Дмитрий Леонидович - Чистильщик кошмаров

В плюсе – сотня монет оплаты по контракту, в минусе – шесть монет за два рулона ткани для трусов гоблинам. Я был доволен. Для бедного безработного девяносто четыре монеты – хорошие деньги. Очень хорошие. Раньше у меня стипендия была всего в сорок монет в месяц. А пособие у родителей – по двадцать.

– Человек! – послышался от входа голос Горуба.

– Там охотник пришел, он видел странное, – вошел он в комнату.

– И как оно выглядело?

– Как гнилой покойник, поднимающийся из воды и пытающийся утащить гоблина на дно. Гоблин ударил его дубинкой по голове и отпрыгнул на берег.

Ну вот, еще сотня монет будет. Только что-то подсказывало мне, что этот кошмар окажется не таким безобидным и простым.

Я впервые появился в мире «Ночной кошмар» в начале августа.

Здесь как раз полным ходом шло бета-тестирование. Компания «Дополненная реальность» в начале лета, перед каникулами, разослала приглашения опытным пользователям игровых миров. Часть из них заинтересовалась новым проектом. Главную роль сыграло желание первыми попасть в мир и найти какие-то несбалансированные бонусы. Какой игрок не мечтает найти супероружие, способ быстрой прокачки или жилу с бриллиантами?

К моменту моего появления первый ажиотаж у бета-тестеров притих. Слишком уж жестко их встретил новый мир. Он и меня так встретил.

Мое первое задание было простым: появиться в человеческом городке, пройти по тропинке на север пять километров до деревни гоблинов, там встретиться с Татьяной.

Я вышел из личной комнаты в камуфляже, с пистолетом на поясе и автоматом на плече. И тем и другим я уже владел очень хорошо.

Прошел по городку. Вышел за ворота. На площадке около ворот толпились игроки. Кто-то собирал группу идти к болоту, убивать какого-то зверя. Кто-то просто вяло болтался без дела, ожидая интересной возможности. Кто-то предлагал свои услуги проводника. Спроса на такие услуги не было – в мире еще не было неопытных богатеньких игроков. Только бета-тестеры, люди самоуверенные и, в большинстве, бедные.

Я еще раз проверил свою экипировку и направился по тропе.

Первые три километра были приятными. Я пялился по сторонам, разглядывал ярких птиц. Слушал их пение, щебетание, кряканье и курлыканье. Вдыхал незнакомые яркие запахи цветов. Не забывал поглядывать в разные стороны, чтобы не пропустить бросок хищника. Я был уверен в себе и не боялся.

Не снижая скорости, вышел по тропе на полянку, поросшую кустарником. Раньше там стояло большое дерево, но оно упало от старости, а новые растения еще не успели занять освободившееся место. Над полянкой летали крупные мухи.

Проходя между кустов, я задел ветку, и в воздух поднялась целая эскадрилья этих насекомых. Они заинтересованно жужжали вокруг меня. Я шел, они жужжали.

Все было нормально, пока одна из этих мух не села мне на щеку.

Я рефлекторно хлопнул ее рукой. Под ладонью почувствовал жесткое упругое тельце. Удар муху совершенно не испугал, она стала нагло летать вокруг моего лица.

Затем на шею села еще одна муха. И еще одна закопошилась в волосах. И еще. Я сгонял их, ускорив шаг, чтобы уйти с поляны. В какой-то момент я не успел согнать очередное наглое насекомое, и оно меня укусило. Больно укусило. Проведя по месту укуса рукой, я увидел на пальцах свою кровь.

Почти мгновенно мухи пришли в возбуждение: с ближайших кустов снимались в воздух новые стаи, а те, что кружили вокруг меня, стали садиться на одежду и кожу и кусать.

Я бросился бежать, забежал под деревья, но это не помогло – возбужденные запахом крови, мухи преследовали меня плотным облаком.

Почти сразу боль от укусов слилась в сплошное жжение на всех открытых участках тела. Некоторые насекомые забрались под одежду, и стало еще хуже. Бег не помогал. Размахивание руками не помогало. Удары по жестким телам насекомых не помогали.

Когда мухи добрались до моих глаз, я споткнулся, упал, и моя судьба оказалась решена.

Я вовремя понял, что с каждой секундой из-за боли мне все сложнее действовать осознанно, и нажал на «экстренную смерть». Пока не стало слишком поздно. Если бы не нажал – имел шанс потерять контроль и прочувствовать съедение мухами заживо в полном объеме, пока тело персонажа не умрет от шока или потери крови.

***

Очнулся я в личном пространстве. Меня трясло. Я начал догадываться, что новая работа может оказаться не такой уж простой и приятной.

До возрождения на городском кладбище оставались сутки.

Написал записку Татьяне, предупредил, что задерживаюсь, объяснил, как погиб.

В ответ получил: «Это будет сложнее, чем я думала. Мясные мухи в списке опасностей тут даже не в первой сотне. Завтра пришлю за тобой гоблина».

Видимо, я не оправдал ее надежд. Или ожидания Богини были завышенными?

***

***

Когда в больнице начальник практики сказал мне, что не даст хорошую рекомендацию, и я не стану санитаром, я впал в уныние.

После очередного дежурства по бараку умирающих я сидел в подсобке, пил крепкий чай.

Думал о том, что может оно и к лучшему? Всю жизнь чувствовать запах разложения, разглядывать синеющие распухшие тела, таскать трупы? Но всю жизнь сидеть запертым в квартире, на пособии, без капсулы для выхода в виртуал – еще хуже. Это почти как самому стать трупом.

Единственной надеждой была оговорка врача о том, что если у меня найдется человек в Санитарном Контроле, который официально попросит не наказывать, то тогда – не будет выговора и в институт уйдет чистый отчет о практике.

У меня таких знакомых не было, и взяться им неоткуда. Но вот была у нас в группе одна девушка, Алмазова Лена – о ней говорили всякое…

***

Дверь подсобки распахнулась, в проеме встала Стрельцова. Красивая она. Улыбнулась, спину прогнула, пробежала пальцами по пуговкам блузки, выпуская наружу спелые груди.

– Смотри, что у меня для тебя есть.

За время практики девушки пытались успеть взять от жизни в реале как можно больше. Чего только не делали… И наперегонки по коридорам бегали, и по лестнице верхом на тазиках спускались, и турнир по бою подушками устраивали, и спирт разбавленный пили, а потом песни хором пели. А главным развлечением стал, конечно, секс. Парней в нашей группе всего двое. Местный персонал в наших развлечениях участвует, но без фанатизма: у них свои отношения, да и уходят все, кроме дежурных, по вечерам. Из-за недостатка мужчин девушки похоронили остатки скромности и наперегонки пытались затащить к себе в постель. Вот, Стрельцова даже не поленилась до барака смертников дойти, чтобы в жилом блоке меня кто-нибудь не перехватил.

Я посмотрел на ее груди, и только вздохнул. Печально мне, и в носу вонь разложения еще стоит, и устал. Еще и труп особо неприглядный попался под конец – весь в язвах, толстый, грязный, вонючий…