Хольм Ван Зайчик - Дело лис-оборотней
- Название:Дело лис-оборотней
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Азбука-классика
- Год:2003
- ISBN:5-352-00349-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Хольм Ван Зайчик - Дело лис-оборотней краткое содержание
В новой книге Хольма ван Зайчика розыскных дел мастер Багатур Лобо и учёный-законник Богдан Рухович Оуянцев-Сю снова вместе – распутывают клубок таинственных загадок, связанных с новомодным лекарственным препаратом «Лисьи чары». Это самый странный из романов ван Зайчика, в котором все герои сталкиваются с искушениями и помрачениями и не все оказываются способными эти искушения преодолеть. Это самый загадочный роман, в коем на освящённой земле Соловецкой плетут кружево морока лисы-оборотни, а сама твердь, заклятая от кровопролития, впервые за много столетий обагрена кровью. Это роман о любви и о её пределах...
Дело лис-оборотней - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Доктор Большков тоже был здесь, и ему тоже было чем похвалиться. Позвякивая в суме предусмотрительно припасённой склянью с калгановкой, он поведал человекоохранителям, что его лечение помрачённых артельщиков (“порой весьма необычного свойства, доложу я вам!”) за истёкшие три седмицы дало весьма обнадёживающие плоды: не далее как три дня назад один из подуспокоившихся и подотъевшихся рыбарей вдруг замер на пути к Кемской общественной едальне (там бедняг по ходатайству Большкова кормили бесплатно – Ордусь не обеднеет, а людям надо же как-то прийти в себя), на минуту глубоко задумался, а потом сказал просветлённо: “А может, воров-то никаких и не было, братья? Может, там у нас и воровать-то было нечего?” И, что особенно порадовало доктора, трое шедших с мыслителем вместе сотрудников отнюдь не кинулись его бить с криками “Святотатец!”, но тоже задумались и до самой едальни не проронили ни слова.
Не было лишь Кипяткова-Заговникова. На следующий день после памятных событий Богдан пришёл к нему в больницу и передал слова Жанны. “Вы могли просто договориться, Павло Степанович…” – сказал Богдан, по-прежнему, чтобы не смущать ни иных больных, ни самого лисоубийцу, называя его тем именем, под которым он был в монастыре известен. “С кем? – желчно и как-то беспомощно вскинулся больной. – С этими вертихвостками?” – “Дети бы не умирали…” – сказал Богдан и рассказал, как можно было, по словам Жанны, поставить дело.
И тогда Кипятков, к изумлению окружающих, заплакал.
Едва сняли гипс, он покинул Соловки. Что с ним стало потом – Богдан не ведал; и только Баг, приехав нынче, рассказал ему, что тот уволился из отдела жизнеусилительных зелий и отправился в одинокое покаянное паломничество далеко-далеко, туда, где его никто не знает, – в Фаворский скит подле горищи Чогори. Судя по всему, Кипятков не собирался возвращаться в Александрию. Выпуск же снадобья “Лисьи чары” был внезапно прекращён, что буквально перевернуло с ног на голову мировой рынок жизнеусилительных средств; впрочем, не вполне вразумительный, но очень эмоциональный текст, появившийся на сайге Брылястовского дома, гласил, что научники Брылястова открыли способ сделать снадобье ещё эффективнее и к тому же значительно дешевле, – потому, в заботе о кошельке потребителей, и прекращены временно поставки пилюль старого образца. Фармацевтический мир замер в напряжённом, близком к паническому, ожидании.
На помост в красном углу сеней вышел отец Киприан, и шум быстро заглох. Архимандрит, довольно улыбаясь, огладил бороду.
– Возлюбленные чада мои! – начал он. – Сегодня мы собрались здесь, в этот замечательный день…
Впрочем, говорил он недолго. Повторил свою излюбленную мысль о том, что всем, и рясофорам, и мирянам, вне зависимости от вероисповедания, надлежит в наше время знать, как премудро и, в сущности, человеколюбиво обустроил Вседержитель Вселенную; не просто знать, что Он это сделал, а знать, как именно, дабы с тем большим пылом и осмысленностью возносить Ему хвалы впредь. Поблагодарил всех присутствующих и отсутствующих за их бескорыстный труд. А закончил так:
– А теперь, чада мои, поскольку шанцзо Хуньдургу, дабы не повторяться, от своего слова отказался и просто попросил меня поблагодарить вас всех и от его имени…
Сидящий в первом ряду шанцо покивал.
