Александр Звягинцев - Ярмарка безумия

- Да не мне конкретно! Значит, бабуля не успела посвятить тебя в свои прозрения… В общем, по ее версии, которая ей то ли приснилась, то ли открылась ни с того ни с сего, на деда наехали какие-то осужденные им злодеи. Решили отомстить за суровый приговор, который он им когда-то вынес. Боюсь, она сериалов по телевизору насмотрелась. Хотя…

- Что хотя? Думаешь, что она все-таки что-то действительно видела? Реальных людей?

- А кто тут у нас консультант по следственным вопросам? Вот пусть он и думает!

Гланька подмигнула Ледникову и, не торопясь, неестественной походкой манекенщицы стала спускаться вниз.

Едва она исчезла, в кабинет ворвался Артем. Он оглядел царивший здесь разгром и присвистнул:

- Ну, и попробуй здесь что-нибудь найти! Вот черт!

- А что ты ищешь? - поинтересовался Ледников.

- Да кое-какие документы, оставшиеся от отца, - пробормотал Артем, явно не желая посвящать Ледникова в курс своих дел.

Он нервно перетряхивал бумаги и папки, а Ледников, глядя на него, совершенно отчетливо понял, что он ищет. Записи о деле Ампилогова. Но ему-то они зачем? Что-то вокруг этих записей какое-то непонятное напряжение нагнетается… Ведь и Андрей, когда они возились с мебелью, сказал, что его уже несколько дней достают непонятные люди и просят продать архивы Николая Николаевича, которые им вдруг позарез понадобились. Причем достают с маниакальной настойчивостью, переходя чуть ли не на угрозы. И сам собой возникает вопрос: архивы вообще или тетрадь с записями об убийстве Ампилогова конкретно?

- Может, помочь? - спросил Ледников.

Артем только рукой махнул - не мешай.

[6]

Виктория Алексеевна и Андрей накрывали на стол. Это было то привычное занятие, которое с особой ясностью вспоминаешь всякий раз, когда вдруг понимаешь, что по какой-то причине - будь то болезнь, несчастье или удар судьбы - жизнь переменилась и уже никогда не будет такой, как прежде. И уже никогда не повторится вот это - самое обычное и привычное. Просто - такого уже не будет. Никогда. И эта вроде бы мелкая и смешная утрата почему-то символизирует собой всю необратимость и безжалостность происшедшего.

Тут как раз и вошла Лена. Она была ровесницей Артема и единственной дочерью в семье старожилов дачного поселка Гараниных. Они с Артемом вместе росли, и всем было известно, что они влюблены друг в друга, что все идет к неминуемой свадьбе, но потом все как-то распалось, растворилось, исчезло, и Лена вышла замуж за какого-то, как говорили, отпрыска очень богатого банкира. Так что в последние годы она на даче практически не бывала. Во всяком случае, Виктория Алексеевна не видела ее уже несколько лет.

Лена всегда была очень привлекательна и уверена в себе, но в ее манере говорить, держать себя, как показалось Виктории Алексеевне во время последней встречи, проглядывало какое-то разочарование. Сама же она после истории с Артемом всегда испытывала в присутствии Лены некоторую неловкость. Хотя она-то в чем была виновата перед ней?

- Здравствуйте, Виктория Алексеевна, - негромко сказала Лена, почему-то остановившись в дверях, словно не решаясь войти.

- Боже мой, Леночка! Сколько лет! Здравствуйте, дорогая… - Виктория Алексеевна опять почувствовала себя в чем-то виноватой перед ней. - Вы такая красавица!

Лена, наконец, решилась войти в комнату, Виктория Алексеевна обняла ее и поцеловала. На глазах у нее были слезы. Лена была из той прежней жизни, в которой у нее были свой дом и семья.

Андрей, воспользовавшись суматохой, быстро налил себе рюмку и выпил. Потом он мягко отстранил мать от Лены и тоже полез целоваться. Ему вдруг захотелось подурачиться, поприкалываться, чего уже давно с ним не случалось.

- Маман, дай-кось и я поприветствую прелестную соседку, приложусь маненько от всей души…

Лена и не думала сопротивляться.

- Мать, какая женщина, а? - принялся за спектакль Андрей. - Слушай, Ленка, да на тебя жутко смотреть! Опасно! Сразу мысли в голове - нехорошие. Сколько утрат! Мимо сколького прошел я мимо, не понимая, не замечая…

- Отпусти девушку! - нарочито строго сказала Виктория Алексеевна.

На самом деле она страшно любила сына вот таким, веселым и бесшабашным, потому что в Андрее было несомненное актерское дарование, и даже дурацкие и незамысловатые шуточки в его исполнении выглядели чрезвычайно привлекательно. И сейчас она была готова подыграть ему, понимая, что сын пытается хоть на минуту сбросить напряжение и страхи, владевшие им последнее время.

- У тебя жена и двое детей! - наставительно напомнила Виктория Алексеевна.

- Ну и что! - отмахнулся Андрей. - Ты еще маму вспомни! Эх, Ленка, куда ж я раньше смотрел? Ты бы хоть знак какой подала, намекнула, какой из тебя персик, понимаешь, получится! Надо с горя еще рюмочку махнуть!

Все это время Лена только мило и устало улыбалась. Когда Андрей выпустил ее из своих объятий, она скромно присела к столу.

- Приехала на пару дней, думала, никого в такую погоду тут не будет… Вдруг слышу, у вас шум, голоса! Так обрадовалась - все, как прежде!

- Не все, Леночка. Мы ведь уезжаем…

- Куда?

- А никуда! Просто освобождаем незаконно занимаемую площадь. Ну, а как вы живете?

- Мать, как она может жить? - встрял Андрей, успевший уже махнуть очередную рюмку. - Волшебной и рассеянной жизнью богатой дамы, далекой от пошлых мелочей. Только так должна жить такая женщина, или я отрицаю разумное устройство этой жизни!

- Я живу довольно обычно, - пожала плечами Лена. - Работа, дом…

- Но вы же всегда были такой светской, любили развлечения? - удивилась Виктория Алексеевна.

- Это было давно.

И тут в дверях возник Артем. Все дружно примолкли. Лена, сидевшая спиной к дверям, обернулась.

- Привет.

Артем какое-то время молча и мрачно разглядывал ее. Потом перевел взгляд на Викторию Алексеевну.

- Мать, какая женщина, а! - сказал он так, будто никого, кроме них, в комнате не было. - С ума сойти, какая женщина!

- Господи, вы оба ненормальные! Сначала Андрей - какая женщина! Теперь ты… У нее муж, между прочим!

- Муж, как известно, объелся груш! - ухмыльнулся Андрей.

- Енот, а он что, действительно любит груши? - хохотнул Артем.

- Господи, что вы несете! - вздохнула Виктория Алексеевна.

Лена мило, отстраненно улыбалась, слушая их привычную, такую милую перебранку.

- Леночка, а почему он вас так странно назвал? - решила сменить тему Виктория Алексеевна. - Как он сказал?

- Енот. Меня еще в школе так звали. Отец подарил дубленку с воротником из енота, вот и пошло. Но теперь меня уже давно никто так не зовет. Все забылось.

- Слушай, а тебе идет, - тут же встрял Андрей. - Енот… В этом есть что-то интимное, ласковое, влекущее…