Алекс Бранд - Жених и невеста. Отвергнутый дар

– Ага, интересно, хочу посмотреть. И как ты все это запоминаешь, имена, художников? А простую теорему – никак.

– У нас мозги по-разному устроены, вот и мне теоремы не даются, а тебе художники и прочая "минералогия".

– Это точно, что по-разному.

Юля решила сменить тему, отвлечь друга и себя от неспокойных мыслей. Лучше просто поболтать. Хоть о кино, хоть о теоремах, хоть о чем.

– И все-таки она противная, врачиха эта, – Юлька на ходу заглянула в витрину булочной и дернула Рифа за руку, – пошли, там сладкие. Возьмем парочку?

– Не, очередь, опаздываем. Я на обратном пути возьму, завтра поделюсь, – парень не поддался и потянул подругу дальше, – и куда лезет только…

Девушка спорить не стала, но последнее слово постаралась оставить за собой.

– У меня в первый день всегда взрыв жора! Я сейчас хочу, а утром не то, и аппетита не будет.

– Мама опять манной кашей пичкать будет? – Риф рассмеялся, зная о вечной утренней войне, – а я ее люблю, можно с той же сладкой булкой замолотить. С маслом.

Юля ткнула его кулаком в бок и заявила.

– Вот! Завтра отдам тебе кашу, а ты мне булку принеси. Помнишь, как я тебя спасала от биточков с тюлькой, а ты меня от манки? Детьми еще совсем были…

– Ой, старушка…

Они рассмеялись оба, свернув в подъезд проходного двора, тут можно было срезать дорогу. Десятки раз они ходили здесь, утром, днем, вечером. В этих местах они росли, играли. Здесь все было им знакомо. Их шаги отозвались эхом в длинном полутемном тоннеле, полого уходящем вниз, дальше – поворот и выход во двор. Во времена их детских игр здесь был Меридор. Юлька – Диана, Риф – Бюсси. Этот дом вправду был очень похож на замок своими угловыми башенками, остроконечными крышами, узорными карнизами. Мрамор подоконников и парадных, винтовые лестницы черных ходов. Меридор. Бюсси всегда спасал свою Диану. Они прошли меньше половины пути до поворота, когда эхо их шагов внезапно многократно умножилось, сзади скомандовали.

– Стой!

– Да пиздишь, как Троцкий! Вот так раз, и всех завалил?

– Ну мы малость в невменухе были, Кубик дернул шмали у Маринки, мы пыхнули…

– И потому стояли как параличные, пока он вас гасил? Ну, кадры… Я бы не потерялся.

– Ну-ну, пиздеть – не мешки ворочать.

– Завалил! Я сказал.

Они шли по улице, громко обсуждая случившееся позавчера вечером тут неподалеку. Подумать только, какой-то штымп мамочкиного вида на культурную просьбу дать сигаретку и заодно поделиться содержимым карманов – взорвался серией ударов, сбил троих и как ни в чем ни бывало пошел себе дальше. Во всяком случае, такую картину увидел для себя Серый, когда приятели рассказали ему о произошедшем. Давно, очень давно никто здесь не рисковал давать такой резкий отпор. Компания привыкла к безнаказанности, проводя время в "обходах территории", сшибании мелочи с малолеток у киосков и кинотеатров, в последнее время пошли дела посерьезнее. Грабежи, нападения на одиноких прохожих. На девушек. Они уже понюхали крови, слышали просьбы о пощаде и видели слезы боли. Они научились смеяться в ответ, они научились получать свое. Они уже умели подавлять страхом, знали, как его вызывать. Им нравилось это делать. Они готовились двигаться дальше и горе тем, кто попадется на пути. Каждый поодиночке не представлял особой опасности, вместе же сплоченная компания была беспощадна и неумолима. Крест, Кубик и Коха. Три К. Серый иногда в шутку называл их «ку-клукс-кланом». И вот – какой-то левый пацанчик, подумать только… Шутя уделал троих из четырех. Конечно, будь с ними Серый, такого бы не случилось.

– Найти его надо, пацаны. Я рожу запомнил!

– Местный, знаешь его? Видел раньше?

– Нет, вроде. Но узнаю, если увижу. А я увижу, раз он тут ходит.

– Ну, посмотрим.

– Отхуярим так, что говно польется! Завалил бы его ваще нах, урода.

Компания шла по быстро темнеющей улице, хищно посверкивая глазами по сторонам. Вечер только начинался, жажда приключений разгоняла кровь в жилах, хотелось чего-то… Жертвами этого желания уже стали несколько девушек, неосторожно не свернувших с их дороги. В первый раз было страшно. Коха так и не смог. У остальных все получилось, как надо. А девка… А что девка? Вырвали адрес, пригрозили, что придут и семью вырежут, если заявит. Понятно, что мамаши не слепые, но ведь можно в ментовке никого не опознать в альбоме? Можно сказать, что лиц не помнит? Можно. Особенно когда имя и адрес – записаны в ма-аленькой такой книжечке. Имена родителей, братиков-сестричек. Все тут. Любишь их, сучка? Помалкивай. Иначе… Как сестричку зовут, Настенька? Ей сколько, девять? Красивая? Коха, хотел бы трахнуть? Вложишь нас – Коха не откажется от Настеньки, а ты смотреть будешь. Они научились вызывать страх. Серый уже не раз ловил себя на мысли – зачем резать семью? Вот она, сидит на грязном полу глухого подвала, юбку на исцарапанные колени натягивает, слезы размазывает и все остальное. Шея такая тонкая, жилку видно, как судорожно бьется. Взять финак… Интересно, как бы она дергалась, затихая? Его пальцы дрогнули, рука двинулась к карману. Тогда он сдержался. Пусть живет. Серый знал – когда-нибудь он попробует, как это, когда ужас в вытаращенных глазах, когда хрип, когда мольба, когда кровь горячо хлынет на жаждущие пальцы. Когда уходит жизнь, когда медленно тускнеют еще час назад яркие и веселые глаза, не веря, не веря, что – всё. В следующие разы было уже не страшно, они поняли, что ни одна из жертв их не выдала, не описала. Страх за близких прочно закрыл им рты. Хорошие девочки, побольше бы таких. К их услугам всегда были приблатненные подруги, тертые в свои пятнадцать во всех щелоках. Но это так, сбросить давление. "Папы, мамы, прячьте девок, мы идем любовь искать!" – вот была жизнь! Они очень любили эту песню. Серого кто-то дернул за рукав.

– Че? – он раздраженно повернул голову к Кохе.

– Серый, цинкани туда! Ребя, гляньте!

Приятель возбужденно протянул руку, показав на идущих впереди парня с девушкой. Серый присмотрелся. Ну, идут. Девка ничего так, можно и «поухаживать». Но почему вся троица так встрепенулась?

– Знаешь их?

– Это же он! Крест, Кубик, зырьте. Он? А ну…

– Стоп.

Все послушно выполнили команду, уловив знакомую интонацию – будет дело. Серый быстро обежал глазами улицу – темно, фонари, людей мало. Ментов не видно, да и что им тут делать?

– Кубик, догнал, обошел. В лицо посмотришь. И назад. Понял?

– Понял. А если не он? Отпустим?

Серый еще раз взглянул на ничего не подозревающую парочку, мирно идущую по своим делам. За руки держатся, о чем-то говорят, паренек портфель несет. Домой подружку провожает. Взгляд главаря намного внимательнее прошёлся по стройной фигуре девочки, он усмехнулся. Пальцы дрогнули, рука сделала движение к карману.