Александр Ольшанский - Пятое человечество

– Руслан Русланович, ну не сразу же! – взмолился Абубакаров, садясь за приставной стол. – Дайте хоть обустроиться на новом месте, приспособить коттедж к нормальному житью.

– Нет, Арсен, надо сразу же. А обустраиваться будешь в порядке отдыха и смены занятий. Составишь список, что нужно сделать и отдашь Максиму Юрьевичу – у нас куча помощников из числа роботов. Пускай твоя супруга ими поруководит и устроит семейное гнездо по своему разумению, – жестко сказал Руслан и стал рассказывать о положении на планете.

– Неужели пятое человечество дошло до такого? – спрашивал не раз Арсен Арсенович.

– Именно дошло, – подвел итог своему рассказу и перешел к поручениям Абубакарову. – Ты по-прежнему будешь возглавлять психологическую службу, назовем ее для секретности отделом психологической помощи. На самом деле это будет целый департамент, занимай для своих работников любой свободный коттедж и здесь кабинет для себя на третьем этаже. Чтобы быть поближе к начальству, – вставил шутку Орлов, но тут же продолжил. – Дай нам не только психологический портрет пятого человечества, но и реальные рекомендации по возвращению его на путь развития.

– Но это годы работы! – опять взмолился Абубакаров.

– Никаких годов! Самое большее – несколько месяцев. Материалы будешь получать у Максима Юрьевича. Их предостаточно. Особо секретные данные из Галактического хранилища информации – у меня. Мы должны знать психологическое состояние всех категорий арсиан, начиная от союзной власти до младшего школьника. Надо – привлекай политологов, психиатров, социологов, педагогов… Переверни вверх дном здешний институт Орлова – не знаю, чем они занимаются, до них я еще не дошел.

– Задачи как для академии наук! – воскликнул Абубакаров. – А тут Карлом Юнгом пахнет – его коллективным бессознательным и архетипами. И измененными состояниями сознания, поскольку наркоманов на Арсе тьма. Но продолжительность психоанализа начинается с полугода до нескольких лет!

– Нет у нас этих лет. Оба Мольтке не будут ждать, а начнут подминать нас под себя. А мы голенькие и невинные, будем пребывать в растерянности? Как старого товарища, надежного друга прошу: Арсен, первая и главная надежда на тебя. Анализ, выводы, предложения, прогнозы… Дверь моего кабинета всегда для тебя открыта. Передавай привет супруге. Пока всё!

– Каковы сроки, такое и качество, – проворчал на прощание восточный мудрец.

– Завтра летим в Орловский институт, – предупредил Руслан.

Агидель периодически наведывалась к Руслану, но муж, погруженный в работу, не откликался на ее предложения сделать перерыв и отдохнуть. На этот раз она решила добиться, чтобы он хоть на несколько часов оторвался от работы. Когда она вошла в приемную, помощник Максим Юрьевич, всегда прилизанный аккуратист в костюме с галстуком, доложил ей, что у Руслана Руслановича Абубакаров. Поднялся за своим столом и дежурный адъютант, молодой человек в военной форме, со знаками различия майора, и приветствовал ее, как и положено военнослужащему: «Здравия желаю, Агидель Николаевна!»

Ей не нравилось, что теперь в приемной мужа дежурит адъютант. Но Урсула, когда она обратилась к ней, сообщила, что инструкцию по обеспечению безопасности спецпредставителя утвердил генерал-полковник Уральский. «Перестраховывается Святослав Степанович», – сказала она тогда Урсуле.

В этот раз она решила добиться своего, подошла к двери кабинета, и едва не столкнулась с Абубакаровым. Тот настолько был озадачен, что не стал здороваться с нею, словно они сегодня уже виделись. Он развел руки в сторону, задрал вверх клинышек седой профессорской бородки, и произнес трагическим голосом:

– Ну и дела… – и убежал, не забыв попрощаться: – Будьте здоровы!

– Всё, Руслан, перерыв. От тебя уже люди шарахаются – Арсен выскочил от тебя явно не в себе, – сказала она, подойдя к письменному столу мужа. – Посмотри на себя в зеркало: волосы торчком, лицо землистое или как теперь можно говорить – арсенистое? Под глазами мешки, сорочка не свежая… Сейчас примешь ванну, я тебе спинку потру, побреешься, поешь не между делами, а по-настоящему пообедаешь. Сегодня на кухне борщ заказала, практически сварила его сама, со свежими помидорами, как ты любишь… Пойдем, – и она наклонилась к мужу, а когда он встал, взяла его под руку.

Он не стал сопротивляться – начало возвращению пятого человечества на путь развития, пусть и крошечное, величиной с маково зернышко, однако положено. Арсен совершит на Арсе психологическую революцию, в этом он не сомневался. Следующий шаг – собрать весь аппарат и выступить перед своими сотрудниками по эвакуации землян.

– Максим Юрьевич, объявите всему нашему бывшему аппарату, что завтра в девять утра по местному времени состоится в конференц-зале на первом этаже важное совещание, – он дал поручение советнику перед тем, как уйти.

Спустя полтора часа Руслан, раскрасневшийся от горячей ванны, побритый, в белом махровом халате вошел в столовую, где над блюдами колдовали официантка и Агидель.

– Я бы выпил рюмку водки, – заявил он. – Надеюсь, заслужил?

Вопрос предназначался жене, хотя она никогда не возражала против стопки перед обедом.

– Заслужил, заслужил, – ободряюще повторяла жена и велела официантке принести графинчик водки.

Во время обеда неожиданно позвонил Мольтке и попросил принять его и спикера союзного парламента Индрека Тооме. Разумеется, просьбу он сопровождал вопросами о том, как они устроились, как чувствуют себя после перелета. Чувствовалось, что напряженно ждет ответа.

– Спасибо за заботу, – дипломатично поблагодарил Руслан. – А встретиться мы можем послезавтра, скажем, в десять часов по местному времени.

Встреча была назначена задолго до обеденного времени, значит, исключалась перспектива угощать их обедом.

– Хорошо, мы будем у вас в десять утра послезавтра, – последовал ответ Мольтке.

– До встречи! – попрощался Руслан, и тут же попросил поставить Мольтке и Тооме на прослушку разговоров между ними и сканирование их мыслей.

За обедом Агидель рассказала, что за несколько дней сдружилась с Урсулой. Начальник охраны оказалась не солдафоном, несмотря на боевые заслуги в созвездии Гончих Псов, а милой и образованной женщиной. Ее муж, полковник Отто фон Кляйнмихель, с виду тупой служака, с пышными усами и бакенбардами, которому, казалось бы, не хватает немецкой двурогой каски, на самом деле был добряк и писал неплохие стихи. Ей они понравились, когда Отто, стесняясь, все же прочел некоторые, когда Урсула пригласила Агидель на знаменитые немецкие сосиски со сладкой горчицей.

Они занимали часть ближайшего к их резиденции коттеджа, у них было три комнаты, обставленных казенной мебелью. Но уютно, наверное, за счет живых цветов, которые делают жилье похожим на оранжерею. Отто собирал старинные книги, которые на Арсе были величайшей редкостью.