Роман Балуев - Золото верности

Над площадью разнёсся шёпот.

– Сам Халар… Это и есть Халар… А я что говорил? Кто ещё–то!

– Сэр Тарбис, – вдруг заговорил Йед, неожиданно даже для самого себя. – А почему он с лопатой в руке… Вместо оружия?

За спиной раздался глупый смешок.

Королевский стратег недовольно покосился в сторону строя, но обнаружить нарушителя дисциплины не смог.

– Почему лопата? Хм… Неужели никто из вас не знает этой легенды?

Он оглядел молчаливый строй суровым взглядом. В воздухе стояла гробовая тишина. Тогда он перевёл глаза на статую Халара, как бы испрашивая у неё совета: стоит ли утруждать себя ещё и пересказами древних легенд?

Вдруг из толпы раздался голос.

– Я!… Я знаю эту легенду, сэр Тарбис! От и до!

– Кто это сказал? Шаг вперёд!

Из строя вышел молодой парень в монашеском одеянии. Тот самый, который в качестве гвардейских добродетелей называл преданность заветам Богини.

– Моё имя Мерон, и я монах из Тысячи сверкающих душ! – заявил он, не дожидаясь даже команды представиться.

– Славная обитель, – уважительно кивнул Тарбис. – Ну так расскажи всем, почему Халара всегда изображают с лопатой. Только кратко.

– Тысячу лет назад на землях наших стояло древнее государство, – начал Мерон. – Славное и великое, как и наше. Но последний его властитель совершил тяжкое преступление. Он отринул Богиню, отверг её мудрые законы и отказался признавать власть Синода. Мы не знаем его имени, ибо его вымарали изо всех летописей, а называют теперь не иначе как Король–еретик. В конце концов постигла его страшная кара: будто бы по воле Шамины звёзды спустились с небес и сожгли заживо и его самого, и всех его подданных, и тогдашнюю столицу вместе с жителями. Её заброшенные руины стоят и до сих пор, в назидание потомкам…

– Ну о Короле–еретике все и так знают, – не стерпел Йед. – А при чём тут лопата Халара?

– Ах, да… – хлопнул Мерон себя по лбу. – До того, как сама Богиня вмешалась в те события, именно Халар, тогда ещё простой вожак ополчения, возглавил борьбу против Короля–еретика. И произошёл однажды между ними поединок. Так вот, вышло так, что Халар был тогда вооружён одной лопатой. И почти что безоружный, обречённый на поражение, он всё же сумел выйти из схватки победителем. Потому в камне он нынче изображается с лопатой, а не с мечом. Такая традиция.

Удовлетворённо кивнув, сэр Тарбис вновь заговорил.

– Итак, бездари, сегодня вы пока что остаётесь в строю благодаря вашему товарищу Йеду Велунду, сыну деревенского кузнеца. Сегодня он спас вас всех от поражения. Советую вам усвоить урок, иначе до конца недели вы точно вылетите за те ворота.

Йед почувствовал на себе взгляды толпы. Кто–то смотрел на него с интересом и восхищением, но другие – с завистью, а иные – и с упрёком, как на выскочку. Одно лицо, принадлежащее некоему знатному отпрыску с серебряным конём на груди, даже скривило губы в презрении.

А сэр Тарбис продолжал назидательную речь.

– Я уже вижу, что многим сей урок не пойдёт на пользу. Мне на радость, что к большинству слова мои всё равно не имеют отношения. Потому можете и дальше меня не слушать. Я обращаюсь лишь к тем двенадцати будущим гвардейцам, что скрываются среди вас. Но я не пожелаю им удачи в грядущих испытаниях, равно как и победы в них. Этого они и сами легко добьются. Я говорю им другое: будьте достойны своей победы! Слава Шамине и да здравствует король Рамис!

– Слава Шамине и да здравствует король Рамис! – хором грянула толпа.

«Я не боюсь смерти. Я уже мертва.»

Тании снился сон.

Ей снилось, что она стоит одна против бездонного звёздного неба. Только звёзды тут были странными: яркие россыпи звёздных облаков, каких в реальности никогда не увидишь. Не иначе, неведомый создатель редкого ночного цветка, Сна Шамины, черпал вдохновение именно здесь.

И всё же, сон этот не был просто сном. Каким–то образом Тания понимала, что спит. Она словно и не в сон попала, а в неизвестный диковинный мир.

– Звёздный мир!… – прошептала она в восхищении.

Она попробовала поозираться по сторонам, оглядывая бесконечные россыпи Звёздного мира… и остолбенела от изумления.

Позади, прямо за ней, завис блистающий шар. Словно бы одна из звёзд спустилась с небес. Шар дышал и дрожал, словно живой.

– Кто ты? – прошептала Тания, вытаращив ошеломлённые глаза.

– Не имеет значения, кто ты, – молвил серебряный свет. – Важно лишь чего ты хочешь.

Тания вся похолодела. Не из–за самих слов, а того голоса, что их произнёс, что исходил из недр сияющего шара. Это был её, Тании, голос. Словно бы она заговорила сама с собой.

– Ты… Ты та серебристая книга? – пролепетала Тания. – Ты её дух? Ты мой Фамильяр? Кто ты на самом деле?

– На самом деле? – удивился шар её же голосом. – На самом деле меня нет… Я всего лишь слуга. Без хозяина я ненастоящий. Я это не я. Скажи мне, чего ты хочешь, и я исполню это. И тогда ты станешь настоящей.

Тания до боли вгляделась в блистающее сияние, но так ничего и не разглядела. Один ослепительный серебряный свет.

Реанна на вопрос «кто ты?» просто называла своё имя. Теперь подобное её поведение не казалось таким уж чудным. По крайней мере, этот колдовской шар всяко отвечает ещё чудней. А может, просто сам вопрос «кто ты?» слишком неясен? Нужно спросить как–то иначе.

– А… имя у тебя есть? Как тебя зовут?

Сияние вдруг резко исказилось и затрепетало, словно свет вступил в борьбу с потаёнными тенями. В тот миг Тании даже показалось, что внутри проступила человеческая фигура – такая же сияющая серебром, как и сам шар.

– Имя?… Имя под маской… Имя, которого никто не знает… Феникс… – молвил сверкающий дух.

– Феникс… – прошептала Тания. – Какое благородное имя… Ты и вправду возродился тогда в пламени костра, как настоящий феникс!

– Феникс был настоящим… – не умолкал шар, сотрясаясь, как в лихорадке. – Всего лишь слуга… Без хозяина не настоящий… Неважно, кто ты…

Звучание речи, кажется, изменилось: из–под собственного голоса Тании проступило что–то ещё. Но она не знала, что это значит.

Тогда она решилась задать ещё один вопрос.

– Какова цена твоей верности? Что со мной будет? Я буду проклята и умру, как тот, чей скелет лежал там, в пещере? Или… Или что?

Светящийся шар заиграл радужными переливами.

– Правил нет… Нет цены, нет продавца, нет покупателя. Важно лишь чего ты хочешь. Ты станешь, кем захочешь. Я сделаю тебя настоящей. Желания – вот подлинный дар. У меня больше нет своих желаний. Всего лишь слуга…

– Мне всё–таки не очень нравится звать тебя Феникс, – заговорила Тания. – Вернее наоборот: это имя слишком уж красивое. Красотой нельзя разбрасываться, иначе её никто не будет ценить! Пускай Феникс останется твоим тайным именем, а я буду звать тебя просто Светлячок! Согласен, Светлячок?