Александр Ольшанский - Пятое человечество

Жена переоделась в брючный костюм, поправила прическу и макияж, и, наконец, предстала перед мужем, своим видом вопрошая: ну как я?

– Прелестно, – похвалил он ее, давно усвоив, что женщин надо хвалить всегда в превосходной степени.

Они вышли из резиденции и направились к пруду. Вода в нем, должно быть, холодная, потому что лебеди спрятались в домики, и еще не ионизировала. Когда они отошли от входа на несколько десятков метров, за ними следовали Урсула в генеральской форме и Отто в полевой.

– Рассказывай, что случилось, – Агидель для убедительности повисла у него на руке.

– Пока ничего не случилось, но тебе, судя по всему, придется пойти на работу.

– У меня что, работы мало? Мне надо вести наш дом, готовиться стать матерью – этого кому-то мало?

– Этого достаточно, но, родная моя, не в счет.

– Как это не в счет?! – возмутилась она и оставила в покое руку мужа.

– Успокойся, пожалуйста, и выслушай меня, – попросил он и рассказал ей о планах Мольтке и Тооме избрать ее спикером союзного парламента.

Разговор пошел не в том ключе, как предполагал Руслан. Жена была возбуждена, а он раздражен после подозрения о том, что секретные материалы, предназначенные ему, читает ещё кто-то.

От неожиданности Агидель даже остановилась, смотрела во все глаза на мужа и сдавленно произнесла:

– Ты не шутишь?

– Какие шутки! – воскликнул он. – Атлант дал уже добро. Пойдем, пожалуйста, на нас смотрят.

И взял жену под руку. Она обессилено пошла, новость произвела на нее сильнейшее впечатление.

– Без меня меня выдали замуж, – бормотала она.

– Ты можешь отказаться.

– Как отказаться?! Я что, не понимаю, насколько это серьезно? А у меня опыта нет даже депутата какого-нибудь сельсовета, а тут – союзного парламента спикер! Чиновник номер один на планете!

– Буду помогать. Все наши будут тебе помогать. Продолжим этот разговор дома, нас догоняют Кляйнмихели.

В этот момент начало медленно включаться освещение, потому что уже повечерело. Увидев, что Орловы остановились и повернулись к ним лицом, Кляйнмихели ускорили шаг. Не дойдя нескольких шагов, Урсула стала по стойке «смирно», щелкнула каблуками и, отдав честь, доложила, что к завтрашнему совещанию служба безопасности проинструктирована.

– Благодарю, – произнес Руслан и поинтересовался, сколько будет присутствовать человек.

– В зале триста пятьдесят мест. Будут ваши заместители, начальники управлений, их заместители, начальники отделов и входящих в них подразделений, отделов, главные специалисты и другие ответственные работники. Список утвердил Максим Юрьевич.

– Не помню, чтобы у нас были безответственные работники. Народу в центральном штабе много было, не спорю, но безответственных – нет.

– Извините, я не так выразилась, – Урсула опять отдала честь.

– Да перестаньте, Урсула, пожалуйста, козырять, – поморщился Руслан. – Вон ваш муж, вижу, никак не осмелится обратиться по всей форме: «Товарищ Чрезвычайный и Полномочный специальный представитель…» А я знаю, кто я. Слушаю вас, Отто.

– Не станем же мы разговаривать на дороге, пройдемте в беседку, – нашлась Агидель, чтобы разрядить создавшуюся обстановку, тем более, она знала, о чем супруги будут говорить.

Она ободряюще приобняла новую подругу и пошла к ближайшей беседке, шепнув Урсуле, что все будет в порядке. В беседке был круглый стол, и Руслан, на правах хозяина велел супругам садиться напротив. Отто снял фуражку, обнажив зажившую рану на виске, которая остается от лазерного луча.

– Слушаю вас, Отто, – повторил Руслан.

Собравшись с духом, Отто извинился за то, что сведения, которые они решили донести до Орловых, не касаются непосредственно их службы.

– Я знаю, о чем вы будете говорить. Пожалуйста, конкретнее, – опять Руслан подстегнул своей репликой пребывавшего в растерянности служаку, и Агидель укоризненно посмотрела на мужа.

– У меня есть двоюродная сестра Грета, которая в Новой Испании возглавляет педагогический университет, – начал рассказывать Отто. – Между прочим, она сторонница советской системы воспитания и образования, написала на эту тему две докторские диссертации и опубликовала сотни статей.

– Нам с Агиделью Николаевной приятно слышать доброе о нашей Родине. Хотя мы, как известно, родились в постсоветское время, но много в юности слышали хорошего о Советском Союзе, – приободрил рассказчика Руслан.

– Грета очень деятельный и настойчивый человек, пыталась на практике доказать полезность советской системы образования и воспитания. Создавала детские сады, учила на специальных курсах воспитательниц, открывала специальные гимназии для школьников, приучала их к труду, заботилась об их интеллектуальном, духовном и эстетическом воспитании. Свою систему она назвала естественным гармоничным воспитанием и образованием. Но поддержки и развития ее система не получила. Из-за косности чиновничества, мол, все это устарело…

– Устарело – не аргумент. В Новой Греции, например, входит в моду спартанское воспитание, – заметил Руслан.

– Извините, пожалуйста, я продолжу, – вступила в разговор Урсула, очаровательно улыбнувшись Орлову. – Когда мы поняли, что своих детей упустили, полетели за помощью к Грете. Она нам столько рассказала! Говорила, что на Арсе повторяют чуть ли не один к одному просчеты России в постсоветский период. Тот же либерализм в школах, подготовка потребителей, а не граждан, специалистов и патриотов. Закачку знаний школьникам без последующего освоения их на практике она считает преступлением перед молодым поколением.

В России в начале XXI века перестали заниматься воспитанием детей и юношества. Сокращали изучение художественной литературы, сделали писателей самыми бесправными, стало быть, ненужными людьми. А всё дело в том, как считает Грета, что половинки мозга стали неравномерно загружаться. Для нормального и гармонического становления личности надо нагружать оба полушария нашего мозга. Общество не может развиваться и идти вперед, опираясь лишь на абстрактное, понятийное или технократическое мышление, стало быть, на одну ногу. Требуется наличие другой ноги, то есть образного мышления, интуиции, эстетического восприятия действительности. Россию из-за этого чуть не постигла участь Советского Союза, поскольку ее власти боялись писателей, которые сыграли немалую роль в распаде СССР. Вот они и стали литераторам перекрывать кислород. Ведь писатель как волк – сколько его ни корми, ни ласкай, а он все равно в лес смотрит… Положение спасли республики, уделявшие внимание воспитанию своей молодежи в национальных традициях, в том числе художественной литературе, которая есть не только основа многих искусств и превращает толпу в нацию.