Алекс Эдельвайс - Восход

Сердце вошедшего забилось особенно часто. Не раздумывая ни секунды, он прошёл сквозь луч.

То, что открылось его взору затем, заставило его вздрогнуть и чуть ли не отшатнуться. Казалось, дыхание сейчас покинет его – настолько оно участилось. Волнение штырём пронзило тело сверху вниз, застряв в горле.

И на то были весомые причины. Перед ним открылся вид на довольно больших размеров статую, полностью белого цвета. Кое-где на ней проступали краски, бледные, ненавязчивые – это лунный свет проходил через соответствующие цветные стёкла.

Посетитель не видел лица – наверх он пока не смотрел. Для этого ему надо было собраться с силами.

Немного выровняв дыхание, он прикрыл на секунду глаза, сделал глубокий вдох, выдохнул и задрал голову.

Да, это было то. То, что он ожидал увидеть – то, что он видел уже много раз. Но всё же дух захватило. Хотя он ни на мгновение не сомневался в своих видениях, а затем и убеждениях и верованиях, всё же слишком необычно это было; слишком необычно было осознавать, что ты не один, и до тебя находились люди, разделявшие твою идею, и сотни лет не стали помехой тому, чтобы ты чувствовал и видел то же, что и они.

«Я надеюсь, в итоге мне удастся привлечь Ваше внимание…»

Гил долго, долго сидел на полу перед статуей.

***

Первое, что услышал Рэйт, когда открыл глаза – это очень пугающий голос. Нет, он был не таким смертельно-парализующе устрашающим, как в кошмарах, да и не таким громогласно-всепроникающим, но, услышав его, хотелось вскочить и убежать как можно дальше.

«Пожалуй, не стоило открывать глаза», – подумал Рэйт и закрыл их обратно.

Однако это ему мало чем помогло. Его засекли, и теперь рука с холодными пальцами гладила его по голове. Причитания, которые начались, стоило ему поднять веки, теперь сменились на какой-то горестный полушёпот.

Нет, это было невыносимо. Не в силах терпеть прикосновения ни секунды, он снова распахнул глаза и вскочил, резко сев на кровати, тут же при этом почувствовав острую боль в боку и сильное головокружение.

– Не вставай, лежи, лежи!!! – заверещала мать, стараясь положить его обратно.

– Пожалуйста, убери руку, и я лягу, – тихо проговорил Рэйт.

Не тут-то было.

– Опять меня не слушаешь!!! Да что ж за человек такой!!! Чуть не умер и ещё сопротивляется, а ну хватит мне нервы трепать!..

Крик медленно перешёл в плач. Рэйта и так-то подташнивало, а сейчас ему просто хотелось выпрыгнуть в окно, находившееся рядом с койкой. Впрочем, в окно он уже недавно выпрыгнул. И, как выяснилось, не очень удачно. Однако если подумать, то нынешнее положение всё же лучше, чем быть обожжённым кипятком.

Когда в палату стремительно вошёл врач, Рэйт от души поблагодарил всех богов. Он вспомнил о своём недавнем намерении, и это его приободрило. Ориентир появился, и жить сразу стало как-то проще. Он мгновенно взял себя в руки.

– Ну что же Вы так кричите, – сказал врач возмущённо. – Пациенту с сотрясением мозга покой нужен и тишина. А если не успокоитесь, мне придётся попросить Вас покинуть палату.

Она моментально переменила выражение лица, сделав умный вид. Однако затем до неё дошли все слова до конца.

– Сотрясение мозга… – она расширила глаза и вперилась в Рэйта с таким трагизмом, будто он перед ней лежал в расчленённом виде. Её губы опасно задрожали.

– Успокойтесь, это лёгкое сотрясение. Если Вы действительно беспокоитесь о своём сыне, то оставьте его в покое, – врач уже с тревогой поглядывал на Рэйта. – Как Вы себя чувствуете? – обратился он затем к пострадавшему.

Рэйт хотел было заверить, что всё хорошо, только немного тошнит и голова кружится. Однако затем он сообразил.

– Будто в обморок сейчас упаду… – он склонил голову, приложив руку ко лбу.

После этих слов он лёг, отвернувшись к стене и натянув одеяло.

«Ладно, неплохо», – подумал врач, затем серьёзным тоном сказал:

– Выйдите, пожалуйста. Мне нужно оказать пациенту помощь.

– Он же не умрёт, правда… – мать Рэйта схватила врача за руку; её губы совсем уж задрожали, а лицо исказила жалобная мина.

«Господь всемогущий, что за семейка плохих актёров…»

– Нет, он не умрёт, просто неделю отлежится в больнице, а потом будет как новенький. Вы меня задерживаете.

– Всё, всё, ухожу, – она стремительно вышла, по пути высморкавшись в платок.

– Итак, как ты себя чувствуешь? – снова спросил врач.

Рэйт вылез из-под одеяла.

– Голова кружится и подташнивает. Думаю, ходить мне было бы сложно.

– Не переживай, никто тебя не заставляет.

– Я и правда останусь тут на неделю?

– Вообще, это исключительно от твоих пожеланий зависит – отлёживаться дома или в больнице. Просто я подумал, – врач посмотрел на него сочувствующе-многозначительно, – что здесь тебе было бы комфортнее. Ну, по крайней мере, тебе не придётся никуда перемещаться, и здесь тебе смогут оказать должную помощь в случае чего, – быстро добавил он. – А так – ничего особенного; как я уже и говорил, сотрясение лёгкое, ну и плюс ушиб ребра – даже не перелом. Так что повезло тебе.

Успокаивающий тон и комфортная обстановка подействовали на Рэйта благоприятно. Он посмотрел в добрые глаза врача и подумал о том, что такого, как он, пожалуй, очень жаль было бы убивать.

На этой мысли он вздрогнул. «Убивать?.. Но зачем мне его убивать?..» Это было так неожиданно и странно… Впрочем, собеседник прервал его размышления.

– Я у тебя вот что хотел спросить, – тон врача стал серьёзным, хотя лёгкая полуулыбка не сходила с его лица. – Что ты делал ночью на той дороге?

Рэйт не понял вопроса. На него смотрели с такой многозначительностью…

– Понимаешь, вряд ли бы кто-то поверил в то, что это просто совпадение – такое время суток, машин почти нет, а та сбила именно тебя… Но я готов поверить.

На этом моменте Рэйт начал соображать. Тут его чуть не вынесло – почему все вечно норовят его в чём-то обвинить?!

– Послушайте, – сказал он резким тоном, хотя и старался быть спокойным, – я просто убежал из дома, потом сидел на остановке и думал о том, как всё плохо, затем мне в голову пришла интересная мысль и я решил вернуться домой; потом мало что помню, но судя по всему, я просто не услышал эту машину… Ах да, и я забыл, что оставил мотоцикл на остановке… – Рэйт приложил руку ко лбу, вспоминая. – В общем, я что хотел сказать. Если бы я хотел убить себя, то сделал бы это по-другому. Кстати, у Вас нет листа бумаги и карандаша с ластиком?

– Ну, ну, разогнался, – врач наигранно приподнял руки. – Так уж и быть, господин Гилрэйт, я Вам поверю. И не то чтобы даже твоим словам – вообще, не похож ты на человека, который смог бы броситься под машину.

– Можно просто «Рэйт» ?.. – сквозь зубы процедил пациент.

– Просто «правая рука»? Скромность, достойная похвалы, – врач усмехнулся.