– …Есть для нас ещё подарок. Честь сказать напутственное слово и распахнуть перед нами врата просмотрового зала… по совету одного из присутствующих здесь достойнейших людей… предоставлена другому достойнейшему человеку, можно сказать, герою, и к тому же старому моему другу и единочаятелю. А он, в свою очередь, оказал нам честь и от сей чести не отказался.
Слегка смутившись оттого, что немного запутался в честях – впрочем, все поняли отца Киприана правильно, – архимандрит повернулся к боковому входу и глянул пригласительно.
В сени вошёл звездопроходец Непроливайко.
Он не слишком изменился с тех времён, когда его фотографиями пестрели журналы и газеты. Лишь поредели и вовсе поседели волосы да немного обрюзгла фигура; да очи сделались тусклыми и словно бы тоже поседели. Как у Бибигуль.
Он приехал на Соловки один. Совсем утратившая, по слухам, былую красу супруга его, иссушенная несообразными страстями и нескончаемо лелеемыми обидами, бывшая звезда синематографа Зирка Мнишек безвылазно жила ныне в их Каракорумском имении и не захотела сопроводить мужа даже теперь, когда он с благодарностью откликнулся на зов старого еча и друга.
Богдан, не сводивший глаз с Бибигуль Хаимской, видел, как женщина вздрогнула, как заметался её взгляд, ища пути к бегству. Вотще: лавка с обеих сторон была так полна, что ни малейшей возможности бегства не осталось. Тогда женщина съёжилась, пытаясь стать как можно менее заметной, и опустила вспыхнувшее лицо.
Непроливайко кашлянул. Он тоже слегка смущался – видно, давно не выступал, сидя затворником в имении. Всё же он был хорош; Богдан так и видел его перед пультом в рубке планетолёта, с умопомрачительной скоростью несущегося в чёрной мёртвой бездне вдогон металлсодержащему метеориту – молодого, решительного, уверенного, азартного, полного жизненных сил.
– Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе, – глуховато и неторопливо начал Непроливайко, – наука гадала долго. А когда выяснила это доподлинно, оказалось, что это не так уж важно, и интересно лишь специалистам. Гораздо важнее понять…
И тут он заметил Бибигуль и мальчика.
Он потерял дар речи. Он потерял дыхание. Он побледнел.
Богдан и Баг видели, что Бибигуль, на миг вскинув на него взгляд исподлобья, тут же вновь спрятала глаза. Её лицо пылало.
Мальчик смотрел на героя неотрывно.
– Гораздо важнее понять, – глухо и отрешённо продолжил Непроливайко, – для чего нам этот самый Марс. И тогда уже в каком-то смысле неважно, о Марсе ли, который даст нам новые знания, идёт речь, или о новом заводе, который даст нам новые тонны стали или новые модели “Керуленов”, или… Что мы будем делать с этими знаниями и этими тоннами? Что те, в чьих руках окажутся эти знания и эти тонны, дадут с их помощью другим людям? Всем людям? И тогда… тогда уже встаёт самый главный вопрос, из которого все прочие вытекают: для чего нам мы сами? А получается так, что общего ответа нет. Каждый отвечает на него согласно своей вере…
Он запнулся, и стало ясно, что он опять потерял мысль. Его глаза, прикованные к Бибигуль, наполнились тоскою. Они стали живыми.
В зале царила гробовая тишина. Казалось, никто не дышал.
– Мне давно уже нельзя летать… – едва слышно проговорил звездопроходец. – Но как дорого бы я дал, чтобы хоть раз ещё увидеть Марс… эту красоту… странную красную красоту… и показать её тем, кого люблю.
Шрифт:
Интервал:
Закладка: