Борис Утехин - Ключ

Что-то в сообщении его задело. Он считал, что написать девушке на следующий день после секса – дать надежду. Не написать вовсе – дурной тон. Поэтому всегда выходил на связь через день. Разговор получался легким и ни к чему не обязывающим. Он никогда не договаривался о следующей встрече. Давал себе время понять, хочет ли он этого, брал паузу. И обычно его хотели, а он выбирал. Но в этот раз он безусловно сам стремился увидеть Ясну. Было такое чувство, что после её ухода в реальности образовалась какая-то дыра, битый пиксель. И это бесило, хотелось привести картину мира в порядок, чтобы там снова все было на привычных местах. Но дыра была нестандартной и, похоже, заполнялась только Ясной.

«Противно, – подумал он. – Я просто ее хочу. И это обычная химия. Тупая химическая реакция организма. Почему моя жизнь должна как-то меняться из-за тупой химической реакции?»

Он налил в чашку немного молока, взбил в капучинаторе густую пену и когда её белые радостные облака смешались с темной субстанцией кофе, вдохнул его запах, почувствовал ладонью тепло напитка. Сел, продолжая держать чашку с кофе в руках, не торопясь, сделал глоток и открыл для себя очередной день.

От дома до офиса можно было доехать за полчаса.

Он выехал заранее, чтобы успеть к назначенной встрече с клиентом с запасом в четверть часа, этого обычно хватало на чай и настрой на креативность.

Движение было вялым, но город ехал. Погода стояла теплая и солнечная. По радио хриплый мужской голос пел: «Разделяла нас пара шагов, но до этого дня, я не знал, что такое любовь, и что ты из огня…» Матвей сделал звук громче, опустил стекло, в салон тут же влетели целые гроздья тополиного пуха. Другие машины так же медленно ползли рядом и он разглядывал водителей, машинально отмечая всех смуглых и бородатых. Мысль о таинственных чеченцах, которые его ищут, не отпускала. Мимо плыл чёрный «мерседес» s-класса с тонированными стеклами. «Сто процентов – дети гор, – подумал он. – Тонировка там, похоже, национальная традиция. Как они только техосмотр проходят?». Матвей представил себе человека, который ехал в салоне – с бородой, в сером полосатом костюме с галстуком и в папахе. «Делегат маленького, но гордого народа едет в Думу решать вопросы».

Пока его воображение рисовало образ гламурного бородача в папахе, стекло на задней двери седана наполовину опустилось. В машине сидела девушка. Лица сначала не было видно, ветер, залетевший в открытое окно заслонил его копной тёмных, цвета ночи, волос. Потом он увидел, как тонкая изящная кисть руки, на которой золотом блеснули дорогие часы, откинула прядь и пассажирка посмотрела на него почти в упор. Он сразу узнал её. Это была девушка с планшетом, на которую он обратил внимание, пока сидел в кафе. Несколько секунд она не отрывала от него взгляд. Потом стекло поползло вверх.

Незадолго до того, как оно окончательно закрылось, Матвею показалось, что пассажирка «мерседеса» ему подмигнула.

Влад, в темных брюках, белой расстегнутой на три пуговицы рубашке, уже сидел в переговорной.

Густые волосы на его груди прижимала массивная золотая цепь и масштабное распятие. Поймав недоуменный взгляд Матвея, он потрогал крест:

– Имиджевый аксессуар. Из 90-х. Надевал на встречи с бандюками. Пусть заказчик видит, что мы свои, а не иудеи какие-нибудь.

Он положил перед собой бумагу и карандаши. Сисадмин настраивал проектор. Маленькая Вера принесла поднос с чаем, печенье «Юбилейное», баранки и вазочку с вареньем.

– Банку с вареньем тоже сюда поставь. Смотри – он показал банку Матвею. «Наш край». Родное, русское. Не отрываемся от почвы.

– Я за любую почву, – кивнул Матвей, – лишь бы на ней росло бабло.

– Не глумись, – Влад с треском надкусил баранку. – Настройся на искренность и сострадание. Заказчик не дурак, фальшь за версту учует.

– Ага. – Матвей кивнул на тяжелого золотого Христа на груди партнера. – Особенно твой аксессуар искренне выглядит.

– Аксессуар выглядит глупо, – согласился Влад. – Но глупость – тоже своего рода искренность.

– К вам отец Гурий. – Вера открыла дверь и на пороге переговорной появился невысокий, стройный мужчина лет сорока, с аккуратно, даже, пожалуй, излишне заботливо подстриженными усами и бородой, одетый в черную рясу с наглухо застегнутым воротом подрясника. На его голове разместилась небольшая круглая шапочка. Он вошел в комнату, остановился и сказал «здравствуйте».

– Здравствуйте, добро пожаловать – Влад суетливо поспешил навстречу священнику и сделал неловкое движение, как бы намереваясь поцеловать ему руку.

– Не нужно, – улыбнулся Гурий, – руку принято целовать, когда просят благословения. И целуете вы в этот момент не мою руку, а десницу самого Господа.

– Это мой партнёр Матвей, – чтобы скрыть смущение Влад повернулся к Матвею.

Тот наклонил голову и сказал просто: «Здравствуйте, отец Гурий. Проходите, садитесь».

Отец Гурий внимательно посмотрел на Матвея. Ответил: «и вам здравствовать», подошел к столу, сел. Плавно, с достоинством, налил себе чашку чая. Все его движения были неспешными, растянутыми во времени, словно он находился не в воздухе, а в жидкой среде. Так же плавно он достал из малозаметного кармана две визитные карточки. «Особое синоидальное учреждение РПЦ. Отец Гурий. Руководитель проекта» – прочитал Матвей. В структуре церкви он не разбирался, но тактично не стал уточнять, какие обязанности и полномочия у необычного клиента.

– Предлагаю начать с нашего портфолио, – Влад открыл компьютер, подключённый к проектору и на экране появился логотип агентства. Вот наши заказчики – он открыл следующий слайд, но отец Гурий махнул рукой:

– Не надо, не надо! Для нас это не главное, достаточно, что вас рекомендовали люди, – он сделал многозначительную паузу, ко мнению которых церковь прислушивается. Для нас важна, прежде всего, конфиденциальность заказа и понимание огромной ответственности, которая ляжет на вас в том случае, если мы договоримся.

– Мы, конечно, не спецслужба, а всего лишь пиар-агентство, но хранить секреты умеем, – с важным видом сообщил Влад.

«Какие, интересно, секреты он имеет в виду? – подумал Матвей. – От налоговой, что ли?» Но промолчал и благоразумно кивнул, подтверждая полную готовность хранить любые тайны.

– Не могли бы вы хотя бы вкратце обрисовать задачу? – обратился он к священнику.

– Только вкратце её и можно обрисовать. – Отец Гурий разломил в кулаке баранку, положил один из кусков в рот и с хрустом разжевал. Потом отпил глоток чая, поставил чашку на стол и спросил Матвея:

– Что вы знаете о Боге?

– Ну… – вопрос был неожиданным и Матвей не знал, что именно он должен ответить. – Бог – это творец, он сотворил мир, потом воплотился в человеке и этого человека распяли. Но он дал откровение о том, как человеку надо жить, чтобы после смерти попасть в рай и потом воскреснуть… или сначала воскреснуть, а потом попасть в рай – Матвей понял, что запутался. – Ничего я о Нём толком не знаю, – честно признался он. – А что можно вообще знать, если Он – непостижим?