Дмитрий Леонидович - Чистильщик кошмаров

В трактире меня ждали мои попутчицы. Обе. Мы перекусили, выпили немного, а потом – отправились в личную комнату и оставались там до утра.

***

***

Когда я окончательно пришел в себя после нанесения мне на лицо гоблинского паспорта, подошел Томас.

– Идем, покажу твою хижину. Ее еще вчера построили.

По дороге, проходя мимо большого чана, стоящего на краю площади, гоблин зачерпнул оттуда мутную жидкость, на поверхности которой плавала грязная пена. Сам отпил и мне протянул.

– Что это?

– Пиво. Из плодов хлебного дерева.

Я попробовал. Действительно – нефильтрованное светлое пиво с необычным привкусом. Много пить не стал, побоялся опьянеть.

Прошли по деревне почти до окраины.

– Вот. Эта хижина – твоя, – показал гоблин.

Мой новый дом был похож на остальные хижины.

Столбы, вкопанные в землю. На них – невысокий помост. Над землей на столбах намотаны кольца грубой пеньковой веревки – чтобы многоножки и змеи не лезли. На помосте – стены по пояс, сплетенные из лозы. Крыша из листьев банана. Циновки на окнах, сейчас поднятые. Внутри хижины – одна большая комната и одна – поменьше. В центре большой – широкая кровать, где человек пять легко могут разместиться. У гоблинов, как в земном средневековье, обычно вся семья на одной кровати спит. Еще в комнате стоят пара плетеных стульев, стол, короб для хранения имущества. Рядом с хижиной – небольшой очаг из глины.

– Сегодня обживайся, отдыхай. У тебя после нанесения метки может жар начаться. Завтра с утра я за тобой зайду, если будешь здоров – пойдем к реке. Учить буду, – пообещал Томас. – Хочешь, свою жену тебе пришлю, поесть приготовить и для прочих надобностей. Ты больше с толстым задом любишь или с крупной грудью?

– Спасибо, но сегодня я никаких не люблю. Так что пришли ту, которая готовить умеет.

Томас хохотнул и ушел.

Чуть позже пришла улыбчивая молодая гоблинка с набухшей грудью и младенцем на перевязи. Разожгла очаг, приготовила местную разновидность чая из листьев коки, кашу с мелко порубленным вяленым мясом. Амулета-переводчика у нее не было, поэтому пообщаться мы не могли.

Я осознал, что способность понимать гоблинов – первоочередная потребность, как только наберу в этом мире очки опыта, надо будет взять ее себе.

А сейчас у меня сильно зудели свежие шрамы, так что после еды я просто вышел в реал до следующего утра. Заодно с родителями пообщаюсь, в последнее время я почти их не видел.

Утром, зайдя в виртуал, я проверил почту и нашел там записку от Татьяны и готовый прикид со шрамами. Надел его. Полюбовался на свое лицо с разных ракурсов. Получилось неплохо. Рисунок из грубых шрамов на лбу и виске, по центру каждого шрама идет тонкая линия, прокрашенная яркой краской, синей или красной. В целом это даже придавало моему лицу мужественности.

Когда я налюбовался на себя, пришло озарение: а ведь Богиня могла просто подготовить этот прикид заранее и без всяких мучений прицепить мне его на лицо «по божественной воле». Однако же она заставила меня пройти через процедуру на алтаре. Почему? Просто не подумала? Или ей было плевать на мои мучения? Или чтобы гоблины убедились, что я вынес процедуру достойно? А может – чтобы я прочувствовал на себе боль? Загадка. Но в любом случае – боль осталась в прошлом, и обижаться на Татьяну не получалось.

***

Появившись в своей хижине, я обнаружил сидящего рядом с кроватью Томаса.

– Ты поздно. Солнце давно встало, – пробурчал он.

Я принял к сведению, что расписание тут отличается от привычного мне рабочего дня, но оправдываться не стал – гоблин для меня проводник и учитель, а не командир.

– Куда пойдем?

– К реке прогуляемся. Покажу тебе водяных жителей. Но сначала – возьми это.

Гоблин указал на двухметровую рогатину с двумя закаленными железными наконечниками, расходящимися под углом, и тяжелый нож с ухватистой рукоятью и крестообразной гардой, с односторонним треугольным лезвием чуть длиннее ладони.

Потом окинул меня взглядом, ткнул пальцем на автомат, висящий на плече:

– Это спрячь. Мешает только. При нападении зверя оно тебе не поможет, не успеешь выстрелить. Рогатина поможет.

На кобуру с пистолетом посмотрел скептически, но промолчал.

Мы вышли из хижины, и Томас начал меня тренировать обращению с рогатиной. Как ее наклонить при нападении медведя (зверя изображал он сам, поднимая руки и подходя ко мне). Как держать и колоть, когда используешь, как копье. Как упереть в ствол дерева и направить, когда нападает крупная кошка. Соседские детишки стайкой высыпали из хижин и что-то задорно кричали. Наверное, что-то обидное, вроде «Гоблин учит криворукое мясо держать рогатину». И хохотали, показывая пальцами.

Потом Томас показал, как правильно бить ножом. Нужно было бить острием, вкладывая всю силу, а потом, выдергивая нож, разрезать лезвием край раны, расширяя ее. Это оказалось несложно, только вначале нож при ударе в свернутую циновку, на которой я отрабатывал удар, застревал. Но я научился. При правильном выполнении удар получался страшным, оставлял глубокую и широкую рану.

***

После короткой тренировки мы отправились по тропинке. Томас впереди, я сзади. Когда мы отошли от деревни, гоблин флегматично сообщил:

– Большинство хищников нападают сзади, на того, кто идет последним. Тебе стоит чаще оглядываться.

После такого предупреждения я стал крутить головой, как пропеллером. Зверю, чтобы напасть из засады, хватит одной-двух секунд. Значит, если поблизости есть укрытия, и вертеть головой нужно каждую секунду.

– Вверх тоже поглядывай, сумеречные барсы с деревьев могут нападать, – усложнил мою задачу гоблин.

Сам он при этом шел совершенно спокойно. Головой крутил, конечно, но без фанатизма. Через некоторое время я не выдержал, спросил, почему.

– Когда ты привыкнешь к лесу, начнешь его чувствовать. Тебе не нужно будет поворачиваться назад, чтобы уловить движение – его легко заметить боковым зрением. Тебе не нужно смотреть одновременно во все стороны – идти по следу зверь может тихо, но если он бросится, об этом тебе скажет шелест веток. И тебе не нужно будет рассматривать все кусты – ты будешь замечать удобные места для засады. Вот смотри – дерево с широкими толстыми ветками – на таком сумеречный барс сидеть может. А вон в тех кустах мог бы тигр прятаться, потому что там рядом оленья тропа проходит.

По дороге гоблин показал метки, оставленные на стволе дерева ушастым медведем, рассказал о его повадках. В местном климате всеядные медведи для взрослого человека были почти неопасны: у них достаточно растительной пищи. Нападение могло случиться только при неосторожном приближении, если у зверя срабатывал инстинкт защиты территории или потомства. Или если зверь сам приходил к стоянке человека – из любопытства или на запах пищи.