Юрий Леляков - На пороге Галактики

— Знакомая проблема, — согласился Селиверстов. — Я так же искал, сомневался… Но хоть с первого раза прошёл, а ты — с какого? С пятого? Даже не представляю, каково это: раз за разом — впустую. А годы идут…

— Первый раз, представь себе — на географический факультет, — признался Кламонтов. — Хотя и — с надеждой создать там потом полулегальной коллектив парапсихологов. Ведь только такими кружными путями шли тогда в сферу исследований паранормального… Правда — ещё и были времена успехов нашей космонавтики. Казалось — совсем скоро можно будет вплотную заняться физической географией других планет, что меня тоже увлекало. Ну и что — не прошёл… (Кламонтов едва не вспомнил и ещё что-то связанное с географическим факультетом — но именно «едва»…) И потом, когда поступал уже сюда — то двойка за сочинение по «Евгению Онегину», то недобор баллов, то наконец набрал, зачислен — и вдруг узнаю: что на стационаре в учебном плане, видите ли, стоит физкультура, полностью освободить от неё не могут даже инвалида с детства. Так что — стационар тебе всё равно не осилить, иди уж на заочное. В смысле — ещё через год, ведь перевестись сразу со вступительных экзаменов нельзя. Да ещё, чтобы учиться заочно, надо где-то работать — а попробуй найди работу при таком здоровье! И всё это — годы жизни. Хотя что им годы жизни студента? Так — ерунда, мелочь… В общем — с пятого раза только и поступил. В 24 года… Чтобы опять толочь ту же механику, неорганическую химию, анатомию растений — как в школе…

— Да, действительно — что им годы нашей жизни… — печально согласился Селиверстов. — И сколькое сперва и тянешь — из одной надежды, что на старших курсах, всё будет иначе, серьёзнее…

— Ну, вот именно — ради чего человек, становясь студентом, идет на какие-то жертвы, что-то меняет в жизни? — не смог сдержать обиды и возмущения Кламонтов. — Чтобы ему нудно жевали то, что в состоянии прочесть сам? Или что, они думают — никто ничего не читал дома, не ставил никаких опытов? Так… что тут «выслуживать» — теряя годы жизни на неудачные попытки поступления и повторение уже известного? И — дальше-то когда идти, в каком возрасте? Если тут преподаватель сверх учебника ничего дать не может, боится оторваться от конспекта — а студент превращается в какого-то обалделого писаря, полубессознательно шпарящего в тетрадь то, что и так есть в учебнике, и мог просто спокойно прочесть, не переписывая? И лабораторные работы такого уровня не то что студент — школьник дома, в спокойной обстановке, сделает успешнее, чем в этой суматохе! Правда — не в моей нынешней домашней обстановке… — ещё горестно уточнил Кламонтов. — Хотя то вопрос уже другой… Ну, а как тебе — что мы ещё на первом курсе всерьёз определяли… электропроводность этилового спирта, срисовывали в альбом клетки кожуры лука под микроскопом, и даже на втором, по органической химии, начинали с элементарных школьных опытов — очистки вещества возгонкой, кристаллизацией? А под конец третьего ещё не начинали изучать физиологию, и вдруг — трах! — пиши по ней курсовую. Вот и пишем — рефераты по учебникам. Срамота… Вместо практики на электронном микроскопе — тоже только писали конспект, как на нём работать. Никакой компьютерной техники — за все годы учёбы и не видели. Студенты начала 90-х годов… Они же тут, видите ли, бедные, их финансируют «по остаточному принципу» — объедками с того, что прожрано какими-нибудь брокерами на каких-то там презентациях… Но зачем вообще нужны — бедные? В чём смысл существования нищего вуза? На что тратит студент шесть лет? И на что будет годен сам, что знать и уметь как специалист? А ещё лягушек режут… — у Кламонтова от бессильного гнева сжались челюсти. — Это-то — зачем, для подготовки кого и в каком плане? И вообще подумать, кого выпускают: если у них, видите ли, педагогический уклон — но учитель на уроках биологии лягушек не режет, а больничный лаборант не преподаёт в школе химию? А учёный 90-х годов без навыков работы на оборудовании 90-x годов — вообще абсурд… Где потом, оправдываться бедностью вуза, который окончил — и зачем? Что с этих оправданий, если чего-то не умеет? И только вопрос: бедные-то бедные, но расходовать годы человеческой жизни кто им дал право?

— И точно как с легендарными сверхспособностями йогов и целителей, — ответил Селиверстов. — Как там — «вообще» вроде бы есть, а конкретно нигде ничего не узнаешь, так и тут… Пока учился в школе — знал: студенты работают на современном оборудовании, получают значимые для науки результаты, а поступил сам — где оно всё? Одни жалобы на бедность, недофинансирование из бюджета. А это — твоя жизнь, твои обманутые надежды. Хотя по-человечески войти в их положение студент, конечно, может…

— И так же «вообще» знаешь, что курсовая — первая серьёзная работа студента как начинающего учёного, — согласился Кламонтов. — А дошло до дела — готовь где попало и что попало. Или так только у заочников… А то студенты стационара вроде бы готовят курсовые на базе факультетских лабораторий — где и оборудование есть такое, что мы, заочники, не видели. Но что такое стационар вообще… — Кламонтов почувствовал: почти готов сорваться от бессильного отчаяния. — Мне не нужно, чтобы меня изводили множеством лабораторных работ по физике, семинаров по философии, разжёвывали прописные истины из чужой для меня области, гоняли по интегралам и английским переводам… Я — не дурак, из которого можно сделать что попало, я соображал… думал…делая осознанный выбор! И потом, среднею школу всё равно окончил, общее образование у меня есть — сюда пришёл за специальным! Чтобы стать профессионалом в избранной мной области науки — а не чтоб за меня решали: в крайнем случае с тебя довольно быть школьным учителем! А потом считается, выпускник вуза — уже готовый специалист, способный решать серьёзные проблемы! И если на то пошло — почему бы не мировые? Хотя, с другой стороны, для этого надо ещё пройти аспирантуру — но тут уже вопросы возраста… продолжительности человеческой жизни! И так хочется скорее взяться за серьёзное дело, успеть больше… А тут — всё зубришь то уже известное, то явно ненужное, и называется высшим образованием! И кажется — чего там ещё, и так давно готов… А теперь я, конечно, в ужас пришёл от того, с чем пытался подступиться — к каким проблемам!

— Но ты же не собирался останавливаться на этом уровне! И пришёл сюда именно затем, чтобы пополнить свои знания!

— Да уж, пополнишь их тут… Когда даже не представляешь — что надо знать… к какой области обратиться… И даже — что это вообще всерьёз… реально существует… Тебя же учат подходить к человеку как механизму, в котором — ничего духовного… никаких тонких энергий…