Юрий Леляков - На пороге Галактики

«Чужое место в жизни»… Хотя тоже, позвольте — а где в таком случае его место? И как это место найти? Разве может выпускник школы просто прийти в научное учреждение, как в орден древних мудрецов, рассказать, кем хотел стать, что изучать, что уже читал по каким проблемам, посоветоваться, что ещё надо знать и уметь — и быть в принципе принятым, если он им подходит? Где и о чём станут говорить всерьёз без диплома? И вообще неважно, что он читал и о чём думал сам, значение имеет лишь то, что «сдал» в установленном порядке. (Пусть даже — как бутылки: сдал и забыл.) И всё равно приходится выбирать из числа реально имеющихся специальностей, заранее зная, что нужная информация не собрана воедино ни в одной из них, везде она имеется лишь частями, разбавленная ладно если просто чем-то посторонним — а то возможно, и неприемлемым, и непосильным лично для него. Попробуй найди, например, специальность, где и физиология без педагогики, и психиатрия без хирургии, и кибернетика без экономики или сопромата — не найдёшь же… И конечно, всегда можно сказать: занял чужое место в жизни, отняв у кого-то возможность стать хирургом, школьном учителем, психоаналитиком. Как будто был реальный шанс не перейти своим выбором ничью дорогу там, где готовят исключительно специалистов-практиков — а учёный должен взяться ниоткуда, ибо, пока он студент, его как бы и нет! И он просто вынужден сперва не состояться как кто-то другой — например, получить диплом учителя, а в школу работать не пойти — чтобы только потом уже стать научным работником! Так где и какое у него своё место — чтобы попрекать чужим?

Или декан сказал «пустое место в нayкe»? И тоже вопрос: где и какая была возможность проверить себя как учёного? Если здесь он зря прождал её пять лет, а потом оказалось, что даже так называемые спецкурсы — не серьёзная самостоятельная работа по личному выбору, а просто занятия на специализирующей кафедре, одни и те же для целой подгруппы: по физиологии крови, пищеварения, а на шестом курсе, кажется, ещё и выделительной системы — и всё, больше никаких других! И если с желудками собак приходится иметь дело всем, то с тем же томографом или энцефалографом — никому! И вот так студент с «неподходящими», по чьему-то мнению, интересами, может окончить вуз, не прикоснувшись к тому, ради чего поступал. Или… он вообще состояться как специалист должен по месту основной работы? Но тогда, во-первых, зачем сам вуз, а во-вторых, это же только называется, что студент работает по профилю будущей специальности! На самом деле — просто фopменное издевательство: с одной стороны, это должна быть работа, подходящая для человека с ещё не высшим образованием, но с другой — непременно из более-менее соответствующего профилю, в данном случае медико-биолого-химико-педагогического круга профессий, но не у всех же есть среднее специальное образование, при котором возможна работа медсестры, фельдшера, рентгентехника! Вот и приходится, у кого обычное среднее — как у него — работать санитарами, пионервожатыми, лаборантами в школе, руководителями внешкольных кружков — да и то ладно, ведь теоретически, по формальным признакам, это может быть работа и школьной уборщицы, и мелкого чиновника в обществе охотников и рыболовов, и в вытрезвителе, и на бойне, и в морге — так что ему, медрегистратору, ещё очень повезло. Хотя, по идее, если студент и так учится в вузе — почему возможности состояться как специалист должен искать на стороне? А здесь только что-то «сдавать», и «сдавать», и «сдавать» — так что мысль уже еле ворочается под завалами перегруженной памяти, и ни сил, ни времени не остаётся сосредоточиться, оглянуться, задуматься, осмыслить пройденный путь? Но ведь постоянно держать столько всего в памяти студент (как и преподаватель) не в силах — так кого вынужден обманывать, зазубрив на пару дней непомерные объёмы информации и делая на экзамене вид, что помнит это постоянно? И как и когда состояться как специалисту — раз за разом так отрабатывая у преподавателей непрофильных факультетов, которые сами не обязаны знать физиологию и биохимию, своё право на диплом биолога? И ещё говорят, ходячий справочник не нужен… Так зачем превращают память студента не то что в справочник — в могилу, кладбище обрывков информации? Почему мало того, чтобы он умел работать с литературой, знал и понимал основное, мог сам додумать подробности? Почему вместо этого нужно, чтобы делал вид, будто помнит всё, постоянно нагружен уймой частных фактов на все случаи жизни? И хоть криком кричи, что не быдло же поступает в вуз, а личность со сложившимися интересами, которую не нужно пичкать чем попало, и вообще знаний на все случаи жизни так не напасёшься хотя бы потому, что открытия, как известно, делаются на стыках наук — но в том-то и дело, что нет же заранее нужного стыка сразу в готовом виде! И всё равно специалисту со стажем приходится осваивать то, что в студенческие годы не зубрил и не сдавал — ибо кто мог предвидеть, например, стык астрономии с фольклористикой, или физиотерапии — с почти промышленной технологией? И значит — хотя бы потому и студенту, и специалисту нужна определённая гибкость ума, готовность к усвоению нового… А эти — нагружают сверх всякой меры, и, когда уже готов свалиться как загнанная лошадь, самодовольно заявляют: зубрила, начётчик, которого ничего не интересует. Будто он сам интересует их как личность…

