Александра Созонова - Последнее и единственное

Ладно, симпатии, сожаления и сопли – в сторону.

Самое пакостное в этой истории – не расправа над безобидным чудаком, закланным, как овца бессловесная, которого, конечно, жалко, а то неприятное обстоятельство, что объявился и внятно оповестил о себе сильный и холодный зверь. Матерый волчина. Черт с ним, с Будром, но тот, кому не слабо оказалось поднять руку на одного из начальников, после их отлета не замедлит установить на острове свою диктатуру. И нетрудно догадаться, насколько она будет кровавой и безжалостной. Все лагерники понимают это, клинических дураков нет. Те, кто послабее, закрывают глаза и молятся своим богам, чтобы пронесло, не заметили, не зацепили, не сняли шкурку. Те, кто посильнее, напрягаются, готовясь к суровой грызне за место под звездой по имени Солнце. Шимон пока особо не напрягся (разве что включил на повышенную мощность мозги). Время еще терпит. Сначала надо все до конца осмыслить и выяснить.

Самое главное зависело от того, кого именно наградит Велес властью. Ох, эта власть… Даже простая, не сопряженная с владением «био-бластером» и «оберегом», пожалуй, самая приятная штука на свете. Шимон, пожалуй, согласился бы, чтобы его оскопили (оскопили?.. ну, нет!!!), впрочем, подождите, над этим стоило бы основательно подумать…(Слава аллаху, никто не ставит перед ним подобной дилеммы: слишком мучительно было бы выбирать.Сдох бы, как пить дать, от напряжения!)

Короче: чего бы только ни дал, чтобы она досталась ему – Ее Величество Власть. Плевать на чисто утилитарную пользу. Повелевать людьми само по себе, вне всякой пользы, прекрасно. По-велевать. Велеть. Наказывать, миловать, издеваться. Дергать за ниточки, заставляя махать руками, болтать ногами, жалобно приоткрывать рты. Управлять такими же, что и ты. От этого захватывает дух. Правда, лишь поначалу, пока не привыкнешь и не перестанешь думать, что они такие же.

Власть прекрасна и упоительна, о йес, но в данном случае еще и позарез необходима. Нельзя жить на острове, под колпаком, без власти. Никоим образом! Шимон был убежден, без ложной скромности и без патологической гордыни, что подходит к роли правителя лучше всех. Все остальные – кто слабее, кто глупее, кто слишком вял и бездеятелен. Вот только как сделать, чтобы к такому же выводу пришел и Велес? Пути Господни неисповедимы, а логика начальника сплошь и рядом превосходит своей неожиданностью Божью. Велес может передать власть Гатыню – за синюшную кротость лица и любовь ко всякой живой твари. За ним не заржавеет одарить «био-бластером» Губи – за всегдашнее хорошее настроение, или Танауги – за благодушие и флегматичность. Начальника может ударить в голову до такой степени, что власть достанется Нельке. Это было бы глупо до крайности, но его симпатий к ней нельзя сбрасывать со счетов. Этот облеченный полномочиями чудак, тщедушный желтоглазый угорь еще удивит и ошарашит всех своим выбором – Шимон предчувствовал, заранее тоскуя.

Проще всего было, конечно, спросить у самого Велеса. Отношения у них с первых же дней сложились достаточно непринужденные и доверительные. Но именно чтобы не терять доверительности, Шимон до сих пор не заговаривал с ним всерьез о власти. (Лишь вчера вечером закинул на пробу удочки в теме об изгое-Идрисе и, конечно, остался без улова.)

Час назад Велес попросил его зайти побеседовать, ближе к вечеру. Шимона эта просьба воодушевила. Конечно, начальник рассчитывал узнать что-нибудь о происшествии с Будром. Шимон ничем не мог помочь ему в этом, даже если бы и был – по счастливой случайности, в курсе. Но за разговором о Будре можно было перейти незаметно и к более интересным темам…

Шимон утомился лежать один, в неподвижности и духоте. Пожалуй, хватит. Настало время вылезти наружу и походить по лагерю, обратившись в слух, мысль и интуицию. Пришла пора послушать, о чем говорят в народе, что носится в послеобеденном воздухе, и, все взвесив и сопоставив, понять наконец, кто есть та самая сильная личность, заявившая о себе так громко и недвусмысленно.

Шимон выполз из ненадежного логова, огляделся по сторонам и ловко слез с дерева. После секундного раздумья затрусил в сторону лесопилки, обычного места мужских сборищ и бесед.

Впереди замаячила зыбкая и худая фигурка Зеу. В два прыжка он нагнал ее и схватил за плечи. «Хоп!» Зеу вздрогнула, и он укусил ее за ухо.

– Куда спешишь? Слыхала последнюю новость: Идрис изобрел средство против «оберега» и прикончил Будра. Теперь ждет своей очереди Велес. Не слышала? Ну, мать…

Зеу собиралась ответить, но он уже обогнул ее и легкими прыжками мчался дальше.

«Ну и пугало огородное… Впрочем, если раздеть, вымыть, причесать и снова одеть – но уже не в эти мятые тряпки на два-три размера больше, мог бы получиться вполне приличный бабец. Ножки, талия – что надо. Правда, крыша изрядно сдвинута. Зато молоденькая. Младше всех в лагере. Надо будет как-нибудь на досуге заняться ее воспитанием…»

Чуть ли не все мужское население лагеря галдело и горячилось на «толковище», в окружении пахучих штабелей из сосновых и кедровых досок. Шимон с ходу врубился в беспорядочный разговор.

– Ша, мужики! Вы все на неправильном пути. Это Идрис.

– Мы об этом уже полчаса как толкуем, мой мальчик, – повернул к нему узкое веселое лицо Губи. – Ни у кого, кроме этого отщепенца, не поднялась бы рука на нашего славного старикана.

– А где пророк Танауги? – Шимон повертел головой, оглядываясь. – Хочу взглянуть на его мудрую рожу. И спросить: кто?..

Танауги не было.

– Он сам испугался своих пророчеств!

– А может, он и убил?! А? Танауги?.. – Шимона восхитила собственная догадка, и он даже затанцевал на месте. – Потому и информацию имеет полную об этом деле.

– Возможно, – Губи задумчиво потрогал подбородок. – Очень возможно, Шим, что этот нехороший поступок совершил наш общий друг Танауги.

– Только как он справился с «оберегом», вот вопрос?

– А помнишь, как он показывал фокусы? Он обманул старика. Сказал, что покажет фокус, помахал перед его глазами жирными белыми пальцами, и… старик попался на удочку. Влип, одним словом.

Говоря это, Губи смотрел почему-то на Гатыня, мечтательно улыбаясь.

Гатынь отвел глаза. Он был бледнее обычного, с оттенком в лиловость. Смерть Будра так его потрясла, что ли? Странно, корешами они не были.

– Ах, черт! – Шимон сокрушенно поморщился. – Не пойдет. Старик был не из таких, кого можно легко надуть. И еще одно: лицо. Вы помните выражение лица, которое у него было? У трупа, я имею в виду?..

– Блаженное… – протянул Губи. – Словно только что словил крупный кайф.

– Именно! Но ведь он видел того, кто всаживал в него нож! И имел, по меньшей мере, полсекунды на то, чтобы испугаться. Или расстроиться.