Александр Полосин - Армагеддон был вчера

«И слава богу, – благодарно подумал я. – Хоть ей ничего объяснять не надо».

– Ладно, – сказала Ольга. – Ильюша до завтра у бабушки, я на его месте поработаю. У нас там «Офис» есть?

Ильюше шесть, на выходные его забирает тёща – повоспитывать. В основном, нейтрализовать моё дурное влияние.

– Что? А-а... – я снова погрузился в белиберду исходника. – Да... найдёшь там... в главном меню... Найдёшь?!

– Попробую!

Пятница. Вечер. Нормальные люди, как говорится, давно… Ну, жена работает, понятно – бизнесвуман, не показатель. Но я-то, я-то! Я что, проклятый?!

– Нет! – это я, кажется, даже сказал вслух. До того расчувствовался... Откупорив запотевшую баночку, я влил в себя прохладное пиво.

Нет, штамп, конечно, – как программист, так обязательно волосатый, в кедах и с пивом. Но что поделаешь... Зато как хорошо!

Лекарство вскоре подействовало. Ступор плавно съехал в сторонку, уступив место утончённо-возвышенному сибаритству. Из космического рассеяния вдруг вынырнула совершенно трезвая мысль: эти программы, языки, эти «дельфы» всякие, если приглядеться, поражают своей нелепостью... Своей неуместностью, бессмысленностью, а главное – ненужностью... Абсолютной бесполезностью – в такой тихий осенний вечер!

«Всё, – твёрдо сказал я себе. – Нафиг! Так можно и крякнуться...» Захотелось чего-то нового и необычного – нетрадиционного, что ли, в хорошем смысле... Секунд через двадцать я уже был в интернете.

В почте, среди спама, рекламной лабуды и жениной деловой переписки мелькнуло письмо с красивой картинкой. Заинтересовавшись, я отмотал назад.

Девушка. Лет двадцати пяти. Ничего такая, даже очень... Блондиночка с прической a la Таис Афинская – матовая кожа, шикарные волосы, недурственные пропорции... Хм, очень недурственные!

Собственно, почему Таис? Откуда, спрашивается, у гречанки белокурые локоны, а? А вот... Юношеские грёзы.

Отказать юношеским грёзам человек не в силах. И я положил бесстыдную ладошку курсора на её ослепительную грудь...

В гаме и суете виртуального кафе она выделялась... Какой-то незапятнанностью, что ли... Она листала страницы чата и ничего не говорила, а только слушала и помечала строчки красивым словом «Thais». Будто коротала время в ожидании.

Как стал делать и я, зарегистрировавшись Лунным Светом. Она заговорила первой...

– Свет, ты заберёшь меня отсюда? – были её слова. Я чуть не поперхнулся пивом... Смело!

Конечно, это мог быть и старый извращенец – виртуальный трансвестит; противный, слюнявый, с трясущимися руками. Но в её вопросе, мне показалось, было столько грусти и одиночества, столько наивной чистоты, что я повёлся... что я безоговорочно ей поверил. И на миг даже растерялся.

«А как же Ольга? – смущённо задал я сам себе вопрос. – Ольга – жена моя, мать моих детей?..»

И сам себе ответил: «Да ладно уж! Это ж все, право слово, понарошку...» Неубедительно ответил – ох, неубедительно! Но сегодня, видимо, день такой. Сегодня мне можно всё! Раз уж меня ведет сам рок... А иначе откуда столько совпадений – Дельфы, Таис, настроение, пиво в холодильнике? Нет, такое не может быть случайностью. И это меняет дело. Ибо уж Он-то ведает, что творит?

И, лихо открыв вторую банку, я решительно ответил:

– Конечно, милая! Я за тобой и пришёл…

Мы заказали отдельный альков, чтобы быть подальше от посторонних.

Я вставил в плейер диск «Флойда», надел наушники и шагнул внутрь…

...в тиши и тьме царствовал первоначальный вакуум, космическая пустота, только подчеркивающая неловкость и натянутость первого момента – фон исчез, и мы остались вдвоём – вдвоём во всей Вселенной.

...и кто-то теперь должен был взять инициативу, и повести беседу – ведь слушать тишину глупо. И это «должен» слегка угнетало. Но «угнетало» – для мужчины не аргумент. И значит, я должен был вести даму.

...притом вести легко и изящно, чтобы она не ощутила дискомфорта и не заскучала, и не загрустила, а то и просто не ушла… что совершенно недопустимо – ни при каких обстоятельствах.

...и я сказал, и это было Слово.

– Таис, ты здесь?

– Да, милый, – ответила она. – Я давно жду тебя...

Тьму и пустоту начали наполнять едва слышимые звуки, упорядочивая пространство вокруг, изгоняя из него мертвенное ничто. Амплитуда их нарастала, рисунок усложнялся, и, наконец, грянули первые аккорды «Shine on you crazy diamond». В этот момент... я не понял, – включился свет? Я зажмурился и кулаками потёр глаза…

Гигантский малиновый шар августовского солнца скатывался за горизонт, уже почти касаясь края воды. Слева от меня песчаный берег уходил в тревожно-гривастое море коротким, окаймлённым отмелью мысом. Справа, на небольшом возвышении, располагался утопающий в зелени небольшого ухоженного сада. Несмотря на ветерок и поздний час, было тепло. Тёмные стволы олив, осенявшие белоснежный домик в глубине сада, постепенно расплывались в закатных сумерках. Темнеющее небо стало покрываться крупными яркими звездами. Закат здесь был коротким.

«Неужели... Греция?» – осенило меня. Шестое чувство энергично закивало головой, подтверждая догадку: «И даже, кажется, Древняя».

Я протянул руку, чтобы постучаться, но передумал – толкнул незапертые ворота и вошёл внутрь.

В проходе, под висевшей на бронзовой цепи лампой, стояла Таис в тёмной накидке, короткой, как у амазонки. В слабом свете масляной лампы я всё же заметил, что щёки её пылали, а складки ткани на высокой груди поднимались от частого дыхания. Тёмно-карие, почти чёрные в сумерках глаза смотрели прямо на меня.

«Хай!» – собрался сказать я, но засомневался. Вроде как-то по-другому звучит приветствие на древнегреческом... Похоже, но – по-другому. Как же это... сейчас... хей?.. хой?.. хайр?.. И пока вспоминал, услышал:

– Я жду тебя, милый!

Таис вложила в «милый» столько нежности, что я нервно сглотнул и забыл поздороваться вовсе – безотчётно ринулся к ней, протягивая навстречу руки. Но она неожиданно отступила на полшага и быстрым движением загасила светильник. В окутавшей нас темноте я остановился, озадаченный происходящим.

Таис скользнула к выходу. Её рука нашла мою, крепко сжала. Девушка потянула меня за собой.

– Пойдём, – тихо, но твёрдо сказала она.

Я поразился, каким властным может быть её голос.

Мы вышли через боковую калитку в кустах и направились по тропинке вниз, к сбегающей к морю реке. Солнце село совсем, и лишь низкий полумесяц освещал наш путь.

Я следовал за Таис, решив погодить удивляться, и лишь молчаливо любовался её походкой – свободной, с прямой осанкой, придававшей величавость хрупкой фигурке. Стройная шея гордо несла голову с тяжёлым узлом белокурых волос, аккуратно собранных на затылке. Она плотно завернулась в тёмную тунику, и бедра её плавно покачиваясь при каждом шаге – «играли», выпукло обтягивались материей то с одной, то с другой стороны. Тонкая талия подчёркивая гибкость юного тела, маленькие ступни шагали легко и уверенно. Ножные браслеты на щиколотках серебристо звенели...