Сергей Надымов - Калейдоскоп

– Спасибо. Не представляю, что ты чувствуешь, я понимаю, серьезно. Я сам это не могу описать. Иногда я молчу, но ты пойми, это не потому, что я в тебе сомневаюсь. Я в себе сомневаюсь, Ир. И я не манипулирую тобой. Только не тобой. Веришь?

– Доверяю. Вера, это слишком громко и пафосно. Может, когда-нибудь определюсь со всем остальным. Ты первым узнаешь, поверь.

– Как скажешь.

– Тогда, я спрошу еще раз. Все в порядке?

– Нет, не знаю, Ир, – Андрей вздохнул, и устало потер лоб, крепко зажмурившись на несколько секунд. Вены у него на висках вздулись и пульсировали. – К этому невозможно привыкнуть. И это не может нравиться.

Ирина наклонилась к нему, встречаясь глазами и пристально разглядывая лицо мужа. Каждый раз после того, как он рассказывал о новом вторжении, она наблюдала за ним, пытаясь разглядеть изменения. Хоть что-то. Но каждый раз видела все того же мечущегося человека, который старательно глушил свое смятение и не давал выхода эмоциям.

– Андрей, если бы это тебе нравилось, если бы я разглядела хоть один намек на это, самый маленький, я бы спросила. И, если бы я поняла, что это действительно так, то меня бы уже здесь не было.

– Но ты здесь.

– Но я здесь.

– Я рад, – Андрей протянул руку и ласково погладил Ирину по бедру. – Спасибо?

– Выговорился?

– Да, теперь полегче, кажется.

– Вот и хорошо, – Ирина похлопала мужа по плечу и отступила на пару шагов назад, кивнув на стол с остатками ужина. – Поможешь?

– Да, конечно.

Андрей тоже поднялся и начал собирать со стола посуду, пока Ирина командой с интерфейса вызывала маленького Чистильщика, который принялся оперативно собирать со стола хлебные крошки. Пока Андрей загружал грязную посуду в очиститель, Ирина закрыла окна и задернула шторы, и теперь стояла в дверях в гостиную, продолжая разглядывать мужа, стараясь уловить в его движениях что-либо непривычное. Разговор ее утомил. Это походило на вспышку адреналина, после которой наваливалась тяжелая усталость, но он еще не окончился.

Она ведь сказала ему сущую правду о том, что еще не определилась, как относиться к тому, чем он занимался с Данилем, за все эти годы. В его словах, в его действиях присутствовало рациональное зерно, но, одновременно с рациональностью, во всем этом густо замешались жестокость, категоричность, смерть. Чувствовала ли она себя соучастницей преступления? В какой-то мере да, но после всего, что они делали, через что прошли, рамки этого определения настолько размылись, что она не могла даже для себя решить, что ее больше смущало в действиях Андрея – их факт или то, что он скрывал их от других. Или что-то еще, до чего она пока не добралась в своих размышлениях.

– Они представляли угрозу?

– Пока не могу сказать, в какой степени. Были вооружены, во всяком случае.

– Чем?

– Огнестрельное оружие, несколько гранат, ножи, – Андрей подошел к ней и, приобняв за плечи, увлек за собой через гостиную к комнате отдыха, где они оборудовали библиотеку и небольшой домашний кинотеатр на двоих. Ирина не стала возражать, только остановилась на несколько секунд, чтобы дать команду дому автоматически выключать свет в пустых помещениях. – Ты же знаешь, я боюсь того, чего не знаю гораздо больше того, что видимо и осязаемо.

– Знаю. Болезни, ты говорил. Но мы ведь не индейцы, а они не конкистадоры. У нас есть технологии.

– Индейцами, кстати, их назвали европейцы. А еще практически уничтожили. Я не очень хочу стать статистикой очередного вымирания. Мы и так почти вымерли. Представь, что в Долину попадет какой-нибудь вирус, который начнет убивать нас быстрее, чем мы сможем добраться до ближайшего Парацельса? – Андрей имел в виду стационарные медицинские аппараты, которыми оборудовался практически каждый дом в Поселке, и которые могли лечить вообще все известные человечеству болезни, а также целый сонм неизвестных, свойственных только Хозяевам. – Нескольких часов может хватить на то, чтобы мы отправились вслед за Хозяевами.

– Вы все-таки узнали, что их убило? Это вирус?

– Нет, извини, просто к слову пришлось.

Свет в комнате включился, как только они вошли, но Ирину не удовлетворила яркость, так что она отвернулась от мужа, и громко обратилась к ближайшей стене.

– Дом, убавь яркость на пятьдесят процентов.

Домашний интерфейс послушно притушил свет, оставив их в мягком полумраке, а Ирина высвободилась из-под руки мужа, и вольготно разлеглась на широком диване, напротив стены-экрана. Она редко пользовалась голосовым управлением, предпочитая выставлять все настройки вручную, но сейчас Ирине было банально лень. Она устала и хотела поменять тему, но дневные размышления положили на язык что-то близкое к тому, о чем они говорили.

– Дочитала Брэдбери.

Андрей под пристальным взглядом жены обогнул диван, приподнял ее вытянутые ноги, сел и сложил их к себе на колени, подтянув одну из диванных подушек под поясницу, устраиваясь поудобней.

– Сами создавайте то, что может спасти мир, и если утонете по дороге, так хоть будете знать, что плыли к берегу.

Ирина демонстративно фыркнула на мужа, давая понять, что его манипуляция не осталась незамеченной. Впрочем, он и не пытался ее скрыть, скорее наоборот.

– Как-тонко.

– Я не нарочно.

– Я знаю. Андрей, как это у тебя получается?

– Что?

– Не нарочно. От всей души, искренне, – Ирина дождалась, пока муж встретился с ней взглядом, и теперь удерживала его, кажется, даже не моргая. – Из лучших побуждений манипулировать Данилем. Ради его же блага. Играть с Советом, лгать в лицо? Я не осуждаю, нет, я же приняла правила игры. Просто хочу понять. Я ведь вижу, тебя что-то гложет. Не то, что ты показал Данилю, чтобы его обмануть. Что-то настоящее. Совесть?

– И она тоже, Ир.

– Тоже? А еще?

Она только сейчас поняла, как долго они не говорили об этом. Спрятали непростую тему в дальний ящик и нагромоздили сверху кучу вещей, чтобы она не мозолила глаза. Говорили об убийствах, лжи, тайнах, но не о чувствах, окружавших их.

– Страх.

– Ты боишься? Визитеров?

– Да, боюсь. Но не визитеров. И не за себя. И не за тебя даже, хотя ты самое дорогое, что у меня осталось. Прости за банальность.

Ирина усмехнулась, но тут же снова посерьезнела, покачав головой.

– Не извиняйся, я уже большая, как-нибудь переживу. Да и страшновато быть центром чьей-то вселенной. Слишком большая ответственность. А еще слишком пафосно, не в твоем стиле. По крайней мере, за пределами Дома Собраний. Так за что?

– За то, что все это может оказаться бесполезно. Что в итоге не даст ничего, и мы все потеряем. И все, что отдаем, ничем не обернется. Все время пытаюсь представить, что у меня есть цель, но все, что я пытаюсь выдать за нее, это просто задачи.