Павел Иевлев - Телефон Господень

- Бежим отсюда! - заорал на меня Федор

И мы побежали.

Мы успели чудом – когда мы уже неслись, не разбирая дороги, сквозь крапиву и кусты, сзади громко ухнуло, как будто выдохнул великан, и стены пакгауза разлетелись кирпичными обломками

- Котел взорвался! – с удовлетворением в голосе сказал лейтенант, - кранты ему!

Я ничего не ответил – в наступившей тишине, за потрескиванием гаснущего огня, мне отчетливо слышалось удаляющееся тум-тум-тум железных колес на стыках...

Может быть, мне показалось...

Историю эту я не наблюдал своими глазами, а был, так сказать, ее «удаленным» свидетелем, потому осталась она в моей памяти как случай страшноватый и необъяснимый. Произошла она с моим бывшим однокурсником и давним другом Андреем Мещерским, человеком неординарным и талантливым. После окончания университета он несколько лет был увлеченным военным журналистом, и завоевал себе на этой ниве немалую известность, поскольку от опасности не бегал и сиюминутной политической конъюнктурой не увлекался, стараясь дать картину максимально объективную. Казалось бы, что еще нужно человеку? Любимая работа, негромкая, но заслуженная слава, приличные деньги… Однако, в некоей горячей точке пережил он нечто такое, что судьба его повернулась совершенно. Подробностей я не знаю, поскольку рассказать сам он не пожелал, а я из деликатности не расспрашивал. Надо сказать, что мы с ним не виделись практически ни разу с самого университета, однако общаться не прекращали, регулярно обмениваясь письмами по электронной почте. И вот, после долгого перерыва, он написал мне, что журналистику бросил и поступил в духовную семинарию, окончив которую стал священником. И, хотя предлагали ему службу и в пресс-центре РПЦ, и в столичных храмах, от всего он отказался, предпочтя распределение на общих условиях в некий далекий сельский приход, на замену скончавшемуся там старому батюшке. Чтобы избежать возможных искажений истины при пересказе, привожу этот рассказ так, как видел его я - через окно почтовой программы.

From:Andy Meschersky

To:Артем Ванкель

Received:8 мая 20.. г. 16:22

Subject:Доехал!

Привет, Артем!

Хоть и пугал ты меня предполагаемой жизнью в «медвежьем углу», где пишут письма раз в год пером, выдернутым из рождественского гуся, и сплавляют их весной по реке, засунув в бутыль из-под самогона, – не так уж все и страшно. Пусть телефонных проводов сюда и не провели, но GPRS в моем мобильнике работает почти без сбоев, так что ты будешь по-прежнему получать от меня свежие новости по электронной почте. В общем, без Интернета я не остался – со мной верный ноутбук, без которого я чувствовал бы себя как гусар без коня. Все-таки, как бы ни пенял мне мой семинарский исповедник, который по старости лет считает любую технику наваждением диавольским, отказаться от компьютера выше моих сил. Да и так ли это страшно? Компьютер – лишь инструмент, который мы можем употребить как во зло, так и во благо. И гусиным пером можно написать текст греховный, и на клавиатуре можно настучать вещь духовную. Нет греха в вещах, а есть он лишь в человеках…

Ты не подумай, пожалуйста, что немедленно после рукоположения я превратился в зануду, и буду теперь вещать исключительно о грехах и спасении от оных, – просто мысли мои сейчас невольно витают вокруг предстоящей мне службы. Поэтому я незаметно для себя сбиваюсь иногда на проповеди – будь ко мне снисходительным. Может быть, через какое-то время, когда церковная служба станет для меня привычной рутиной, я начну в письмах язвить и ругаться нецензурно – для контраста, но пока что я вполне благостен и непривычно серьезен. Сам себе удивляюсь. Ты помнишь, как еще в студенчестве (да и после), мы с тобой смеялись над ритуалами и даже написали как-то злую пародию на церковные службы? Так вот, отношение мое к ним вполне переменилось. Когда веруешь искренне, то начинаешь понимать пользу молитв и ритуалов. Конечно, настоящая молитва творится в душе, но произносимые слова, лики святых, запах ладана – все это очень облегчает жизнь и помогает настроиться на общение с Богом. Вроде буддийской мантры, которая бессмысленна сама по себе, но вводит молящегося в определенный духовный резонанс.

Впрочем, не буду тебя грузить. Думаю, ты сейчас весьма далек от мыслей на эту тему – и слава Богу, иначе мир потерял бы в твоем лице замечательного журналиста-экстремальщика. Кто тогда будет гоблинов в метро ловить? :)

В общем, перехожу, собственно, к новостям житейским.

Такое впечатление, что село, в которое меня направили, равноудалено от всех возможных на свете мест. Не только что железной дороги, но и сколько-нибудь приличного шоссе вокруг не имеется. От станции, где раз в неделю останавливается какой-то полутоварный, замшелый, влекомый древним дизелем эшелон из четырех вагонов, меня доставляли по разбитой грунтовке грузовиком. Грузовик этот достоин отдельного описания – ГАЗ 51 на лысых колесах, перемотанных сквозь диски размочаленными толстыми веревками – для пущей, видать, проходимости. В кабине не работал ни один прибор, кузов подвязан точно такими же веревками, а мотор с трудом одолевает пологие горочки, издавая жалобные звуки, свойственные умирающим механизмам. Водитель этой удивительной колымаги – старый дед, морщинистый, как древесный гриб. Возраст его не поддавался определению, но веяло от него ощущением чуть ли не вечности, как от мумии фараона в музее. Состояние автомобиля его очевидно нисколько не удручало, равно как и состояние дороги, на которой, кажется, не было ни одного ровного участка длиннее полутора метров, а наглые древесные корни выпирали из колеи, как окаменелые удавы. Удивительно, что никакого уважения, обычно свойственного пожилым деревенским людям, он к моему сану не проявлял, курил молча какие-то папиросы, вонючие, как выхлоп его драндулета, да матерился безадресно, когда очередная яма отзывалась в подвеске особенно жалобным стоном. За всю поездку он только спросил непонятно: «Где же это тебя так?». Глядел он при этом на мой лоб, как будто там рога выросли. Потом пробормотал под нос что-то вроде: «Не мое дело… Второй шанс…». Я, конечно, стал его расспрашивать, но он только сплевывал в окошко и молчал. Кроме того, по-моему, он был не совсем нормален. Дорога меня утомила так, что я задремал несмотря на тряску и проснулся уже на месте.

Господи помилуй! Экое я тебе письмище накатал! Вот он, коммуникативный голод! Ладно, пора мне уже хозяйством заняться, а продолжение напишу вечером.

Пока!

Энди.

___________________________________

Best regards,

Andy Meschersky mailto:****@mail.ru

From:Andy Meschersky

To:Артем Ванкель

Received:8 мая 20.. г. 23:40