Артем Журавлев - Монохроматический свет

– Подписывай! Подписывай, блять!

Сотрудник Особых Подразделений Национальной Обороны орал на мужчину. В воздухе витала пыль. Залитое кровью лицо больше не ощущало, насколько же здесь сыро. Пошарпанные стены, слезающая краска, осыпающийся потолок. Когда же это все закончится?

– Прошу, не заставляйте меня! – Сквозь слезы, перемешанные с кровью и гноем, молил мужчина.

– Ладно, скотина. – Сотрудник ОПНО кивнул своему коллеге, стоявшему возле двери, и тот вышел из комнаты для допросов. – Ты не знал, как у нас дела решаются? Я тебе объясню. Если ты заинтересовал политическую полицию, то ты труп. Многоуважаемый господин, на которого ты не хочешь подписывать «свой» донос, очень обидел Великого и Всемудрого Лидера и Министерства. Наш режим не терпит подобного вольнодумия! Последний шанс, ублюдок несчастный!

– Прошу вас! Он друг семьи! – Мужчина рыдал.

Коллега сотрудника ОПНО, ведшего донос, вернулся, приведя с собой в наручниках беременную жену мужчины.

– Она? – Спросил вошедший.

– Она. – Хриплым голосом ответил его товарищ.

Мужчина с животным ужасом смотрел на сотрудников. Его жена рыдала, не понимая, что происходит. Сотрудник ОПНО положил женщину на стол и поднял ее платье.

– Умоляю вас! Будьте же людьми! – Срывающимся голосом кричал мужчина.

«Я тебя предупреждал», – ответил сотрудник. Его коллега расстегнул ремень и спустил штаны вместе с трусами. Мужчина пинал ногами стол, не переставая кричать. Мужской и женский крики смешались в нечто гротескное и чудовищное, когда сотрудник ОПНО снял с беременной женщины трусы и вошел в нее, тяжело дыша.

– Я подпишу! Подпишу! Перестаньте, умоляю вас! – Истошно орал мужчина, пытаясь перекричать жену.

Сотрудник, который вел допрос, молча пододвинул к мужчине «его» донос. Окровавленные руки, затекшие в железных наручниках, взяли ручку с синими чернилами. Мужчина почти не чувствовал пальцев. Он подписывал документ практически вслепую. Кровь заливала глаза. В это время другой сотрудник ОПНО насиловал женщину.

– Готово? – Процедил насильник.

– Сойдет. Теперь этому недомерку не отвертеться. – Ответил его коллега.

– Прошу, оставьте ее! – Осипшим голосом выдавливал из себя мужчина сквозь слезы.

– Моему коллеге нужно еще буквально немного времени. – Сотрудник расплылся в садистической улыбке.

Насильник наполнил влагалище женщины своим семенем и вытащил пенис. После этого его коллега тут же вытащил из кобуры пистолет «Горквин» и сделал выстрел женщине в голову. Мужчину залила кровь его беременной жены. Он отрешенно смотрел на лежавшее на столе тело. За что они насилуют и убивают собственный народ? Почему они делают это? Что это за звери?

Сотрудник ОПНО надел штаны и вытащил пояс. Он подошел к мужчине сзади и начал душить его ремнем. Мужчина задыхался, запрокинув глаза. Комната темнела, оставляя весь этот ужас где-то за гранью.

«Приговор привести в исполнение», – усталым и безразличным голосом официально завершил это безумие сотрудник ОПНО, когда мужчина без каких-либо признаков жизни упал на стол рядом со своей беременной женой.

Горелый полдень отдавал сухими травами. Тяжелый зной Времени Огня утопал в лёгких порывах северного прохладного ветра. Город Старгром отблескивал пышностью и драгоценной тишиной.

Покореженные дома хвастались фальшивым золотом и желтой краской. Люди всегда любили красить себя снаружи, отчего бы и городу не перенять эту привычку? Ивы струились над единственным озерцом в городе, а парк тонул во всей этой золотистой туманной мгле лжи и богатства.

В Дользандрии не было какой-либо «классической» планировки городов. Каждое поселение, как правило, строилось черти как в зависимости от ситуации. В город Старгром со всех четырех сторон света заходило по одной главной дороге. Эти дороги были окружены самыми современными и красивыми зданиями, способными поразить неосведомленного путника. Именно эти здания скрывали собой нищие, грязные и вонючие кварталы, затаившиеся в глубинах восьми основных районов.

Единственное, что было одинаковым для всех дользандрийских городов, это роскошный маленький мирок, отделенный забором и ухоженной лесополосой, именуемый Центром Управления Городом. ЦУГ – это резиденция суетливых, твердолобых и обремененных интеллектом бюрократов, носящих незвучный титул «Городской Руководитель низшего класса». Ими руководит столь же глуповатый, но очень хитрый Верховный Городской Руководитель, пользующийся в народе невероятными авторитетом и уважением, потому как, по закону, он лично отчитывается перед Великим и Всемудрым Лидером и приходит к нему с докладами.

Особенно хорошее впечатление могут получить путешественники, прибывшие в Старгром с южной стороны, ведь по правую сторону перед ними раскидывается большая парковая зона с хаотично расставленными деревьями и почти окончательно сгнившими скамейками. Здесь же располагается изрядно пахнущее нечистотами маленькое озерцо, в котором даже когда-то можно было купаться. Трудно сказать, почему именно южную дорогу почтили столь завораживающим видом на въезде в город. Быть может потому, что, по обыкновению, по этой дороге прибывали путники с союзного государства Вольная Держава Аворструб, всецело поддерживавшей человеколюбивый и истинно народный тоталитарный режим Дользандрии, аналог которого, стоит отметить, построила и у себя.

Бар "Гусь в бочке" безмятежно стоял недалеко от Центра Управления Городом, прямо на "Спешке". "Спешкой" в народе прозвали объезд, по которому вечно опаздывающие жители торопились скорее обогнуть администрацию и добраться до работы. Иронично, что со временем этот объезд стал ещё более загруженным, чем основная улица.

Как и все остальные показные здания, бар снаружи красовался позолотой. Внутри он пестрел тёмным деревом и кожаными сидениями. Многочисленные склянки с алкоголем слегка освещались теплым светом. В дальнем конце трещал настоящий камин, гордость владельца этого чудного заведения. Здесь, за слегка покошенным дубовым столом сидел, разговаривал с товарищем и попивал дешевый коньяк Карзах Рейверий.

На вид он был лет сорока, хотя, на самом деле, ему было уже сорок шесть. Он не напоминал обычного работника завода этого города: русые волосы средней длины закинуты назад, на лбу были еле видны легкие морщины, средний нос был подобен клюву орла, тонкие губы застыли в вечно хмурой гримасе, впалые щеки заросли небольшой бородой. Само лицо слегка худощавое, с выраженными грубыми чертами. Одет он был в самую простую клетчатую рубашку и затасканные синие джинсы с серыми летними кроссовками.