Георгий Газиев - Озаренные целью: жажда свободы. Том 1

– Ты не понял сути, смотри в корень. Если сейчас эту систему тестируют на дронах, то она скоро перейдет и на камеры.

– Мда уж, не нарадуешься… да хотя, к чему ты так загоняешься? Мы же не планируем преступать закон. – Уверенно и насмешливо заулыбался Каткема.

– Если всё пойдет таким темпом, то наказывать будут уже не только за действительно плохой поступок. Любая твоя некрасивая фраза в адрес правительства может стать роковой… – с поникшим взглядом закончил Арти.

Он сначала призадумался, но затем его взгляд быстро приманили формы молодой учительницы алгебры, соблазнительно выделяющиеся в черной длинной юбке.

По телосложению два друга очень разнились. Ростом Арти был около метра и семидесяти трех сантиметров, в то время как Чешуа метр восемьдесят пять. Однако Артед был сложен кучнее и выглядел достаточно крепким, кряжистым парнем. А его широкий лоб, глубоко посаженные голубые глаза и маленький торчащий нос создавали имидж хитреца, замыслившего недоброе.

Артед и Каткема были друзьями еще со школы. И так уж распорядилась судьба, что два близких человека оказались в одной группе академии среди множества других. Чудо случается. Они, конечно же, были этому безмерно рады, оба слишком многое пережили вместе и знали друг о друге абсолютно всё. Порой их связывал лишь тот пройденный многолетний опыт дружбы и не давал друг от друга отдаляться в случае ссор и разногласий. Такие связи очень прочны и надежны. Но за долгое время общения каждый начинает меняться в свою сторону, отчего взаимосвязь медленно, но верно теряет ценность.

– Слышал новости про Ланса, кстати? – Уже с более оживленным лицом начал Арти.

– Что именно? Про него слишком много новостей, – с недовольством высказался Като, чиркая карандашом по парте.

– Девочку, говорят, накачал в клубе коктейлями, и ей плохо стало, – продолжал с интригой Арти, – теперь ее родители хотят на него заявление накатать.

– Насколько плохо стало? Хотя сама же виновата, сама же позволила себе перебрать. Голову на плечах нужно иметь.

– Более того, она сидела на антибиотиках. Исход мог быть летальным.

– Люди сами творцы своего счастья.

Артед их не осуждал, потому что Ланс со своим образом существования был ему симпатичен. Арти в глубине души тоже хотел вклиниться в манящий, распутный образ жизни.

– Говорят-то, что самое смешное, пила она антибиотики как раз-таки от печени, теперь ее точно сама и угробила.

Они посмотрели друг на друга и пожали плечами.

После алгебры начинались занятия по физической подготовке. Здесь студентов обучали обороняться от вражеских кулаков, оружия дальнего и ближнего боя. Прививались также навыки владения дубинкой и полицейским щитом. Учили метать дымовые шашки, стрелять из лука и арбалета. Так же необходимо было развивать и другие основополагающие физические факторы: силу, выносливость, ловкость и быстроту.

По специальной программе их готовили быть более смекалистыми и находить выход из различных критических ситуаций. У Каткемы именно в этой стезе были большие успехи и наилучшие показатели. И, наконец, курсанты учились коллективной работе со щитами: построению фаланг, выстраиванию в линию, эффективному отступлению и различным техникам нападения. Обычно щиты-скутумы использовались только для глухой обороны или давки врага, а если же бойцы шли в бой еще и с мечом, то использовали как каплевидные щиты, так и укороченные квадратные. Но чаще всего все-таки брали на вооружение скутумы – прямоугольные стеклянные щиты, полностью заслоняющие тело защитника правопорядка.

Сегодня курсанты обучались владению дубинкой. Одни и те же рисунки и приемы день за днём, уже целый месяц. Говорили, что это какая-то методика какого-то древнего учения. Преподаватели пытались объяснить ее через объединение с пространством, но не могли связать и двух слов.

