Ари Ясан - Дом Тысячи Дверей. Начало. История В.-1

Не было и в помине халата, тапочек, косынки, передника. Баба Адуня натянула на себя высокие до колен сапоги из грубой кожи и галифе цвета хаки, явно не первой свежести. На плечах у нее красовался защитного цвета пиджак с золотыми эполетами, который был ей заметно велик. Из-под пиджака торчала белоснежная рубашка с рюшами. Старушка подпоясалась широким солдатским ремнем, а седые волосы стянула на затылке резинкой (вскоре В. понял зачем). Баба Адуня достала из серванта надраенный до блеска шлем с красной пятиконечной звездой, водрузила его себе на голову и с крайне серьезным лицом застегнула под подбородком ремешок.

В. и жмурился, и моргал, и тер глаза кулаком, пытаясь развеять странное наваждение – напрасно, Баба Адуня стояла перед ним в таком наряде, какого сроду не увидишь даже на маскараде. В. не мог сдержаться: он рассмеялся, согнувшись пополам на своей табуретке. Он хохотал до слез и никак не мог остановиться. В. глянул на Леяну, уверенный, что и она умирает со смеху, но Леяна даже не улыбалась. Она только укоризненно посмотрела на В., будто он был расшалившимся не к месту ребенком. Под ее взглядом В. осекся и притих.

А Баба Адуня не обращала на смех В. никакого внимания. Она открыла комод, достала оттуда стопку пожелтевшей бумаги, гусиное перо и уселась за стол напротив В.

– Имя! – проревела она не своим голосом, уставившись на В.

В. от неожиданности опешил:

– Что, простите?

– Имя! – повторила Баба Адуня недовольно.

– Мое имя? – В., кажется, еще не успел проснуться и не слишком хорошо соображал.

Баба Адуня грохнула со всей дури кулаком по столу и пробасила:

– Кончай дурака валять!

Леяна все это время стояла у окна, серьезно глядя вдаль и не пытаясь хоть как-то объяснить странное поведение Бабы Адуни. Но В. вдруг вспомнил слова Мастера: «Отведи его на Дознание…» Так это и есть Дознание? Свирепый взгляд бабы Адуни не сулил ему ничего хорошего.

– Имя! Последний раз спрашиваю, паршивец! – громко потребовала Баба Адуня.

В. наконец сообразил, что от него требуют, и бодро ответил, тоже гораздо громче, чем говорил обычно:

– В.!

Баба Адуня быстро записала на листе бумаги его ответ.

– Пол! – пророкотала Баба Адуня.

В. замешкался. Пол? А что, у кого-то есть сомнения? Но он прокричал в ответ еще громче:

– Мужской!

– Возраст!

– Тридцать лет!

И так В. и Баба Адуня еще долго орали друг на друга, выясняя все подробности, касающиеся личности В., такие как семейное положение, место последнего проживания и прочее. Причем В. заметил, что каждый его ответ Баба Адуня записывает на отдельном листе бумаги. В. достаточно успешно справлялся со всеми вопросами, пока Баба Адуня не ляпнула:

– Куда Дундук ходил?!

В. ошалел и брякнул первое, что на ум пришло:

– В Киев!

Баба Адуня старательно записала и этот его ответ, а потом продолжила допрос тем же голосом простуженного отставного майора:

– Где брюкву зайцы выхолащивали?!

В. отвечал ей в том же тоне:

– На поляне в лесу!

– Что вертлявей всех юлится в море?

– Осьминог!

– Если эмаль эссенцию погубит, что получится?!

– Мороженое!

– Кто лепит сало, корнями маясь?!

– Продавец!

– Зачем буря курицами шьется?!

– Занадом!

– Приставь тыкву к ноге, тюльпан к таксе, орангутанга к малине, где выходит?

На такой вопрос В. прокричал в ответ что-то уж совсем неприличное, но Баба Адуня и бровью не повела, записала и этот его ответ на отдельной бумажке.

Вопросы сыпались на В. градом. Вскоре весь стол был завален бумагой, а у В. и Бабы Адуни покраснели от напряжения лица. Баба Адуня кинула перо на стол, достала из кармана платок и утерла им лоб под шлемом.

«Дурдом!» – думал В., опасливо косясь на Бабу Дуню. Леяна не проявляла особого интереса к тому, что творилось за столом, она по-прежнему смотрела в окно, оставаясь невозмутимой.

А кот пристально и надменно глазел на В., время от времени зажмуривая один глаз. И В. казалось, что рыжий разбойник усмехается в усы и думает: «Тоже мне балбес! Не знает даже, кто лепит сало, корнями маясь, не говоря уже об юлящихся в море».

Между тем Баба Адуня извлекла откуда-то моток веревки и подступила с ней к В. Она грубо взяла В. за шиворот и поставила его прямо перед собой. Отметив веревкой расстояние от кончика носа В. до внешнего края его глаза, она вытащила из кармана ножницы, обрезала веревку и кинула обрезок на стол. Такая же процедура была проделана над бровями, ушами, губами В., и вообще вся его голова была перемерена веревкой вдоль и поперек.

Та же участь постигла и остальные части тела В. Баба Адуня мерила и мерила В. на все лады, пока над горой бумаги не вырос целый ворох веревочных обрезков. В. устал стоять, а старуха все прыгала вокруг него, бормоча под нос: «Карету на паперть… восемнадцати сорока… лозой панаму…» – и еще какую-то чепуху.

Она извела почти весь моток веревки, плюхнулась на табуретку и принялась разгребать мусор, громоздившийся огромной кучей на столе. Баба Адуня рассматривала веревки и листки бумаги на свет, даже пробовала их на вкус, слюнявя кончики, наматывала обрывки на пальцы. Она с головой ушла в это занятие.

Спустя некоторое время она вспомнила о В., подняла на него глаза, оглянулась на Леяну и сказала прежним немощным старческим голоском:

– Тут нужна твоя подпись, касатик, – из вороха бумажек Баба Адуня достала одну и показала ее В.

– Ну давайте ручку, я подпишу, – пожал плечами В.

– Живая подпись нужна, касатик, – отвечала старушка. – Протяни-ка руку.

В. доверчиво протянул Бабе Адуне свою руку, а она внезапно невесть откуда достала огромную иглу, уколола ею палец В. и быстро вытерла его палец бумажкой.

– Ай-ай-ай! – закричал В., но сопротивляться было уже поздно.

Баба Адуня кинула листок с кровью в ворох бумажек и все перемешала. А В. в это время с досадой потирал уколотый палец.

– Идите-ка пока на кухню, касатики, а то мне еще тут… – Баба Адуня развела руками над столом, демонстрируя объем предстоящей работы.

Леяна кивнула и поплыла прочь из комнаты. За ней пошел и В. Кот увязался за ними.

На кухне их встретила большая выбеленная мелом и пышущая жаром печка. Здесь тоже был стол с табуретками, на которые они и уселись.

– Интересный бытовой прибор, – неловко пошутил В., указав на печку.

На что Леяна серьезно ответила:

– Самые вкусные пироги пекутся именно в нем.

– С этим я полностью согласен, – кивнул В. и ухватил с тарелки солидный кусок пухлого пирога. – Компенсация за ущерб моему пальцу, – ухмыльнулся он.

– Кушай на здоровье, сколько хочешь, – мило улыбнулась Леяна.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».