Ари Ясан - Дом Тысячи Дверей. Начало. История В.-1

А Мастер А все говорил:

– Вы даже не замечаете, что над головой у вас всегда висит потолок.

В. невольно посмотрел вверх и никакого потолка там, естественно, не обнаружил. Вверху были только звезды.

– Что скажете? – подмигнул ему Мастер А. – Я выполняю свои обещания? Стен больше нет! Разве это не свобода? Я подозреваю, что вы сбежали на улицу прежде всего потому, что захотели выбраться из ловушки четырех стен. Я прав?

– Возможно… Наверное…

– Только знаете что? Можно убежать из города, но нельзя убежать от своих собственных ограничений. Внутри себя человек никогда не выходит из четырех стен, где бы ни проходили его дни, – Мастер А наставил палец на В. и обвел им вокруг него, как бы рисуя очертания воображаемой комнаты.

– Уж извините за банальное сравнение, но приходится говорить о человеческом бытии, прибегая к подобным грубым метафорам. Ведь маленькие комнатушки – это именно то, к чему привыкли миллионы других городских жителей, в том числе и вы.

И в определенном смысле вся человеческая жизнь, где бы она ни проходила, похожа на тесную, темную и душную комнату, – разглагольствовал Мастер А, мрачно нахмурив брови. – Люди, оказавшиеся в этом забытом богом, если можно так выразиться, помещении, не знают ничего. Не знают, как они попали туда, кто и с каким умыслом предписал им быть в этой темной комнате, порой очень похожей на тюремную камеру. Каждый из них чувствует себя бесконечно одиноким, несмотря на то, что в него постоянно упираются чьи-то колени и локти.

От духоты и тесноты люди сходят с ума. Они плачут и смеются без причины, толкаются, бранятся, дерутся, убивают друг друга, топчут упавших им под ноги, издеваются над просящими на коленях о снисхождении и совершают множество других безумств.

И ты так же получаешь пару тычков и затрещин, внушительных или не очень, как повезет. Тогда до тебя наконец доходит смысл происходящего, и ты говоришь себе: «Ах, вот как всё здесь устроено! Одни ползают внизу и проклинают тех, кто ходит по их головам, другие – выбились наверх и могут безнаказанно попирать тех, кто под ними. Но нет, погодите! Я точно знаю, где мое место!»

И ты продираешься на вершину этой чудовищной пирамиды, или жалуешься и негодуешь внизу, или отсиживаешься в самом темном углу, с содроганием наблюдая со стороны за бессмысленной возней, или совершаешь другие не менее примечательные по своей глупости поступки. Ты веришь, что эта темная комната, – единственное, что существует на свете, глупость – единственное, на что способен человек, и что так было, есть и будет во веки веков.

Совесть твоя спокойна, она молчит, ведь ты всегда можешь сказать себе: «Не я придумал правила игры!» Или ткнуть пальцем в другого собрата по несчастью: «Посмотрите, он еще глупее, чем я, еще злее, еще жаднее, а я не так уж и плох!»

На худой конец, есть железный аргумент, скала, на которую каждый может опереться в минуту отчаяния, заветные слова: так делают все! Мысль о том, что ты не одинок в своем безумии очень утешает. Именно поэтому люди так чтят свои традиции, любят сбиваться в кучу и ненавидят иноверцев. Без этой скалы, этого монумента, который они воздвигали веками, у них не останется ни-че-го!

Мастер А замолчал. Он сверлил В. обжигающим взглядом, но тому было все равно. Глубокая печаль объяла В. Каждое слово Мастера А трогало потаенные струны в душе у В., о которых он до сего момента не имел понятия.

– Что ж, ты будешь спорить? – гневно спросил Мастер А.

Но В. только молча покачал головой в ответ.

– И вот ведь вопрос, – продолжал Мастер А, – почему люди замечают только самих себя, когда их окружает это? – он развел руками, словно демонстрируя В. звездную бездну. – Люди в лучшем случае бросают вверх только мимолетный взгляд и как можно быстрее возвращаются к мелочной суете.

А ведь там, – Мастер А указал куда-то вверх, – скрыты ответы на многие вопросы. По крайней мере, на вопрос об истинном месте человека в этом мире уж точно, – хихикнул Мастер А, – а также о значении всех его никчемных забот. М-да… там утешение и обновление, – Мастер А опять указал вверх, – но ведь никому и в голову не приходит искать их там!

В. упорно молчал. Ему не хотелось спорить, ему вообще не хотелось ни о чем говорить. Он вдруг ощутил безмерную усталость. Он с удовольствием сейчас уснул бы. Зачем только этот странный старик донимает его своими измышлениями! Какое утешение можно найти в небе, в этой холодной безличной бездне?! В. запрокинул голову и посмотрел вверх.

Мастер А исчез из его поля зрения, и перед взором В. раскинулась бескрайняя звездная долина. Несомненно, это было то же самое небо, к которому привык В., обычное черное небо с тычинками звезд. Но на сей раз В. показалось, что он видит небо впервые в своей жизни.

Он смотрел в небо теми же глазами, вдыхал тот же воздух, прислушивался теми же ушами, но что-то неуловимо изменилось, какое-то новое неопределенное ощущение добавилось, будто у В. появился еще один орган восприятия. В. не знал точно, что это за орган и где он находится, но, несомненно, В. мог им воспринимать волны, струившиеся на него сверху, овевавшие все его тело. В. отдался целиком этому новому состоянию и на какой-то миг забыл о себе.

Вселенная поглотила его, и он стал ее частью. Внезапно воцарилась звенящая тишина, словно рядом все это время дотоле незаметно скрежетали и вдруг остановились огромные жернова. Что-то неведомое поднималось в его груди, щекочущее чувство, похожее на смех или восторг, оно нарастало, разливалось по всему телу… но внезапно было остановлено невидимой преградой, и В. опять стал самим собой.

Он обнаружил себя с запрокинутой головой и тупо открытым ртом. Почему-то В. почувствовал стыд, он украдкой кинул взгляд на Мастера А. Тот заговорщически улыбался и подмигивал В., словно спрашивая лукаво: «Каково, а?» В. смутился.

Мастер А тотчас, словно угадав мысли В., выудил откуда-то чашку с дымящимся кофе.

– Кофейку? – спросил он у В. и, не дожидаясь ответа, всучил чашку ему в руки.

В. порадовала возможность хоть немного отвлечься, и он принялся усердно хлебать кофе.

– Итак, – заговорил Мастер А, – главный вопрос… как выйти из темной комнаты? Я могу на него ответить! Хоть и не сразу. Понадобится время. Однако судьба свела нас и преподнесла тебе тем самым неслыханный подарок!

«Неслыханное тут самомнение у вас!» – подумал В., но тут же осекся, вспомнив, что Мастер А способен читать мысли. От комментариев вслух В. уж тем более воздержался.

– В Доме Тысячи Дверей тебя ждет… что? Я думаю, ты назвал бы это обучением, но я предпочитаю иной термин… ммм… Пожалуй, такой: освобождение. Да, ОСВОБОЖДЕНИЕ! – громко выкрикнул Мастер А.

Видимо, тема свободы была особо небезразлична ему, так как он не мог говорить о ней в спокойном тоне, но всегда почему-то громко кричал.