Упорный Като был не против такого вида работы. Ведь всё-таки повторяя одни и те же удары и блоки, они закреплялись в подсознании и затем могли в любую секунду, когда это потребуется, вылететь автоматом. И потом не нарадуешься тем прожитым в труде часам тренировок. Но, конечно, Като и Арти надеялись, что применять им эти приемы не придется.

На дворе стоял сентябрь месяц, но на улице было добрых двадцать пять градусов выше нуля. И носиться по стадиону в броне никому не доставляло удовольствия. Хорошо, что в ясный полдень солнце не обжигало, как летом, а нежный ветерок немного охлаждал. Хотя все эти мысли вставали на последнее место в головах дерзких, горячих и поглощенных гормонами парней, когда они видели у поля толпы девушек из женского потока. По-видимому, у тех было окно между парами, и они решили заглянуть.

Многие из поступивших парней в этом году не теряли возможности познакомиться с ровесницами, и Като тоже перенял эстафету. Завел отношения с одной. Только не по зову сердца, а по зову гормонов. Её звали Анна. Была она ниже Каткемы на голову, светловолосая, голубоглазая, и рот при виде парня не закрывался ни на секунду. Для нее сдержанный, высокий, опрятный, веселый и симпатичный Като был практически кумиром. По крайней мере, создавалась такая видимость. Это был первый опыт, когда он являлся для девушки эталоном мужчины. И Каткему вполне устраивало такое положение вещей. Сильной любви он, конечно же, к ней не испытывал, но порезвиться был не прочь. Одна сторона его личности упорно твердила, что нельзя использовать чужую душу так нагло и потребительски. Но испытывать одиночество день за днём молодой, в расцвете сил, Като отнюдь не собирался.

После отработок упражнений с амуницией, началась подготовка к сдаче нормативов. На носу были отжимания от пола, отжимания на брусьях, подтягивания на перекладине и бег на сотню метров.

Через пол часа все закончили, и прежние отважные лица выглядели отнюдь не так бодро. Благо, Каткема хоть и не без труда, но закончил все испытания достойно. Несколько раз перетерпев чудовищную боль в мышцах, он в итоге не пожалел, что дополнительно тренировался по вечерам. Тут весь женский поток мигом перетек на часть стадиона, оккупированную парнями. Да так резво, что столпы пыли поднимались из-под ног красавиц выше их самих.

Начались громкие возгласы, крики и женский смех. Все эти полигамные звуки превратили ряды будущих хранителей порядка в подобие базарных торгашей. Старшему преподавателю по физическому воспитанию стало настолько тошно на это смотреть, что он исчез со стадиона со скоростью света.

В прошлом капитан подразделения пограничной полиции, ныне преподаватель – Януш был высок, худощав, с густой растительностью на лице и небольшой залысиной на голове. Его волосы уже были покрыты старческой сединой, не характерной для людей сорокалетнего возраста. Карие глаза преподавателя всегда были злые. А из-за их близкой посадки вся злоба и негатив передавались окружающим в разы сильнее. Искривленный, разбитый нос достаточно хорошо говорил о непростом характере, а может быть, и о непростой службе в прошлом. Он был широкоплеч и, несмотря на свою худощавость, физически силен, а техника и навыки в бою не уступали силовым показателям. Именно это все, вместе с безупречной дисциплинированностью и верой в правоту правящей вершины, помогло ему вступить в ряды преподавателей такой престижной академии. Наврятли Януш получал от своей профессии удовольствие. Но уверенность в том, что он выполнял благое для государства дело, мотивировала его не впадать в уныние и отчаяние от одинокой, несчастной жизни, без намека на любовь от кого-либо. Он не мог без слез взглянуть на нынешний первый курс, так как в их головах были только разврат, хамство, эгоизм и беззаботное легкомыслие. Януш считал своим долгом уничтожить всю прыть в их сознании и очень жалел о том, что не мог применить свои более рациональные и радикальные методы по воспитанию подрастающего поколения. Однако все еще было впереди.