Рафаэль Абаканов - Стать человеком

– Если бы это было так сынок, я первая вернулась бы на Землю. Я тебя никогда не брошу, ты же знаешь…

– Да знаю, мама, но я бы тебе этого не позволил, я здесь выживу, а у тебя здоровье неважное.

– Слава богу, с лечением на Алькоре все хорошо. Плохо что тебя рядом нет. Не нравятся мне твои сны. Сходи на перезагрузку, я прошу…

– Нет мам, все, давай пока, я опаздываю. Кстати, неплохо выглядишь. Куда делись твои морщины?

Мать дотронулась до лица:

– Хорошее питание и свежий воздух творят чудеса.

– Я рад за тебя…

– Надеюсь, мы скоро будем вместе. Совет делает все возможное, чтобы обеспечить новые жилые места переселенцам. Но без ресурсов с Земли мы…

– Да знаю я, все, пока.

– Я люблю тебя Макс…

– Целую, – я отключил передатчик и вышел из комнаты навстречу новому дню.

Пусть он будет лучше вчерашнего. Серого и безнадежного… Ну или хотя бы не хуже…

Глава 2

Я брел в серой толпе людей с тяжелыми взглядами и измученными лицами. Поток нес меня на завод мимо рядов одинаковых высоток с маленькими оконцами. Днем город выглядел совсем уныло. Покрытые налетом ржавчины металлические конструкции домов залиты серым бетоном. Мрачные дома-гробы вздымались к закопченному небу, раздвигая облака смога. Неоновые огни забегаловок заснули до следующей ночи. Вывески на злачных местах теперь не блистали, а напоминали промзону.

До завода километра два. Гражданского и общественного транспорта в Торуме нет – это роскошь. Лишь стражи используют служебные флаймобили. Иначе как пешком, на работу не добраться. Вот мы и ютимся по комнатушкам – каждый у своего завода. Можно годами жить в одном районе и так и не узнать как, выглядит другая часть города. Хотя, что там смотреть, везде все одинаково. И люди здесь равны – все мы рабочие муравьи. Только стражи, следящие за порядком в городе и охраняющие Пограничную стену, живут чуть лучше. Оно и понятно, они рискуют ради нас, чтобы мы раньше времени не сдохли, а еще долго могли мучиться. Если в жизни нет удовольствия, то должен быть хоть какой-нибудь смысл. А смысл очевиден – человечество обязано выжить. Если сохраним Алькор, у нас будет шанс восстановить культуру и оставить после себя потомков. Вернее у них будет шанс… А мы в этом поможем.

Хотелось улыбнуться и крикнуть:

– Эй, выше нос, опора и надежда человечества! Наша жизнь и наша смерть лягут созидательными кирпичиками мироздания и воскресят цивилизацию!

Но я промолчал – не пристало выделяться из серой массы, ведь я и есть эта масса… Каждый день одно и то же: утром поток людей несет меня на завод, а вечером обратно.

Навстречу вприпрыжку скакал малец лет двенадцати, размахивая электронными газетами. Их пластинчатые листы поблескивали на солнце, а движущиеся картинки вызывали любопытство. Мальчуган сновал между прохожими и верещал на всю улицу:

– Покупайте свежие новости! Свежие новости! Отряд инсургентов чуть не прорвался через Пограничную стену! Спикер Леман сообщил о новых технологиях производства жилых домов на Алькоре! Города Земли Торум, Крониус и Антоград соперничают за право производства роботов нового поколения! Звездолет “Путь на Алькор” готовится к отправке на планету Переселенцев!

С тех пор как десять лет назад Совет запретил использование интернета, электронные газеты раскупались на ура. На полупрозрачных и с виду невесомых листах проводникового ячеистого носителя из кибергеля оживали картинки, текст можно было пролистывать, смахивая пальцем. Со временем листы мутнели, скукоживались и напоминали сброшенную змеиную кожу, они валялись повсюду, захламляя улицы и подворотни.

Газетные очерки о жизни счастливчиков на Алькоре заменяли нам живое общение – мы с замиранем сердца следили за бытом переселенцев, как за аккаунтами своих кумиров в соцсетях прошлого, только вместо лайков ставили баллы. У каких статей больше баллов – те и будут чаще появляться. Особой популярностью пользовались репортажи о кровавых нападениях инсургентов, но почему-то в статьях был только текст, а фото и видео отсутствовали, такой материал попахивал желтизной и журналистским вымыслом. На втором месте были очерки о красивой и насыщенной жизни каких-нибудь молодых и беспечных искателей себя на прекрасном Алькоре. Жить красиво сами не можем, так хоть посмотрим.

Я махнул мальчишке, тот крутанулся и подскочил ко мне. В его по-детски лучезарных глазах плясали хитрые огоньки начинающего коммерсанта. На солнечном лице усыпанным веснушками сияла неподдельная улыбка. Он чуть поклонился и старательно пригладил непослушную соломенную шевелюру, напоминавшую дикое поле цветущих одуванчиков.

– Возьмите газету, дяденька! – мальчишка протянул мерцающий сложенный лист.

– Сколько стоит?

– Пять кредитов!

– Сколько? Не-е, что так дорого?!

– У меня мамка болеет, я за старшего! – малец сквасил просящую мордочку.

– Ладно… Давай, – я заплатил завышенную цену за бульварную газетенку и поплелся дальше.

Ну и ладно, не жалко… Доход пойдет не пройдохам газетчикам, а жизнерадостному уличному торговцу. Такое ощущение, что он никогда не унывает. Вот чему надо у него поучиться… Нам всем…

Впереди показалась проходная завода. Огромное здание без окон нависло надо мной словно гигантский склеп. Я привычно поднес браслет к датчику турникета, но тот протестующе пискнул и не открылся. Впереди выросла силовая решетка, окончательно преградив мне путь, будто я был террористом или еще того хуже – инсургентом.

– В чем дело? – я недоуменно посмотрел на вывалившегося из окошка стеклянной будки охранника в синей униформе.

У него на мониторе явно высветилась какая-то информация. Охранник озадаченно почесал седой затылок и пробормотал.

– Ваше имя – Макс?

– Он самый.

– Идентификационный номер М-32456?

– Ну конечно, старина, вы разве меня не помните? Каждый день мимо вас хожу!

– Система безопасности вас не пускает…

– Почему? – я задержал дыхание, вдруг датчики уловили вчерашний выхлоп?

Вот черт! Не хватало еще с работы вылететь. Придется тогда наниматься к частникам в продуктовые лавки или бары. А там денег не платят, работают за кормежку. Твою мать! Что-то затянулась у меня черная полоса, а может, это была белая, и черная еще впереди?..

Мимо тянулась вереница сослуживцев. Турникет беспрестанно пикал, считывая их браслеты, и пропускал “рабов на плантации”. Большинство рабочих я не знал даже в лицо – завод огромный, и смен много. Никому нет до меня дела. Лишь один остановился. Это был старший техник из моего цеха по прозвищу Долговязый – длинный нескладный мужик с заскорузлыми руками и пропитым лицом. Он сочувственно посмотрел на меня, а затем расплылся в желтозубой улыбке: