Александр Рудой - Событие

Подполковник медленно повернулся на голос посмотреть на говорящего. И тут-же приняв новую стойку – «Смирно» извиняющимся тоном зачастил: – Откуда мне знать? Без формы с автоматами. Может бандиты? Сейчас такое время, бдительность не помешает. Я и говорю им, предъявите, пожалуйста документы, а они с автоматов целиться начали. А девка кто? Тоже опер? – было заметно, что полковник несказанно рад разрядившейся ситуации и теперь, пытаясь вернуть себе уверенность, будет ещё минут десять истекать красноречием.

– Господа хорошие, что вы столпились в прихожей? Проходите, будьте любезны. – поманил рукой оперов вышедший из-за колонны мужчина лет пятидесяти, одетый в куртку армейского кроя типа популярной в США м65, и потёртые джинсы заправленные в берцы высоких чёрных ботинок Коркоран Мародёр. Будучи рослым и крепким на вид, в своём франтоватом милитари-стайл, он выглядел «более военным», чем одутловатый подполковник в зелёном мешковатом костюме, выпирающий пузырями из под защитной «сбруи» бронежилета. Открытое, слегка смуглое лицо, короткий ёжик седеющих волос, и широкая улыбка – дополняли голливудский образ бывалого солдата на пенсии.

– Я видела этого мужика в кино. Называется фильм «Неудержимые». Он там играл Сильвестра Сталлоне. – в полголоса пошутила, в тоже время по журналистки точно подметила схожесть типажей Алина.

Андрей и Сергей опустили автоматы тут-же щёлкнув предохранителями, и не обращая внимание на всё ещё целящихся в них гвардейцев, прошли мимо них к улыбавшемуся мужчине.

– Константин Сергеевич, представился мужчина пожав руку Андрею. Я видел вас ночью на совещании в сессионном зале.

– Андрей Карый, можно без отчества. Странно, как вы запомнили меня среди стольких людей, с учётом того, что все были буквально раздавлены информацией и лично я вообще никого вокруг себя не видел.

– Вы сидели рядом с начальником Заречанского РОВД за табличками с фамилиями депутатов Ронин и Жапин, левое крыло практически на галёрке. – видя поползшие вверх брови Андрея, пояснил: – У меня хорошая память на лица, и запомнилась цепочка-ассоциаций из необычных фамилий Ронин-Япония-Джапан-Жапин.

– Сергей Вакуленко, в свою очередь представился Сергей, – Оперуполномоченный розыска. Старший, – зачем то уточнил.

– Алина Алабаш, штатный журналист местной газеты «Днепровские зори», – подала руку ладошкой вниз девушка, – И мне не терпится узнать аналогию на свою фамилию.

– Вы не опер? – вместо ответа делано удивился Константин Сергеевич. – Журналист?

– Во первых, я всё знаю. Во вторых всё что я знаю о ситуации сейчас, читатели нашей газеты и сами узнают в течении дня, кто раньше, кто позже из экстренных сообщений, которые готовятся на местном телеканале. Правильно? Так что вы можете меня не опасаться.

– Прямо гора с плеч, – снова улыбнулся мужчина. – Вы не представляете, как мне надоело опасаться! – он всё ещё держал её ладонь в своей и глядя девушке в глаза, слегка склонив голову, как бы не решаясь вместо рукопожатия поцеловать руку.

Вакуленко почувствовал неожиданно кольнувшее чувство ревности, заставившее его впервые за время знакомства, внимательнее присмотреться к внешности Алины.

Светло коричневые пряди волос блестели в лучах ламп дневного света (здесь, как и в РО никто не позаботился о экономии электроэнергии). Короткая стрижка с скошенной в правую сторону чёлкой, очень шла хозяйке, подчёркивая правильный овал лица, аккуратный носик и красивые, немного раскосые темные глаза.

«А ведь она совсем не накрашена», – отметил про себя Сергей. Он не знал как и во сколько она присоединилась к Карому, но вполне возможно, что у неё попросту не было времени на утренний марафет. Впрочем, выразительные глаза и чувственные губы вряд ли нуждались в каком-то особом обрамлении косметикой. Сергею было приятно смотреть на неё, но голос их нового знакомого заставил отвлечься от любования.

– Нам действительно сейчас нужен каждый экипаж, каждый человек и поверьте, мы очень ценим помощь полиции, – немного казённым языком начал было Константин Сергеевич, но затем словно опомнившись продолжил: – давайте отойдём от наших насупленных гвардейцев кардинала, которые всё ещё держаться за шпаги, и пройдём к кофемашине в фойе. Какой-то добрый человек, дай бог ему здоровья, взломал этот аппарат, и теперь можно наблюдать забавный аттракцион: вставляешь купюру в приёмник, выбираешь напиток, получаешь его, открываешь дверцу, достаёшь из коробочки свою же купюру и повторяешь цикл. Хотя бесплатный кофе можно получит в столовой в полуподвале, этот кофе с привкусом лёгкого криминала кажется мне гораздо вкуснее. Вот, приглашаю оценить.

– С удовольствием, – пробормотал Сергей действительно нуждавшийся в бодрящем напитке. Ему не нравился этот тип, он не доверял людям, предпочитающим нарочито-дурашливую манеру общения, но он чувствовал, что именно этот потёртый Джон Рембо расскажет всё, что знает о ситуации. А там уже Сергей сам для себя решит – помогать кому-то в чём-то или отправиться домой спать, в конце концов.

Взяв напитки у вендингового кофейного автомата, раньше всех очутившегося в коммунизме, все четверо стали с каким-то особым смаком, не спеша потягивать такой своевременный этим беспокойным утром напиток. Вокруг сновали люди перетаскивая картонные коробки и пластиковые чемоданы, или просто пробегая и не глядя по сторонам, поглощённые своими, наверняка, важнейшими задачами. Никто не кричал, скорее уместным был заговорщицкий, но громкий шепот. Как будто каждый нёс в себе тайну, которой можно было делиться со всеми, но только шепотом. Это выглядело действительно необычно.

– Сейчас мы пройдём ко мне, в так сказать «временный кабинет», где можно не только позавтракать, чем бог послал, но и послушать информацию по текущему положению дел. Как я уже сказал – нужна помощь. А помочь вы сможете только лишь целиком и полностью понимая ситуацию и… – несколько секунд Константин Сергеевич пытался подобрать слова: – и понимая ответственность перед самими собой и теми, кто вам дорог. – закончил он странно прозвучавшей фразой.

Последним допила свой латте Алина, и на удивление ловко с двух метров забросила стаканчик в урну. – Годы упорных тренировок в редакционном офисе, – подмигнула она Сергею. – Всё, можем идти на брифинг.

Вакуленко поймал себя на мысли, что возможно он подсознательно оттягивал время получения ответов. Не настаивал и не требовал немедленно всё рассказать и объяснить. В глубине души чувствуя, что привычный ему мир вот-вот рухнет, пытался вести себя так, словно впереди ещё вся жизнь с непременными атрибутами – долгими годами размеренной жизни и достойной старостью. Старался не обращать внимание на суету тех, кто уже «знал» или догадывался. На частый звук сирен спец. машин с улицы, на легковые автомобили гружённые каким-то домашним добром под самую крышу, совершенное отсутствие реакции окружающих на следы совсем недавнего землетрясения, словно теперь это не важнее, чем битая посуда в ресторане тонущего Титаника. Вокруг как-то по особенному светилось самое необычное утро в его жизни, и он проживал каждую его минуту, каждую секунду с необычайной чёткостью. Никуда не спеша.