Наталья Антарес - Любой ценой. Том II

С определенных пор я следила за спортивными новостями очень пристально, и дело здесь обстояло вовсе не в праздном любопытстве. Меня прежде всего интересовала ситуация с реваншем, и я с нетерпением ждала оглашения конкретной даты, но сколько бы Сэм Броуди не нагнетал искусственный ажиотаж вокруг третьего боя, процесс подписания контракта с «Gloria Boxing» продвигался с заметной пробуксовкой. А между тем, кровавое месиво, устроенное Яном весной в Нью-Йорке, изрядно подогрело интерес к главному противостоянию в миддлвейте, и я была более, чем уверена, что руководство стримингового сервиса уже предвкушает рекордные продажи платных трансляций. Не зря Агапов прямым текстом сообщил мне, что дело, в сущности, осталось за малым, и как только все финансовые аспекты будут урегулированы, билеты на «мегафайт» сразу же появятся в свободном доступе. Но пока в информационном пространстве лишь массово циркулировали неподтвержденные слухи, якобы основанные на предоставленных анонимными инсайдерами сведениях, и я не уставала поражаться наглости журналистов, не стыдящихся выдавать свои бредовые фантазии за авторитетное мнение специалистов. Чего я только не начиталась и не насмотрелась за минувший месяц, и если бы не привычка скрупулезно просеивать любые входящие данные сквозь мелкое сито простейшей аналитики, у меня безнадежно поехала бы крыша. А страсти в боксерском сообществе кипели, надо сказать, нешуточные, и каждое утро преподносило мне удивительные сюрпризы, частенько вызывающие у меня бурный всплеск откровенного возмущения.

Например, меня больно задевало то прискорбное обстоятельство, что имя Мориса Дюруа, лично для меня воплотившее в себе эталон самоотверженной отваги, несгибаемого внутреннего стержня и потрясающей заряженности на результат, было сейчас, может и не предано забвению, но во всяком случае, почти перестало упоминаться в масс-медиа. Для того чтобы выяснить, как чувствует себя героический канадец, мне пришлось целенаправленно прошерстить множество интернет-ресурсов самого различного свойства, составляя единую картину из собранных по крупицам фактов. Значительного оптимизма состояние Дюруа, увы, не внушало: спустя более месяца после рокового боя с «Хитменом», вернее, с тем чудовищем, что хищно клацало зубами в преддверии смертоносной атаки и с остервенением бросалось на неуступчивую добычу, поверженный, но не сломленный боксер так и не встал на ноги, а его речевая деятельность по-прежнему оставалась нарушенной. Помимо этого, канадец страдал от постоянно усугубляющихся проблем со зрением, и хотя врачи провели ему экстренную операцию по удалению тромба, и непосредственная угроза для жизни теперь вроде бы как отсутствовала, будущее Мориса Дюруа выглядело крайне безрадостным. Отныне неординарную фигуру Дюруа окружало кощунственное безразличие, и отвратительное в своей жестокости отношение публики лишний раз иллюстрировало известное выражение «победителей не судят». Если Агапова внезапно накрыла волна народного обожания, то дальнейшая участь его соперника больше никого не волновала. Ян снова купался в лучах славы и, казалось, был обречен на успех в реванше, а интерес к Дюруа был безвозвратно утерян. Канадский боксер был списан в утиль, как отработанный материал, ему надлежало пойти под пресс истории и кануть в лету, а от «Хитмена» истосковавшиеся по зрелищным нокаутам фанаты ждали громких свершений и убедительных побед, и разве кого-то заботило, какую цену готов был заплатить их кумир за первое место в мировом рейтинге «pound-for-pound»?

ГЛАВА IV

Я, пожалуй, единственная четко представляла себе истинный масштаб неумолимо надвигающейся катастрофы, и несмотря на бешеную загруженность по работе, я по-прежнему не могла совладать с муторной тревогой, прочно поселившейся у меня на сердце с того рокового дня, когда Ян открытым текстом озвучил мне свой план победы над Раулем Рамиресом. В голове у меня роилось множество бессвязных мыслей, и порой это раздражающее жужжание вдруг становилось совершенно невыносимым. В такие моменты я отчаянно пыталась максимально абстрагироваться от происходящего – учила языки, смотрела фильмы, читала умные книжки и существенно увеличивала интенсивность фитнес-тренировок, но сколько бы усилий я не предпринимала, избавиться от застрявшей в мозгу занозы мне все равно не удавалось. Возможно, именно сейчас наступило время вышибать клин клином, да и мне в одинаковой мере были необходимы как эмоциональная встряска, так и чисто физическая разрядка, но я каждый вечер искала предлог, чтобы не идти в любимый бар. Я подозревала, что Костик давно потерял надежду вновь увидеть меня за стойкой, и если раньше я по праву могла считаться завсегдатаем уютного питейного заведения, то за время длительного отсутствия обо мне скорее всего позабыли даже старожилы. В принципе, никто не мешал мне эффектно напомнить о себе, появившись на пороге в облегающем коктейльном платье, но я внезапно превратилась в завзятую домоседку, каковой всегда и была до того момента, пока вероломное предательство бывшего мужа не заставило меня радикально пересмотреть свою жизненную философию. Да, совсем неплохо было бы пропустить стаканчик и по душам поболтать с барменом, но вот случайные знакомства на одну ночь неожиданно начали вызывать у меня инстинктивное отторжение, хотя я и порядком соскучилась по хорошему сексу. Скоротечный роман с чешским студентом я вообще не брала в расчет –несомненно, юный Марек был довольно милым парнишкой, и мы весело провели время в Праге, но когда сей пылкий юноша взял привычку одолевать меня звонками и сообщениями, я без колебаний занесла его номер в черный список и ничуть об этом не пожалела. К нам в офис регулярно захаживали на огонек приятные мужчины, и с некоторыми из них я даже позволяла себе слегка пофлиртовать, но дальнейшие отношения как-то не клеились. С директором фирмы по производству пластиковых окон я даже сходила в ресторан, однако, в последнюю минуту резко передумала приглашать своего кавалера на чашечку кофе, а на втором свидании, когда уже сам бог велел определиться, беспричинно ответила решительным отказом на заманчивое предложение показать мне свой загородный коттедж. И это при том, что отвергнутый поклонник устраивал меня по всем формальным параметрам, и если бы не мои необъяснимые капризы, той ночью всё могло бы сложиться к нашему обоюдному удовольствию, но я не воспользовалась подарком судьбы и в гордом одиночестве уехала домой. Впоследствии мы еще пару раз созванивались, но энтузиазм с обеих сторон значительно поугас. Взрослые самодостаточные люди, как правило, не бегали друг за другом, словно переживающие гормональный взрыв подростки, и наша взаимная симпатия так ни во что и не вылилась. Тогда я и поняла, что, похоже, старею, и вскоре неминуемо обзаведусь набором для вязания и креслом-качалкой, а там недалеко и до старушечьих одежек и ортопедической обуви.