Евгения Прокопович - Вершина мира. Книга вторая.

…А посреди этого безумия глупый и добрый мальчишка Зак, подобранный тобою в подворотне и как-то вмиг, ни у кого не спросив, ставший дороже всех, и жизнь за него отдать не страшно и не жалко совсем…

Все это минутой пролетело в голове. Добро пожаловать обратно, доктор Анна Дмитриевна Романова! Давно не заглядывали.

Я с трудом разлепила склеивающиеся веки, осмотрелась. Чего и следовало ожидать — обычная одноместная палата в отделении интенсивной терапии освещенная дежурным светом. Светло серая обшивка стен, аппаратура жизнеобеспечения, кронштейн капельницы. Ничего оригинального. Зеленое больничное белье на кровати с эмблемой. Я присмотрелась. Час от часу не легче — я на Алкионе! Выходит, папаша своего добился… Черт! А где же Зак!? Меня покрыл холодный пот от мысли, что он мог остаться на Ценсе или, что еще хуже, пока я прохлаждалась в бессознательном состоянии, его могли отправить в приют! Да, кстати, а чего это я собственно была в бессознательном-то состоянии?

Ответа на этот вопрос я доискаться не успела. В коридоре послышались голоса, шаги нескольких человек и дверь в палату распахнулась. Не желая раньше времени обнаруживать свое возвращение, я закрыла глаза и притворилась ветошью.

Судя по шорохам в палату набилось около четырех или пяти человек. Они обступили койку и принялись внимательно оглядывать мое бренное тело. Дотронуться, правда, никто не посмел.

— Она еще не пришла в сознание, — немного разочаровано протянул девичий голос, в котором я узнала Нику.

— Ника, не все сразу! — тихо запротестовала моя подруга, а ныне жена моего отца и мать моего сводного брата, Наташа. — Мы же только два часа назад ее из этой ванны вытащили!

— Наташа, ты хоть примерно можешь сказать — когда? — суровый голос отца заполнил помещение. Хоть бы постеснялся болящей, ревет во всю глотку! Никакого понятия у человека.

— Этого тебе никто не скажет, — терпеливо ответила Наташка. — Может через час, может через неделю, а может вообще в себя не придти. Это уж как организм совместно с богом распорядятся.

Что ж, неплохой вывод, вполне профессионально. Вот только не час, несколько минут ранее.

— Если она не придет в себя, я убью этого сопляка! — угрожающе заявил родитель. Не бог весть что, но все же. Раз убьет, значит Зак в зоне досягаемости. Может, где-то совсем рядом, в соседней палате. Ладно, разберемся…

— Дима, так нельзя, — укорила его Ната.

— Вот именно, папочка, — проговорила Ника. Мне кажется, или в ее голосе прозвучала издевка? — Если Анька считала, что парень должен жить и даже, по твоим словам, закрывала его собой, значит на то были веские причины. Да к тому же ты можешь не успеть выполнить свою угрозу. Парень две недели сидит в карантине и к нему никто не ходит. Может, он уже давно того… с катушек двинулся!

Ну, вы и сволочь, господин генерал! Держать Зака взаперти столько времени, мальчишка-то, между прочим, ничего плохого вам и не сделал! А тебе, Никуша, спасибо большое за точный адрес! А теперь проваливайте отсюда, да поскорее! Главное подняться, с Грабовым я как-нибудь договорюсь. Не думаю, что за истекшие годы он покинул столь хлебное местечко.

— Ну и пусть двинулся! — рявкнул на всю ивановскую нежный родитель. — Я из-за него чуть дочь не потерял!

— Ой ли из-за него! — насмешливо съязвила Ника. — Тут не столько этот мальчишка виноват, сколько ты сам! Из-за своего идиотизма ты чуть дочь не потерял, это единственное, что я могу тебе сказать.

— Еще одно слово!..

— Дима!

— Ника права, — вклинился в разговор незнакомый и приятный мужской голос, — мы здесь все виноваты, так что может мы все успокоимся, и послушаем, что нам скажет Наташа.

— Спасибо, Олег, — прочувствовано поблагодарила Наташка. Опа, это оказывается Олег, хотя ничего удивительного. Парень вырос, голос устоялся, вот и не узнала. — Значит так, Аня стабилизировалась, видите, мы ее даже с искусственного дыхания сняли, регенерация проходит даже лучше, чем ожидалось, следы обморожения затянулись, так что даже шрамов не останется…

— Не нашими молитвами, — не удержалась от язвительного замечания Ника, несмотря на то, что ситуация оставалась взрывоопасной. — Кабы не тот мальчишка, позвонивший неизвестно куда и появившийся вслед за этим контрабандист, которого ты, папочка, так и не сумел выловить, ничего бы не было!

Заку, конечно, спасибо, но… Низа!!! Я же просила, не задействовать пока Кирилла! Никто кроме этого оборотистого парня не сумел бы уйти у родителя прямо из-под носа! А если бы поймали!? На нем же еще не снятое обвинение висит!

— Н-да, — задумчиво протянула Наташка, — не приди то оборудование вовремя, вряд ли бы у Аньки был шанс выжить. Глубокое обморожение это вам не шутки. И вот, что интересно. Ни этого оборудования, ни раствора нет ни в одном каталоге…

Естественно, его нет! Оно же только в разработке! И разработка весьма успешная, раз я все еще здесь. Надо связаться с Низой и порекомендовать в серию.

— Но ведь сработало! — резонно заметила Ника. — Похоже, в Анькином окружении появились люди, ценящие ее гораздо больше, чем мы.

— Ника, перестань! — не выдержал папаня. — Да, мы совершили ошибку, так что теперь?

— Ничего, вот только, у меня ощущение, — задумчиво проговорил Олег, — что Аня никому спасибо не скажет, когда очнется. Скорее уж наоборот. Ведь если она не подавала о себе вестей за все эти годы, значит считала, что так надо, или хотела, что б о ней забыли. А мы…

— Правильно хотела, и я не жажду оказаться рядом, когда она очнется. Там уж никому не поздоровится! А первому она глаза выцарапает тебе, дорогой папочка! Ты ее проклял, отрекся от нее…

— Ника, может, хватит? Мы все это уже слышали и не один раз! Да, Дима совершил ошибку и теперь собирается ее исправить! — заступилась Наташка за мужа.

— А вы у Аньки спросили, хочет ли она вашего исправления? — поинтересовался Олег, похоже, всецело поддерживая Нику.

Интересно, они долго еще будут разглагольствовать стоя над моим смертным одром? Душа требует свершений, а пока они здесь толкутся я и глаз открыть не могу. К чему афишировать свой приход в сознание? Жаль, 'Беркута' здесь нет, стоит мой кораблик солнцем палимый и дождями омываемый на платной стоянке на Юпитере. Придется Кирилла еще раз отзывать из его вынужденного отпуска, пусть перегонит куда поближе…

Родственники потоптались надо мной еще некоторое время, поспорили для порядка и наконец удалились, вспомнив, что больничная палата не самое удачное место для семейных разборок.

Уф! Я села на кровати, утомили они меня! Провела рукой по волосам и меня заметно передернуло — они были скользкие и какие-то липкие, ощущение отвратительное. Хорошо же стало здешнее обслуживание — голову могли бы уж помыть! Хотя, если меня вытащили всего два часа назад отмыть несчастную больную просто могли не успеть.