думал, что все мировые религии – не более чем выдумка древних людей, которая никак не может себя изжить. В каком-то смысле, впрочем, это и так – я имею в виду обычаи и традиции. Однако мне противоречили мои же видения – я был уверен на 100%, что видел сущность божественного происхождения. В свободное время я ломал над этим голову, но никак не мог прийти к одному выводу. Но потом – Каэл, тебе ведь известно о духовных практиках, направленных на освобождение из круга перерождений?

– Ну, как Вы сразу… Скажем, мне косвенно известно об их существовании, но об эффективности – ничего.

– Конечно, иначе что бы ты тут делал, – Гил улыбнулся. – В общем, хотя цель у них у всех одна, результаты несколько рознятся. Одна из практик, если ты вдруг углублялся, предполагает постоянное развитие творческих способностей. Логично, что в конце, спустя много-много жизней упорных стараний, человек – ну точнее то, чем он становится – получает высший статус. Иными словами – он обретает способность создавать целые миры. Мне это показалось очень логичным – по крайней мере, это дало осознание, что древние люди не такие уж и выдумщики. Ты видишь в этом логику? – он посмотрел на Каэла вопросительно.

– Пожалуй, что да.

– Но если предположить – чисто теоретически – что существа из одного мира могут оказаться в другом?

– Ну и как же…

– А если их туда пошлют?

– Говорите уже целиком.

– Если их туда пошлют за тем, чтобы они избавили планету от оставшихся без присмотра существ, создатель которых по какой-то причине оставил их давным-давно?

– Это Вы про «бог умер»? – усмехнулся Каэл.

– Почему бы и нет? Это единственное объяснение тому, что происходит в мире. Если ты задумаешься…

– Я задумывался.

– … то тебя наверняка смутит то, что во всём, что здесь есть, отсутствует смысл – как и в жизнях в целом – а существование направлено просто на то, чтобы выжить, а зачем выжить – непонятно. Полагаю, это просто инерция; возможно, изначально у них и была какая-то цель. Пока то, что я говорю, кажется тебе логичным?

– Мне надо обдумать это.

– Хорошо. Перейдём к более частному…

– Я понял, к чему Вы ведёте.

– Да, Каэл. Это не просто уничтожение ради сохранения вида. За этим что-то стоит.

– Если исходить из Ваших слов, то да.

– Да я и не навязываю это никому, – сказал Гил. – Просто я хочу, чтобы ты задумался над этим.

– Естественно, я буду над этим думать.

– Ну и, мне кажется, что если на протяжении истории несколько человек запечатлело один и тот же образ, то это даёт повод поразмыслить.

– Если, конечно, эту историю с божеством Вы не почерпнули из трактата того архитектора, ознакомившись с ним ещё очень давно, – хихикнул Каэл.

В последнее время ему почему-то очень нравилось ходить по лезвию бритвы. Всё чаще он ощущал, что его несёт куда-то по наклонной; и это осознание, казалось, только сильнее подстёгивало к действиям.

– Эх, Каэл… Ты преувеличиваешь значимость своего мнения. Я просто считаю долгом сообщить о том, что узнал. Это твоё дело – верить или нет. А я лично верю в существование рая – и даже могу его описать – но нам с тобой, видимо, не по пути. Какая жалость.

– Действительно, – сказал Каэл, которого манера общения Гила в последнее время раздражала, как никогда.

«Катиться так катиться».

– Вот Эстер слушала, затаив дыхание, – Гил улыбнулся и картинно пожал плечами, пропустив ответ собеседника мимо ушей.

– Конечно она будет слушать, затаив дыхание, – процедил Каэл. – Когда-нибудь эта бестия из Первой Зоны воткнёт Вам нож в глотку, а Вы и не заметите.

– Не исключаю такой возможности.

– В смысле…

– Я не настолько глуп, чтобы не понимать, что любой из вас может воткнуть мне нож в глотку. Если ты думаешь, что я ей доверяю – ты ошибаешься: я не доверяю никому. Просто, знаешь ли, жизнь коротка, а уж моя в особенности; так что отрываюсь, пока могу.