Алекс Кайнес - Мир Сердца

– Наша встреча была предопределена самой Судьбой, самой Богиней! – раскинув объятия, улыбнулся встречающий Великого Императора его партнер по встрече, а также и человек, которого он всегда считал своим безусловным союзником и более того – сердечным другом.

– Приветствую, дорогой друг! – не пытаясь скрыть своего благосклонного отношения, улыбнулся Император, пройдя внутрь открытой белоснежной беседки среди величественной аллеи пронзающих небеса деревьев на малюсеньком островке архипелага, который окрасила в оранжевые оттенки утренняя восходящая звезда. Продолжая находиться в своеобразном пузыре переговоров, которые могли решить судьбу не только Великой Республики Арчибальда и Империи Сердца, но и изменить ход истории всей цивилизованной половины планеты, Император всё же находил время, параллельно с обменом любезностями и мнениями, на созерцание окружающей красоты природы, глядя как пробивающийся сверху свет, подобно гигантскому глазу божества оживляет окружающий пейзаж, создавая всё, на что бы он ни взглянул, включая и покачивающуеся на ветру огненную аллею с ее обителями и отрядами, что стояли по обе стороны от беседки, которые выглядели не более, чем оловянными солдатами в руках той силы, что свела для игры эти две не в первый раз противоборствующие системы в лице двух держав.

Возвращаясь к этому самому небесному свету – это было не просто физическое выражение очередного поворота планеты вокруг своего вечного спутника – Солнца, о котором конечно же был осведомлен император, нет, это сияние утра одновременно включало в себя некий космический закон, некоторую упорядоченность, благодаря которой случайностей просто не могло быть. Так Император Арчибальд и должен был оказаться прямо здесь и сейчас, именно на этой встрече, ощущая всей своей кожей и каждым своим поднятым волоском на ней, что все те лишения, через которые он прошел, были на самом деле и не испытаниями вовсе, а лишь загримированными сюжетными ходами, нужными лишь для того, чтобы он сам поверил в реальность происходящего. Поэтому для Великого Императора – настоящей личности в мировой истории, изменение ее хода было не чем-то невероятным, упирающимся исключительно в природу вещей и людей, но скорее неизбежным проявлением всё той же силы эволюции и развития, что собрала их всех вместе здесь и сейчас. Государь Арчибальд скорее был провидцем, который уже успел посмотреть весь спектакль жизни заранее, и был не более чем инструментом, проектором, живым автором этого процесса, в чьих силах было ускорить скорость воспроизведения уже готового материала, чтобы и остальные могли прикоснуться пораньше к неизбежному.

– Рад видеть Вас в добром здравии, – не решаясь назвать Великого императора своим другом, произнес Император Сердца.

– И я Вас, мой друг, – искренне улыбнулся Император, устроившись напротив в комфортном и изысканном кресле, – иначе и не могло быть, ведь нас с вами ведет вперед Колесо истории, и, будьте уверены, ни с вами, ни со мной не может произойти ничего того, что уже не предопределено в будущем.

Собеседник напротив искусно изобразил интерес и восторженность этими словами, и иной бы, даже самый искусный переговорщик и политик, вряд ли бы и заметил фальшь во всей этой виртуальной игре, однако Арчибальд не увидел и даже не почувствовал, нет, он знал, что эти слова задели Императора Сердца. Ведь как раз-таки он пытался сломать Колесо истории и подстроить ее под самого себя, пытаясь во чтобы то ни стало изменить как положение своей страны на мировой арене, так и свое собственное. Однако, как не мог изменить Император Сердца Стивен I свой рост, который был на голову ниже роста Арчибальда, как не мог вернуть свои выпавшие еще в юности волосы с макушки, которую сейчас прикрывала императорская корона, так и не мог он изменить свою роль на доминирующую в пространстве цивилизованных островов, как бы не пытался. Он ненавидел себя за это, это было видно и понятно Арчибальду, как человеку, наоборот во всем гармоничному, который всё же находил некоторое удовольствие в общение с этим некрасивым и бесталанным льстецом, который, тем не менее, был искусным лицедеем, глубоко ранимым и женственным в душе. Эта черта его души, невидимая снаружи, как раз и подкупала Арчибальда, который, благодаря врожденному добродушию, хотел быть опорой не только для прогресса цивилизованных островов, но и даже для этого отдельно взятого, глубоко несчастного человека.

– Но как же! – с нескрываемым беспокойством нарушил ход мыслей Арчибальда Стивен I, – сейчас так неспокойно на наших островах! Того и гляди, как случится что-то ужасное. Стоит каждую минуту ожидать очередного предательства в наше неспокойное время!

Арчибальд улыбнулся тому, как его собеседник пытается спроецировать свои собственные параноидальные страхи и подковёрные интриги на своего «брата» – Императора Сердца.

– Об этом я и хотел бы поговорить с Вами, дорогой друг, и скажу прямо, слухи не слишком обнадеживающие.

– Слухи? – картинно удивился Стивен, – что еще за слухи? – подобно женщине, которую уличили в измене, попытался увернуться Стивен.

– Говорят, что вы, мой дорогой сердцу друг, готовите выступление против людей свободного Острова Республики в составе нового Союза, чья главная цель – восстановление антиконституционной монархии на территории нашего молодого государства.

– Как!.. – выразил крайнюю обеспокоенность Стивен, – такого просто не может быть! Чтобы я!.. И посмел выступить против вас! – Стивен наклонился ближе и коснулся руки Арчибальда. – Никогда в жизни я не предам вашего доверия.

Арчибальд благодушно улыбнулся в ответ, видя насквозь ложь Императора Стивена, который готовился выступить на него с войной, точно так же, как он знал заранее многие лета назад об изменах его дорогой супруги, и главное в этом всем было его собственное знание, которое перекрывало возможный ущерб против всех этих личных и государственных интриг, ведь он видел на опережение, он знал куда больше, чем думали окружающие его люди, больше чем бывшая императрица, больше чем Император Сердца и больше, чем любой другой человек. Вновь проникнув в суть драгоценного мига, который и был для него всем, Арчибальд вновь услышал звон грандиозного собора, расположенного в самом сердце его родной столицы, будто бы он и сам был там уже в эту секунду, а не далеко, за многие сотни километров. Находясь там, прямо в ту же секунду, он, одновременно оказавшись в том же незавидном положении в прошлом, где маленький мальчик по имени Арчи очутился в западне круга эльфов, уже вспомнил свою истинную природу будущего, где уже не было ни ребенка, ни императора, но была передающаяся по наследству воля, гениальность. Это была сама Судьба, которая соединилась в красоте статуи, что возвышалась над улицей, обращенная своим ликом в сторону многовекового культового сооружения, которое громкими ударами своих колоколов провозглашало начало нового дня.