Или… прежде всего сам и должен быть откровенен насчёт себя как личности, своих планов, идей, сомнений? Чтобы и они перестали быть для него лишь суровыми контролёрами успеваемости по конкретному предмету — и сами раскрылись как учёные? Которые тоже были студентами — и как биологи могут понять, что человеческая психика в принципе подвержена расстройствам от переутомления, а просто как образованные люди наверняка знают и про «аномальное». Так, может быть, рассказать им всё как есть? И об этом, сегодняшнем странном происшествии, и тогда уж — всё вообще? И, возможно, они не захотят его потерять?

Хотя — по крайней мере, с деканом говорить уже бесполезно. И можно представить, что скажут остальные. Почти то же самое…

Да… Вот… То-то и оно… Он может попытаться рассказать — но как прозвучит оно теперь? И кто захочет понять, что ему пришлось определяться с этим во времена иных представлений, когда и мироустройство, и смысл жизни виделись совсем по-иному? И его уверяли, что нет ни биополя, ни души, ни иных миров, окружающий землян космос пуст, и сам человек не есть ничто иное, чем совокупность химических реакций в его теле, и личность — это только мозг, а интеллект — уже вся личность? А что и публиковалось об «аномальном» — всё равно нельзя было понять: есть за что браться серьёзному исследователя — или он осрамит себя как учёный в погоне за пустотой ни на чём не основанных сплетен и мифов? И хоть бы кто-нибудь за десятки лет вялотекущих споров о цирковых фокусах, суевериях, буржуазном идеализме и больной психике сумел вразумительно ответить: это есть или этого нет?.. Но зато ук как бредили «последовательные материалисты» в ранге профессоров и лауреатов неким «человеком нового типа» — додумываясь до такого, что теперь и представить страшно. Хотя на том уровне знаний — звучало вполне в духе времени. Но разница в том, что, если другие высказывали подобные идеи больше в плане фантастики — то он, Хельмут Кламонтов, увлёкшись, всерьёз поверил, будто подобное вполне допустимо на практике — и конечно, для блага… Вот именно — того, что на том уровне знаний представлялось человеческой личностью. А теперь, когда человечество ужаснулось всем прежним механистичным утопиям — как признаться в том, ради чего поступал учиться? И пусть те же профессора и лауреаты как будто покаялись и исповедуют иные ценности (вопрос — насколько искренне) — они же от этого своих научных регалий не теряют! Другое дело — утопизм студента, которому не прикрыться диссертациями, орденами, премиями…