Алекс Кайнес - Мир Сердца

– Как тебя зовут – совершенно не важно в этих стенах. Я повторяю: зачем ты пришел сюда?

– Я… – решив не перечить голосу, который как будто бы доносился из всех уголков этого необъятного помещения, – я пришел, чтобы просить о помощи… – проговорил мужчина, разматывая сверток, а затем предъявляя на суд невидимого, но всевидящего хозяина Храма маленькое, еле живое существо, часы которого были сочтены.

– Это мой сын, – проговорил в отчаянии мужчина, – мы с моей женщиной несколько раз получали благую весть о рождении, о помощи, что пришла бы к нам с того мира, но каждый раз ребенок или рожался уже мертвым, или умирал еще во младенчестве, но вот этот смог выжить и прожить дольше остальных! Но и он теперь слаб! Прошу тебя, помоги нам, избавь его от смерти! Мы с женой уже стары и уже навряд ли сможем когда-либо иметь детей, а, возможно, что кто-то из нас двоих в скором времени заболеет и умрет… Нам во что бы то ни стало нужна помощь наследника, который бы спас нашу семью от всех бед бессилия старости!

Наступила пауза, во время которой мужчина, слыша лишь как потрескивает воск, и как болезненно сопит его ребенок, не осмеливался произнести ни слова. Наконец, после томительной паузы, молчание было прервано всё тем же властным голосом: – Да будет так, – после чего пространство вновь как будто бы ожило. Оно за несколько секунд превратилось сначала в трещину в другой мир, затем уже эти природные врата распахнулись, погасив за мгновение все свечи, втянув их в себя, превратив огонь в единый поток, едва заметную дорогу из света, которая указывала путь в подобие гигантского колодца, на дне которого через какое-то время колебаний оказался и сам путник, вышедший из темноты в проветриваемое строение, что располагалось прямо под звездным небом и светом луны, чье сияние ниспадало на титаническую статую Богини-Бабочки. Ее многорукая и многокрылая фигура будто бы двигалась, танцевала под ритм мерцающего ночного света небес, заставляя путника зачарованно идти вперед, забыв обо всякой настороженности, до той поры сокращая дистанцию, пока статуя не просто принялась вибрировать, но буквально ожила, начав делиться на тени, которые в мгновение ока окружили мужчину и закружили его в неистовом танце, в котором, казалось, он начинал понемногу терять рассудок до того, что его сознание стало выходить из своего собственного тела и разума, будто бы начиная наблюдать за всей процессией со стороны.

24. Пройдя несколько залов, повинуясь странной молитве, которая гипнотическим образом захватила его внимание, Великий Император Арчибальд, освободитель Первой Республики, уже оказался в просторнейшем зале под стеклянным куполом, откуда падал ночной свет звездного неба на круглую площадь, где кружились под ритм мантры с десяток обнаженных девушек, которые будто бы были живым воплощением той магической мелодии, что витала вокруг.

– А вот и Вы, мой дорогой брат! – раздался голос совсем рядом с императором, который смог пробиться сквозь музыку, и чье звучание удивило гостя ничуть не меньше, чем то пикантное зрелище, что предстало перед его глазами.

Фигура, поздоровавшись, тут же скрылась в толпе облаченных, как и охранник, в маски, правда более изысканные, и, в отличие от службы охраны, носивших на своих плечах темные мантии. Эта толпа призраков окружила в кольцо обнаженных танцовщиц, окончательно поглотив обратившегося к Императору гостя.

Арчибальд знал, просто был уверен в том, что голос принадлежал человеку, который ну просто не мог оказаться никоим образом на подобном приеме, тем не менее, он также знал, что его память никогда его не подводила, ровно, как и чувство предвосхищения, которое давало знать и в этот раз, что тень, с которой он только что столкнулся, еще попадется ему в течение этого вечера. И это было даже более заманчиво, чем все те прелести, что открывались пред взором императора.

Опять же, вспоминая исторические документы об оргиях древности и мистериях, которые он читал, ему становилось понятно, что даже в теории подобное зрелище и само мероприятие, которое предназначалось только для сильных мира сего, было недостижимым раем на Земле для большинства населения полисов, ведь только избранные могли прикоснуться к утехам Богов. Однако, смотря на всё это недоступное для простого смертного действо, Император, благодаря своему точному аналитическому уму, который даже сейчас больше заботился в подобной обстановке о более практичных вещах, обдумывая предстоящую кампанию и реформы, уже успел вычленить элементы, которые должны были развлечь господ. Это, в первую очередь – и сам маскарад, в котором участвовал и его друг, что осмелился поздороваться во время ритуала, и что запомнился Арчибальду своей маской, которая разделялась символично будто бы на два лица, так что нельзя было точно сказать, какая из этих половин была настоящая, какая нет. Второе – мантры, которые должны были погрузить публику в состояние полного вживания в образ соприкосновения с чем-то сакральным, подобно масштабному представлению, где человек забывал о самом себе, о своих проблемах и даже мечтаниях, всецело отдаваясь тому удивительному сюжету, что разыгрывали перед ним талантливые актеры. Единственная разница заключалась в том, что сейчас в роли актеров выступали сами зрители. – Что ж, довольно умно, – улыбнулся про себя Арчибальд. Третьим же элементом было… отвлекся от своих мыслей Арчибальд, заметив, как музыка внезапно стихла, вместе с танцами, одновременно ощущая, как кольцо из тел, в котором он стоял, подобно разумному рою пчел синхронно расступилось, выделив тем самым ему одному свободное пространство. Смерив окружающих его участников мистерии взглядом, удивленный Император поднял голову и увидел, как одна из обольстительниц, теперь уже совершенно обнаженная, с одной лишь маской утконоса на лице, с гигантскими перьями, что торчали из ее головы, в недвусмысленной позе обнимала статую Богини так, будто бы занималась с ней любовью. Охватив мрамор ногами, девушка откинулась назад, указывая пальцем прямо на Арчибальда.

Император мгновенно собрался, пытаясь вычленить информацию, которая бы помогла ему решиться, ведь наверняка публика ждала и от него каких-то ответных действий, однако, в отличие от политической жизни, ему не пришлось сейчас сделать первый шаг. Так, девушка, вспорхнув со статуи, грациозно пересекла открытую площадь, на которой все остальные девушки, опустившись на колени, создали импровизированный коридор, по которому она буквально подлетела к своему избраннику. Взяв его за руку, она повела прочь из зала сначала по длинному коридору, а затем выше по винтовой лестнице. На одном из верхних этажей поместья парочка остановилась у двери, которая, отворившись, поглотила обоих, оставив их одних при интимном отблеске огня свечей. Девушка провела Арчибальда до большой фиолетовой кровати с белыми ножками, куда она нежными движениями усадила императора, предварительно сняв с него мантию, в которую он был одет всё это время, и под которой не было ничего, что также было интересным опытом.