Пётр Курков - Третий меморандум. Тетрадь первая. Первоград

– …Короче, корпус УПК я пока запер, – подвел итог Маркелов. – Поставил караул, двое при оружии. Имеют строжайший приказ ночью делать обходы снаружи, проверять, не забрался ли кто в окна. Завтра Толик, – кивок на Танеева, – проведет полную ревизию. Да, за корпусом хоздвор – гараж с ямой, правда без машин, кое-какие мастерские, подсобка, будка с трансформатором, сварочный пост… Да, еще под рубероидом штабель пиломатериалов. На глаз не меньше вагона: доски, брус, вагонка, фанера даже – это кроме того, что по спискам должно быть в ангарах. Я это добро велел особо охранять, чтобы не растащили на дрова. Ну и сам хоздвор, понятное дело, тоже… Ключи от здания и помещений вот. – И Николай выложил на стол тяжело звякнувшую связку.

– Пусть Толик и возьмет, – отмахнулся Казаков. – Раз уж будет завтра осматривать… И вообще – вы двое и Димка среди нас самые твердые технари. Вот и займетесь в перспективе строительством и промышленностью, ну и всем, что с этим связано. Транспорт там, топливо, стройматериалы, лады?

Танеев, Маркелов и Колосов синхронно кивнули. Довольный Толик сгреб со стола связку ключей от УПК.

– Лады, Сань. Тогда, если ты не против, я там и переночую, с караульными. Своим глазом пригляжу, а то мало ли…

– Пригляди, пригляди… – ворчливо отозвался Казаков. – Теперь ты, Стась…

– У пирса стоят два судна, – начал Крайновский. – Большой мореходный катер и крейсерская парусно-моторная яхта. Катер, кстати, паровой… и вообще, никакой это не катер! Я тут бумаги просмотрел наскоро – оказывается, нам дали тральщик типа «Альбатрос», специальной постройки суденышко, еще дореволюционное, 1910 года. Не такая мелкая посудина: сто десять тонн, два котла, угля берет на шесть сотен миль экономическим ходом. Суденышко вполне мореходное, по Черному морю такие хорошо бегали.

– Тральщик? Военный, значит, корабль? – подобрался Голубев. – А как у него…

– Только тумбы под легкую пушку и пару пулеметов, – разочаровал главнокомандующего Стась. – Но ты не расстраивайся: судя по описи, вооружение хранится отдельно. К яхте тоже, кстати, кое-что прилагается, вот… – И он протянул Голубеву бумажку. Тот немедленно принялся черкать в блокноте.

– На складе оно… – буркнул Казаков, заглянув в свой листок. – Стеллаж номер… впрочем, неважно. Продолжай.

– Да, так о яхте. На вид – посудина вполне мореходная, вооружена как йол… нет-нет, Андрей, это я про паруса. На глаз, тонн двадцать пять – тридцать. Дизель, как и было сказано, на консервации, и сколько с ними надо мудо… возиться, чтобы привести в рабочий вид, сказать не могу. Пока. На песке, под брезентами, четыре шлюпки: два яла-шестерки и два больших барказа. Снабжения… ну, весел, мачт, парусов, такелажа, мелочевки всякой – нет. Моторов подвесных тоже.

– Все на складах, – повторил Александр, снова сверившись с бумажкой. – Там еще, судя по спискам, три мотолодки типа «Казанка» и отдельно моторы для твоих шлюпок. Ну ладно, флот для нас пока не самый актуальный вопрос. Но ты, Стась, все же с утречка проверь, эти посудины хоть надежно пришвартованы? А то мало ли шторм какой?

Крайновский кивнул.

– Так, теперь перепись. – Казаков повернулся к девушкам, устроившимся рядом, на краю обширного дивана. Простева держала в руках бледно-желтую картонную папку с тесемками и жирной черной надписью «Дело №…». Вика обошлась жиденькой пачкой замызганных листков. – Докладайте, что там у вас получилось?

– В общем, так, ребят… – Вика разложила листки на столе большим веером. Листки были смяты, кое-где прорваны. Графы в кривых, нарисованных от руки, без линейки, таблицах были заполнены где карандашом, где шариковой ручкой, а где и вовсе фломастером. – По поселку… простите, мы пока так условно будем называть – «поселок» и «интернат».

Собравшиеся закивали, Вика продолжила:

– Значит, у нас всего семьсот семь душ. Из них четыреста пятьдесят два, обоего пола, – дети и подростки до шестнадцати лет. Большая часть старше четырнадцати, есть и несколько совсем мелких. Остальные от восемнадцати до двадцати семи. Семеро в возрасте до пятидесяти двух лет, из них три женщины. Кроме того, эти… ну сами знаете. Всего тринадцать человек, я их в общие списки не включала… правильно?

Вокруг завздыхали и закивали. Это была больная тема: после попытки захвата складов компания старших парней, в основном учащиеся профтехучилищ, была посажена в подвал интерната под замок.

– Раскладка по профессиям есть? – поинтересовался Маркелов. – Хотя бы для тех, кто старше восемнадцати?

– Очень приблизительная, – ответила за Вику Лена Простева. – Времени, сами понимаете, не было совсем, а потому многих записали просто как «студентов» или «учащихся техникума». Тут еще предстоит уточнить. Но кое-что имеется…

Она откашлялась, покопалась в разложенных Викой листках, приведя их в совершеннейший беспорядок.

– Я тут наскоро сгруппировала по профессиям, хотя и получились некоторые пересечения… Сначала – строительство. Здесь в основном студенты со стройотрядовским опытом. Это те, кто счел нужным уточнить. Может, и другие есть. Кроме них, два крановщика, один – дядечка сорока лет, последние два года заведовал какой-то базой «КлинСтройСпецТехники», там краны вроде бы хранятся…

– Полезный товарищ, – немедленно влез Танеев. – Инженер?

– Говорит, курсы повышения квалификации пять лет назад, – справилась со списком Лена. – Я вообще-то про образование уточняла только у тех, кто постарше, или если должности руководящие.

– Тоже неплохо. Беру, – одобрил Танеев, делая пометку. – Сань, ты говорил, на складах есть краны и лебедки?

– Ты погоди, не того… – ответствовал координатор. – Берет он… складом строительной техники, говоришь, заведовал? Вот мы его и пристроим на наш склад промышленного оборудования. Пусть разбирается, а там видно будет. А ты забирай второго крановщика.

Танеев хотел было заспорить, но на него зашикали со всех сторон. Лена снова кашлянула и продолжила:

– Еще штукатуры, маляры, стекольщики и отделочники, десять человек. Да, еще один паркетчик. Вот список.

– Давай, – потянулся Маркелов. – Стекольщики, говоришь? Надо их к Сан Санычу послать, а то интернатские без стекол ночами померзнут… Сань, в списках вроде было листовое стекло?

– Леш, достал, а? – возмутился Крайновский. – Ты вообще-то тут не один! И хорош Ленку перебивать, дай дослушать!

– Да я что, я ничего, – примирительно буркнул Маркелов, но список взял и принялся внимательно изучать.

– …два плотника и столяр, – продолжила Простева. – Я их отдельной графой…

Маркелов снова поднял голову, но, встретившись с тяжелым взглядом координатора, смолчал, пожал плечами и черкнул что-то себе в блокнотик.