Илья Склярский - Перевёртыши

Что за чушь, какие инопланетяне!? Просто обычный сон. А проснуться я не могу, потому что сильно устал. Мы же всю ночь зажигали, я только в десять утра ушёл. Соответственно, дома я был где-то в одиннадцать. Сейчас, вроде как, тридцать часов. Стоп, какие тридцать часов? Да, часы и вправду идут, уже семь минут прошло. Ах да, мне же это снится, что-то я совсем забыл. А в сутках всего двадцать четыре часа. И телефон бы точно перестал работать. Продавцы говорили, что он водонепроницаемый, ну так они же мошенники все, я им и не верил. Да и вообще, не мой это телефон. Точно, это же Пашин. Вот мой, в другом кармане. Ха, накрылся, так и знал, что обманули и не выдержит он воду. А откуда у меня Пашин? Точно, мы же вместе возвращались, он с кем-то переписывался, а я у него выхватил по приколу и убежал через дорогу. Это что получается, он забыл забрать? Да ну, бред, точно бы отобрал, сразу после оплеухи. Чёрт, я же во сне, всё время забываю, у меня что угодно в карманах лежать может.

Но, всё же, я что-то не помню, как Паша отбирал свой телефон. А как мы с ним попрощались? А как я дошёл до дома? А что сказали родители, когда я сразу по приходу рано утром закрылся в комнате и завалился спать? А были ли они дома? Почему я ничего не помню? Может, я никуда не ходил, а тусовка мне тоже приснилась? Нет, я всё отлично помню: где мы были, что делали, какая музыка играла, что ели и во что играли. Даже вспоминать не надо ничего, просто чёткая уверенность, что это точно происходило. Не мог это быть сон.

Значит так, мы идём вдоль шоссе. Солнце уже высоко, на улице тепло, глаза слипаются, клонит в сон. Я пью воду из бутылки, Паша с кем-то переписывается. Потом я закручиваю крышку и спрашиваю, какие у него планы на завтра. Он молча продолжает что-то там печатать. Мне это действует на нервы, я выхватываю Пашин телефон и пускаюсь прочь через полупустую дорогу. Разворачиваюсь на него и вижу, что он, остановившись на краю тротуара, тянет ко мне руку, но почему-то не бежит вслед. Потом… сразу после этого… чёрт возьми, что же было потом? Вот я дурак, конечно… я бегу по дороге, машин нет… или есть? Помню… кольца? Да, четыре кольца…

– Ой, ты представляешь, я ему говорю, мол, я, конечно, очень благодарна, но пока ещё рано, мы всего-то пару недель вместе. А он в ответ: «загляни в букет». Просто, коротко, лаконично, настоящий мужчина! И что ты думаешь? Я смотрю, а там… угадай что? Ну, давай, у тебя три попытки! Да какие билеты, дурочка! Куда билеты? Нет, это гораздо круче, вот ты просто представить себе не можешь! Думай-думай-думай! Всего две попытки! Да зачем мне машина, я в пяти минутах ходьбы от больницы живу, магазин в доме, метро в двух минутах, куда мне ещё? А он умный, понимает, не стал бы такого дарить. Ты вот вообще не хочешь думать, а у тебя последняя попытка! Давай я тебе дам подсказку: это не совсем подарок.

Я, затаив дыхание, слушал внезапно отвлёкший меня от размышлений незнакомый голос. Постепенно я всё больше и больше понимал печальную правду, хотя мне и не хотелось в неё верить. Вдруг я с невероятной скоростью начал подниматься, разрезая своим телом толщу воды. Свет становился всё ближе, и я понял, что, на самом деле, его источало не солнце, а самая обычная электрическая лампа.

– Давай ты не будешь торопиться, а подумаешь получше, хорошо? Это, на самом деле, совсем несложно, может быть даже банально, но он это так красиво придумал, так красиво сделал! Ну же, давай, что там лежало?

Всё быстрее и быстрее. Главное, я осознал, что со мной случилось, где я оказался. Теперь, когда я снова един с реальным миром, он запросто вытащит меня сам. Ещё немного. Думаю, медсестра испугается. Возможно, даже вскрикнет. Но я хочу это сказать. Чёрт с ним, я просто хочу уже сказать хоть что-нибудь, слишком устал захлёбываться при каждом подобном желании. Да я ведь сейчас почти что вернусь с того света – вот он, цикл жизнь-смерть-жизнь, вот она, настоящая бесконечность. Вот оно…

– Кольцо.

Опустилась всепоглощающая ночь, забившая собой каждый уголок, каждую щель. Даже яркие звёзды не могли пробиться через тьму, так что небо было похоже на закрытые веки.

Было тихо. Никакой человек, никакое животное или механизм не смело издавать ни звука, словно даже едва заметным шорохом можно было случайно разорвать материю ночи и нарушить её зловещую целостность.

На мосту через реку, который словно пытался мимикрировать под окружающую его тьму, стояла машина. Это был белый джип, который этой ночью казалось, источал свет, настолько он контрастировал со всем остальным.

Рядом с джипом, опираясь на перила и глядя на спокойную водную гладь, стояло двое мужчин. Один из них был одет в чёрный костюм и белую рубашку. На его правой руке красовались электронные часы. Они показывали 0:09. На втором мужчине была коричневая кожаная куртка и поношенные спортивные штаны. На его правой руке красовался только старый шрам, оставленный ножом пьяницы лет десять назад. На вид им обоим было по тридцать лет. Мужчина со шрамом курил. Мужчина с часами от этого иногда кашлял, но даже не думал отойти. Они оба молча смотрели на воду и сосредоточенно думали.

– Вот и всё, – слегка удивлённым голосом нарушил тишину мужчина со шрамом, озвучив засевшую у него в голове мысль.

– Вот и всё, – словно подтверждая сказанное собеседником, произнёс второй мужчина и кашлянул.

После этой своеобразной переклички оба вернулись к своему прежнему занятию – наблюдению за водой. Мужчина со шрамом стряхнул накопившийся на своей сигарете пепел, чем заставил своего соседа с любопытством вытянуть шею и проследить за тем, как пепел летит вниз и через пару секунд исчезает из виду.

Мужчина в костюме взглянул на часы. 0:07.

– Докуривай давай, – произнёс он раздражённо, а затем ещё более раздражённо кашлянул, – пора.

Мужчина со шрамом ничего не ответил, а только ненадолго перевёл взгляд на собеседника, посмотрел ему в глаза секунды три, и вновь продолжил наблюдать за водой.

– Ты мне лучше скажи, – всё-таки решился нарушить тишину тот, что был в кожаной куртке, – что там с ребятами? Я правильно понимаю, что, раз их тут нет, значит, они в порядке?

Мужчина с часами несколько секунд смотрел на собеседника пустым взглядом, а затем отрицательно покачал головой.

– Нас много, – произнёс он безучастным голосом, – и мостов много. Такие нынче времена. Так что я понятия не имею, что там с твоими ребятами, – взгляд на часы. 0:05.

– Ясно, ясно, – отвечал собеседник, делая затяжку и словно пытаясь своей репликой предотвратить призыв заканчивать, – я вот почему-то только сейчас подумал спросить, а что меня ждёт там, куда мы едем?

– Не знаю. Я и не думал об этом никогда. Моё дело – подобрать, привезти, вернуться, подобрать нового, опять отвезти. И так до бесконечности, – он побарабанил пальцами по перилам, – поехали уже.