Геннадий Источник - НАЛУС: Мир в пузыре. Том I: Иллюзия реальности

– Ты не в обиде, что я тогда не приехал на похороны?

– Да, забудь уже, друг.

– Габриэла… она… мне жаль… – не договорив, Альфред замолчал. – Я хотел приехать, но работа и… – замолкая.

– Не важно. Я не в обиде. Спасибо, друг, за поддержку. Хоть и в телефонном режиме. Просто мы с тобой так редко общаемся…

– Ну, а сам ты как?

– Да, я иногда задумываюсь о ее внезапной записке. Она была жизнерадостным человеком и внезапно взяла и… – вздыхая. – Странно, не в ее это стиле. Ай. Прости. Ладно.

– Ну, в принципе, все! – монотонно произнесла Черевко, не отрываясь от рисунков. – Я нашла несколько похожих портретов, но они лишь отдаленно напоминают моих студентов. Возможно, я вижу то, чего нет на самом деле. Иллюстрации явно требуют доработки.

Гибитц повел плечами. После достал из кармана тот лист, что передал ему Владислав, и начал вертеть его в руке.

– Когда они были нарисованы? – рассматривая рисунки, спросила Анна.

– Последний – около месяца назад, – Лесневский всматривался в свой почерк на обратной стороне иллюстраций. – Вот, видишь дату, – ткнул он пальцем.

Гибитц сложил бумажку и сунул ее во внутренний карман, зазвенев лежащими там ключами. Приподняв брови, он начал зевать.

– Лесневский, да это полная ерунда, – утомленно произнес Альфред. – Меня сегодня и так симпозиум не порадовал, а последние доклады – так вообще жуть! Скука! – он опять зевнул. – Хоть и актуально, черт их дери!

– Альфред, ты не прав, надо все изучить, – Владислав задумчиво перебирал иллюстрации.

– Ладно, флаг тебе в руки, изучай…

– Проклятье! – перебил его Лесневский, взглянув на наручные часы. – Самолет! – он вскочил со стула. – Мне пора!

Доктор достал мобильный и взглянул на его дисплей. После чего он кликнул несколько раз и стал что-то разглядывать.

– Ну, да, – выдыхая. – Чуток осталось времени, скоро такси прибудет, в приложении они всегда прибывают точно в срок. Нужно уже собираться.

Владислав убрал мобильный и сквозь улыбку сказал:

– К сожалению, мне нужно идти. Профессор Черевко, было приятно с Вами познакомиться.

– Взаимно! – улыбнулась Анна.

Владислав стал быстро складывать папки.

– Вот вам мой электронный ящик и телефон. А там уже решим в каких мы социальных сетях или мессенджерах. Там все и обговорим!

Доктор достал из кейса чистый лист бумаги, быстро начеркал на нем обещанную информацию и передал собеседнице.

– Извините, а сейчас я на самолет опаздываю, у меня завтра лекции, к тому же с утра. И, Профессор Черевко.

Она улыбнулась.

– Анна, мне нужны рисунки, пусть они нарисуют портреты. Не поленитесь провести этот эксперимент в ближайшее время. Это очень важно!

– Нет проблем!

– Профессор Гибитц! – Лесневский повернулся в сторону Альфреда.

– Владек, у меня же есть твой адрес.

– Знаю, – улыбнулся он. – Я просто хочу сказать по поводу доклада…

– Ай! Забудь, – отмахнулся профессор. – Удачного полета!

– Замечательно! – Лесневский закрыл кейс и вновь обратился к Анне. – Я так полагаю, что могу связаться с вами завтра в перерывах между лекциями или после. Ах да, завтра у меня подряд по расписанию три лекции. Тогда мы можем на обеденном перерыве продолжить наш разговор. Спишемся! У нас +1 по часовому поясу. А у вас?

– У нас +3.

– Отлично, вот и уточнили разницу.

– Вот и мой адрес с телефоном, – сунула Анна клочок бумаги ему в руку.

– О! Отлично! Анна, ваши пациенты, студенты, подопытные, ай не важно. Пускай они нарисуют портреты тех людей, которых видят во сне, – выходя из-за стола, говорил Владислав. – Извините за назойливость, но это важно. Это не означает, что завтра именно с утра нужно делать. Я вас не тороплю, но по возможности, сделайте это, как можно скорее. Очень интересно! Очень интересен результат! Конечно же, как появится время, – улыбался Лесневский.

– Хорошо. И потом я вышлю их Вам, – лицо Анны озарила улыбка.

– Простите. Студентам своим я постоянно все напоминаю несколько раз. Уже в профессиональную привычку вошло. Студенты, – на выдохе. – Я бы…

– Я понимаю, о чем Вы, – скромно улыбнулась собеседница. – Спасибо!

Владислав сделал небольшую паузу.

– Мне действительно было приятно познакомиться с Вами, Анна.

Женщина ему скромно улыбнулась в ответ. А Альфред пожал плечами и полез за ключами во внутренний карман одежды.

– Ну что же, мне пора, – сжимая рукоять кейса. – До свидания!

Когда сверкнула молния на черном горизонте,

Узрел я суть вещей в его неистовых глазах.

В тот миг вокруг меня все сильно изменилось,

И страх пришел, а после ужас, дрожь в ногах.

отрывок из дневников

„Мое путешествие“

историк и путешественник

профессор Алексей Походный

1830 год н.э.

Оккупированная Франция, провинция Лотарингия. На дворе стояла холодная весенняя ночь 1943 года.

Проливные майские дожди не прекращались, вымывая дороги и руины, принося новую грязь с полей и грядок. На горизонте еще громыхали снаряды, то ли для устрашения, то ли ради забавы захватчиков, то ли еще по какой-то причине.

Полуразрушенное здание, окруженное подобными сооружениями, внутри собрало несколько десятков человек. Тусклый свет свечей еле выбивался из окон. От порывов холодного ветра скрипели ставни бывшего здания культуры. Покрытые грязью и копотью, они еле-еле держались на разболтанных петлях. Неподалеку лежал, утопая в слякоти, пожелтевший и разбухший щит с анонсом программы. Неразборчивый текст почти скрылся в луже. Кирпичные стены, местами черные от золы, ужасали своим видом. Сквозь грязные окна с трудом можно было увидеть, что происходит внутри здания.

– Иногда нам кажется, что мир вертится вокруг нас, но это общее заблуждение, – говорил пожилой священник на французском языке. – Так нам говорят. Так нас убеждают в этом! – спокойно, вполголоса, продолжал он.

Мужчина стоял на стуле в центре плохо освещенного зала. Его окружали слушатели: одни сидели на стульях, другие на скамейках, кто-то стоял, а кто-то устроился прямо на полу. За окнами продолжал идти сильный дождь. Грязные стекла фиксировали на себе накрест пересекающиеся куски ткани. А на соседних окнах, где не было стекол, кто-то забил рамы досками и залил их смолой.

От соседних комнат почти ничего не осталось. Стены, полуразрушенные танковыми снарядами, еще как-то держали два верхних этажа с частью крыши. А полы были затоплены грязной дождевой водой. И только центральный концертный зал оставался почти нетронутым, лишь две большие трещины проходили над потолочной люстрой.

– Каждый человек – это Новый мир, – продолжал священник уже более ясным голосом. – Но и наши миры находятся где-то. А именно, в окружающей действительности, что имеет лишь одну ось, – продолжал он. – Вопрос в том, где она? Где ее начало и конец? Кто ее хозяин? – тяжело вздыхая. – Есть ли Бог? И где он?