Ян Авдеев - Первый Тест На Божественность

– Отнеси вниз. Оголодал, небось. Однако смотри у меня! Чтоб не как в прошлый раз…

Василий пробурчал что-то невнятное и, подхватив поднос, отправился в противоположный конец усадьбы, где ещё в прошлом веке был вырыт огромный подвал. Автопилот у Василия работал на «отлично»: миски не дрожали, а все углы и косяки на пути следования оставались целыми и невредимыми. Дойдя, наконец, до цели, богатырь подцепил пудовый затвор свободной рукой и, толкнув плечом натужно скрипнувшую дверь подвала, начал спускаться по лестнице.

Жужжание телефона заставило Максима дёрнуть рукой в сторону кармана, но через секунду он сообразил, что звук идёт от помощника Инока.

– Да, – сказал Сильвестр, не глядя на экран протянутого телефона.

– Мы нашли поставщика, Инок. – Журналист стоял достаточно близко, чтобы слышать каждое слово.

– Молодцы. Обрисуй вкратце, я не один.

– Шарипова Назира. Двадцать восемь лет. Предпринимательница. Была здесь два месяца назад, по приглашению на конференцию. Наши через неё некоторые поставки наладили. Они говорят, она тогда хотела, чтобы ей привезли чего-нибудь эдакого, к алкоголю… Ну, наши, естественно, вежливо, но настойчиво, отказали. Она вроде как даже не сильно обиделась, тем не менее, видимо, неправильно оценила ситуацию.

– Видимо, – иронично подтвердил Инок. – Логика девочки понятна. Непонятно, почему она справок не наводила. Весьма самонадеянно… значит, у неё связи.

– Так и есть. Мать у неё из Чечни, там дед Назиры весьма влиятельная фигура. «Вхож к самому». Собственно, общалась она с нашими от лица дедовой компании. Она там вроде исполнительного директора по одному из направлений. Так что могла справки навести, но решить, что ЕЁ это не касается.

– Господь всемилостивый, новый человек – старая, как мир, история. Ладно, раз вхож к САМОМУ, я поговорю с внучкой лично. Нам сейчас лишняя шумиха ни к чему.

– Тогда я тоже приеду. Подстрахую.

– А что – есть такая необходимость? – Инок перебрал в голове варианты развития событий, вплоть до самых плохих.

– Инок, вы же знаете, что я не люблю горячую южную молодёжь… Тем более с плохими привычками. И согласитесь, – голос говорившего источал арктический холод, – их есть за что не любить.

– Двадцать шесть лет… Думаю, девочка уже достаточно повзрослела, чтобы знать разницу между личным оскорблением и делом. Кроме того, южанам порой достаточно просто напомнить, что они в гостях. У них в этом плане строгий этикет. А её подотчетность дедушке, как мне кажется, вообще сводит шансы эскалации конфликта к минимуму.

– Я бы всё-таки предпочёл…

– Естественно, ты бы предпочёл, – оборвал говорившего Сильвестр. – Моя безопасность – твоя работа. Но в этот раз я угрозы не вижу, а твоим парням и тебе лично и без того есть чем заняться, так ведь?

– Так точно, – нехотя согласился собеседник.

– Где она?

– «Интурист». Номер 444. Под утро только успокоилась.

– Не переживай. Я приглашу Хорошилова, чтобы призыв к разуму выглядел весомее. И Саш, спасибо, что выполнил так быстро: я знаю – я тебя загрузил по полной. Но дальше я сам. Давай.

Инок сбросил звонок и вернул телефон помощнику.

– Яков, можешь быть свободен на пару часов. Василий Ефимович меня сам отвезёт.

Послушник посмотрел на чиновника, будто оценивая его способность водить автомобиль, затем едва заметно кивнул Фаберу и, не говоря ни слова, вышел.

– Как вы уже наверняка поняли, Максим, недавно у нас появилась небольшая проблема в лице, как оказалось, молодого предпринимателя, и сейчас мы её быстренько решим. А вам представится возможность посмотреть, за что, помимо всего прочего, борется Орден и как именно он это делает.

Товарищ Хорошилов не скромничал в выборе своего личного авто, и на парковке ему отозвалась Тойота Авалон, из последних. Сам Максим покупал неброские машины, но всегда получал удовольствие от поездок на дорогих: понимал, почему люди ценят комфорт в пути, и, не имея возможности передвигаться на чём-то подобном, везде, где того требовало его присутствие, ценил редкие минуты, проводимые в дорогих салонах чужих автомобилей. Возле гостиницы он с лёгкой завистью погладил приборную панель и вышел вслед за Иноком и чиновником.

На берегу в старой части города, в Неревском конце, располагалось здание бывшей гостиницы «Интурист». Собственно, оно и сейчас было гостиницей, и даже называлось по-прежнему, но изменилась страна – и изменился смысл. Теперь это была не гостиница для иностранцев, призванная показать гостям радушие русской души и мудрое партийное руководство последней, а всего лишь ещё один отель, из разряда пафосных. Часть здания была переделана под ныне модные апартаменты для длительной аренды и проживания; остальное после капитального ремонта засверкало обилием осветительных приборов, облагородилось массивной мягкой мебелью во всех холлах, блистало идеально вышколенной прислугой, одетой в безукоризненно выглаженную униформу, и манило сервированными по всем правилам высшего общества столами в просторных банкетных залах. Нынешние гости отеля не интересовались красотой или историей города. Всё изменилось… или же просто вернулось на круги своя, потому что Новгород исстари был городом купеческим.

Парадные двери с тихим шорохом разошлись в стороны, пропуская внутрь разношерстную троицу, но стоявшие за приёмным столом парень с девушкой улыбались так, словно всю свою жизнь ждали именно этих гостей.

– Доброе утро, Инок, – поприветствовал первого из вошедших парень, на груди которого висел бейджик: «Антон».

Максим начал подозревать, что Сильвестр знаком со всеми тремястами тысячами новгородцев лично.

– И вам не хворать, молодые люди. Как там Алевтина?

– Поправляется. Просила передать, что молится за вас. Так же, как и вся наша семья, Инок. Век помнить будем…

– Перестань, – Сильвестр выставил ладонь. – Мне и делать-то ничего не пришлось, только клич кинул. Она половине города в роддоме пелёнки меняла. Я просто напомнил.

– Всё равно, Инок. Без вас не успели бы.

Максим стоял в стороне и мотал сказанное на ус, пока парень порывался расцеловать монаху руки, а Хорошилов уже успел подсесть на уши девушке. Москвич не думал, что тот реально на что-то рассчитывает, но прекрасно знал такой тип людей: пройти мимо смазливой девицы, не распустив свой павлиний хвост, они просто не могли. Рефлекс. Были заметны и опыт одного, и неопытность другой: барышня, можно сказать, таяла на глазах.

– Антон, у меня к тебе небольшая просьба. Она против правил, но, если что, можешь сослаться на товарища Хорошилова. Твоё начальство должно его знать.