Евгения Цанова - Последнее обновление

– Здравствуй, Николь. Меня зовут Анита. И я ― это ты…

…Николь просмотрела сообщение пять раз. Непросто принять мысль, что твоя жизнь ― лишь осколок чужой, а сама ты вряд ли может считаться полноценной личностью. Кто же она? Призрак? Сегодня днем ей казалось, что она очутилась в заколдованном мире, в зазеркалье, но выяснилось: вся ее жизнь ― такое зазеркалье. Неудивительно, что Николь не может вспомнить своего ментора. Вероятно, она никогда его и не посещала. Просто она знала, что у каждого человека есть свой ментор, а значит, он должен быть и у нее. Разум уберегал ее от тех мыслей, которые грозили разрушить личность, не давал задумываться о визитах к ментору, об обследованиях, а также о том, что у нее нет никаких воспоминаний о целых отрезках дня, а иногда и о нескольких днях подряд, если верить сообщению двойника.

Анита рассказала, что непонятно, когда возникла личность Николь. Вероятно, относительно недавно, уже после того, как Анита в последний раз проходила доскональное обследование. Иначе Система бы ее выявила. Тогда, выходит, что еще и значительная часть воспоминаний Николь ― ненастоящие, фантомные.

Что она помнит о детстве? Там были мама и папа ― красивые люди с добрыми лицами. Она придумывала стихи, декламировала их перед родителями и их друзьями, разыгрывала целые спектакли, а зрители восхищенно хлопали и хвалили ее, говорили, что у нее настоящий талант. Она даже выступала на сцене, перед широкой публикой, на каких-то праздниках или фестивалях. Люди аплодировали, кричали «Браво!». Неужели ничего этого не было на самом деле? Или эти воспоминания у них с Анитой общие?

Анита сообщила, что у нее есть брат, Крис. Но никакого брата в воспоминаниях Николь не было. Она была единственным ребенком своих родителей.

Итак, что же ей делать? Она не существовала для Системы, а значит ― ее не существовало для мира. Впрочем, нет, это неправда. Есть люди, которые знают ее, Николь. Например, соседи. Ведь они дружат именно с ней, называют ее по имени. Были и другие люди, с которыми она знакома и для которых она ― реальный человек. Например, пани Кемпински из дома на углу. Наконец, самое главное ― она сама была абсолютно убеждена в своем существовании. Достаточно ли этого, чтобы считать ее настоящей?

Анита упомянула, что существуют методики устранения дополнительной личности, поселившейся в теле и разуме основной. Она могла бы пойти таким путем, и Николь исчезла бы, даже не осознав этого. Но Анита не сделала этого. Что-то ее остановило. Оказывается, она уже некоторое время наблюдала за Николь с помощью Страйки, и, значит, для Аниты она, Николь, уже тоже стала реальным, живым человеком, которого нельзя так просто уничтожить.

«Что из всего этого следует? Анита ― не враг мой, а союзник. Да, в каком-то смысле мы конкуренты, но мы должны действовать заодно. Впрочем, есть ли хоть какой-то шанс на успех? Всё равно рано или поздно меня неизбежно вычислят и сотрут», ― мысли Николь метались по замкнутому кругу. Никак не получалось взять себя в руки. Снова и снова она возвращалась к тому, что всего этого просто не может быть. Это чей-то глупый розыгрыш. Впрочем, даже если и так, почему бы не попробовать сыграть в эту игру и вывести шутников на чистую воду?

Наконец приняв решение, Николь сказала:

– Страйки, мне нужно время, чтобы кое-что проверить. А потом, если можно, запиши мой ответ для Аниты.

***

Сообщение Николь длилось пару часов.

– Привет, Анита! Прости, не буду говорить, что рада знакомству с тобой. Да и ты, наверное, вряд ли устроила вечеринку, когда узнала обо мне, ― изображение невесело усмехнулось. ― Впрочем, раз всё сложилось именно так, я хочу узнать тебя. Думаю, это взаимно, раз уж ты решила вступить со мной в контакт, а не пойти сразу к ментору. Мы с тобой несколько в неравном положении. Не скрою, у меня была надежда, что именно я ― официальная, настоящая личность. Но увы… Я постаралась найти какие-то документы, результаты медицинских обследований и ментальных сканирований, дипломы. Рылась в памяти интелкома. Как ты уже знаешь, я ничего не нашла. Так что остается признать ― официально меня нет.

Николь опустила взгляд и помолчала несколько секунд, видимо, пытаясь справиться с эмоциями. Когда она вновь посмотрела в микромон, Аните показалось, что они встретились взглядами. Глаза Николь покраснели, но голос оставался твердым. «Пожалуй, мы сможем подружиться, зря я считала ее рохлей», ― с невольной симпатией подумала Анита.

– Но тем не менее, я осознаю себя, и, значит, ― существую, ― продолжала Николь. ― У меня есть воспоминания обо всей моей жизни. Ты можешь считать их ложными, но уверена ли ты, что все твои воспоминания и представления соответствуют действительности? Люди вообще склонны набивать голову заблуждениями и свято верить в них. Так что, может, разница между нами не так уж и велика ― она только в официальном признании одной из нас.

Аните стало неловко. До этого момента в глубине души она считала, что выступает благодетелем по отношению к Николь, позволяя той продолжить существование, воспринимала ее чуть ли не как преступницу, которая незаконно захватила ее дом и тело. Слова Николь разрушили это ощущение. Теперь ей стало стыдно, что мысль о том, чтобы стереть Николь вообще приходила ей в голову.

– Что ж, давай я попробую познакомить тебя со мной. Я с детства больше всего любила придумывать разные театральные номера, писать песни и стихи и представлять их перед публикой. Родители и другие взрослые говорили, что у меня настоящий талант. Пожалуй, творчество ― главное в моей жизни. Я не стала настоящей артисткой ― теперь-то я понимаю, почему ― но я выкладываю свои стихи в сети и счастлива, когда вижу отклик читателей, ― глаза Николь сияли, когда она говорила об этом. Внезапно Анита почувствовала дурноту, остановила видео и побежала в ванную. Ее долго и мучительно рвало. Когда тошнота отступила, Анита медленно разогнулась и посмотрела на себя в зеркало. Она встретилась с потемневшими тревожными глазами на бледном до зелени лице. На миг ей показалось, что это не ее лицо.

Анита умылась, вернулась в гостиную и налила стакан воды. После рвоты та показалась сладкой как лимонад. Она продолжила смотреть сообщение Николь. Та рассказывала о себе: самые значимые воспоминания, что она любит, а что ― нет. Она немного почитала свои стихи, но Анита не могла оценить их. Стихов она никогда раньше не слышала и не читала. От некоторых строк внутри будто что-то отзывалось, иногда болезненно, иногда ― приятной теплотой, другие же не проникали в нее, будто проносились над поверхностью разума, не оставляя следа.

– Думаю, ты уже поняла, что я ― не паразит, от которого надо скорее избавиться. Верю, что мы с тобой ― две стороны одного человека, которые почему-то оказались расколоты. Между нами ― перегородка, но мы сами уже сделали ее проницаемой. Думаю, что пути назад нет, остается только идти навстречу друг другу.