Виталий Жучков - Синора Ависсу

− А я что? Я говорю про всякий ширпотреб, которого нынче развелось…

− Ну хорошо, тогда и я просто так чернильницу взвешиваю.

– Бред… Может это снится? − дрожащим голосом сказала Ирина, глядя в стену. – Куда мы попали? Что это за кошмар…

Бочкарёв молча сжал руку жены.

Егоров исследовал содержимое кувшина и графина.

− Так, здесь точно вода, – сказал он, наливая немного воды в крышку кувшина и подавая её Николаю. – Дай-ка Ире… Жаль, стаканов нет.

Он понюхал содержимое графина.

− Так, а здесь что? Красное… Хм… Сладковатый какой-то запах. Но явно не алкоголь.

Тем временем Габрова подошла к часам.

− Иди сюда! – позвала она мужа.

Габров подошёл к ней и уставился на циферблат.

− Вот это ещё веселее! – воскликнул он. – Мало того, что они говорят на чём-то вроде старославянского языка, так у них ещё и кириллическая система счисления. «А» с титлом – это час. «В» с титлом – это два и так далее… А в «окошечках», видимо, минуты.

Стрелки на часах отсутствовали. Циферблат делился линией на две половины и вращался вокруг своей оси, подставляя очередной «час» под специальный указатель. «Часов» было 24, по 12 на каждой половине, которые были помечены значками в виде полумесяца и солнца. Сбоку, в маленьких окошечках, высвечивались минуты, обозначенные с помощью всё тех же букв.

− Кажется, это газоразрядные индикаторы, – показал Габров на окошечки. – Или что-то в этом роде. Всё равно оригинально. Может, купим у них, а?

− Так неудачно прикалываешься? – проворчала Габрова. – Если они нас на удобрения не пустят, и то хорошо будет… Лучше бы за нами с Лубянки нагрянули – хоть знали бы, чего ждать… Гляди-ка, а тут ещё окошечко…

Габров внимательно присмотрелся.

− Это дата… Сегодняшняя. Только… По старому стилю… Прибавь разницу в днях между григорианским и юлианским календарём и будет сегодняшнее число, шестнадцатое июня.

− А это что? Год? – вмешался Владимир. – Если я правильно эту систему понимаю, то тут иное тысячелетие! Мы что, в далёком будущем?!

− Всё нормально. Отними пять тысяч восемь лет и получится наш год, – успокоил его Габров.

− Так это что? От сотворения мира? Или как его? – спросил Владимир.

− Да. Константинопольская эра. Она использовалась в Византии и на Руси в Средние века. Новый год считается от первого сентября. Хотя иногда и от первого марта отсчитывали.

Пленники столпились возле часов и так увлеклись их изучением, что не заметили, как двери открылись и в зал вошли семь человек. Четверо были в уже знакомой «чёрной» форме с масками и шлемами, а остальные трое были в старинной одежде: двое мужчин в кафтанах и молодая женщина в шушпане − коротком кафтане, длинной юбке и головном уборе.

− Ну, вот и пришли по нашу душу… – тихо произнёс Егоров, глядя на вошедших.

− Мир вам! – произнёс русобородый человек в кафтане, при этом он и его спутники, кроме «чёрных», слегка поклонились.

Люди в чёрном остались у дверей, а трое в «исторических» нарядах уселись за стол.

− Будьте добры, присядьте, – сказал русобородый.

В отличие от людей, которые привели пленников в зал, этот говорил по-русски, хотя с акцентом и «церковнославянскими оборотами». Он носил чёрный кафтан и выглядел лет на 35. У него были аккуратные русые борода и усы. Его спутники казались моложе: мужчина в тёмно-красном кафтане, с каштановой бородой-эспаньолкой, выглядел лет на 25-26, а женщина ещё младше.

− Аз есмь Всеволод, сын Петра. Аз хотел бы выслушать, кто вы такие. И каким образом вы смогли обнаружить наш эээ… как бы по-вашему сие назвать… наш коммуникатор?

Пленники переглянулись. Бочкарёв посмотрел на друзей и заговорил.

− Меня зовут Николай Бочкарёв. Это, − он кивнул в сторону остальных пленников, − мои друзья. Мы часто работаем вместе, и сегодня находились в художественной студии, руководителем которой я являюсь. Вам требуется пояснение, что такое «студия»?

− Аз и мои спутники понимаем, что сие значит. Продолжай.

− Этот ваш коммуникатор мы нашли случайно, во время ремонта другого помещения. Это было в Москве. Если вы знаете, где улица Правды…

− Знаем. Наш человек его там оставил. Но ни один из вас не должен был его обнаружить. Только наши люди могут видеть принадлежащие нам механизмы.

Тут Владимир нерешительно поднялся.

− Это я нашёл… Я не знаю, как я смог его увидеть. Он был хорошо запрятан в бетонной нише под декоративными панелями…

− Ты и ниши той не должен был заметить. Так что же? Тебе кто-либо помог увидеть коммуникатор?

− Нет. Я нашёл его самостоятельно. Никто кроме меня его не видел, пока я не принёс его друзьям.

Тройка в кафтанах переглянулась. Мужчина в тёмно-красном покачал головой.

− А ежели и впрямь сие истинно? – спросил его русобородый.

− Аще токмо время бо близ. Но не увиэ́рен есмь .

− Провиэ́рим сие , – ответил русобородый и снова обратился к пленникам. – Не знаю, что с вами всеми теперь диэлать. Задержать вас здесь по своей воле не могу. Нужно созывать бояр для совещания. Непредвиденная ситуация. На вас нет вины в том, что наш механизм попал к вам в руки. Если бы мы задержали только кого-то одного… Но вас вон сколько. Наверняка всех кто-нибудь да ждёт дома?

Он посмотрел на Бочкарёвых, державшихся за руки даже сидя за столом.

− Вот вы двое, видимо, муж и жена?

− Да.

− Дети есть у вас? Или может кто из родственников вас ждёт или из работодателей?

− Да! Дочь у нас четырёхлетняя, дома с бабушкой и дедом! – с волнением выпалила Ирина. – Если мы Алёну не заберём у них до десяти вечера, и не ответим на звонки, то они забеспокоятся. Могут на студию приехать. А нас там никого…

− А вы что скажете? – обратился русобородый мужчина к Габровым.

− Мы тоже муж и жена, – сказал Габров. – Наши родственники живут в Москве и часто с нами созваниваются, да и на работе нашим отсутствием заинтересуются.

− А я один. Всеми забытый раздолбай-алиментщик… – по привычке беспечно обронил Слава и осёкся.

− Алиментщик? – переспросил русобородый. Женщина в шушпане при этом посмотрела на Егорова, как ему показалось, с выражением неприязни.

− Эээ… Ну… Да… А что? Ну, разведён. Жена выставила из дома. Из её дома, правда. На сына плачу алименты, пока моя бывшая за своего нового ухажёра не вышла. Меня начнут искать только если деньги сильно понадобятся… А! Так вы слово «алименты» не понимаете? Так это…

− Понимаем. Извини, – перебил русобородый человек. – У нас такого не бывает, но про вашу жизнь достаточно знаем.

− А я не москвич, – подал голос Владимир, когда подошла его очередь. – Мои все в Екатеринбурге. Я студентом был, учился в Москве. Теперь работаю, в основном, сам на себя. С родственниками связываюсь, но примерно раз в неделю.