Александр Звягинцев - Принуждение к любви

Почему-то я вспомнил, что на этом бульваре, который при царе назывался Бибиковким, жил Багров, убийца Столыпина. Он тоже гулял здесь и вынашивал свои революционные планы. А на том самом Майдане, где сейчас гуляет другая революция, был поставлен памятник Петру Аркадьевичу, который низвергли с постамента сразу же после свержения самодержавия. Безутешная мать убийцы, видимо, настолько пропиталась угарным духом революционного подъема, что требовала от новой власти изваять памятник сыну, причем непременно взгромоздить его на пустующий столыпинский постамент.

- Валит толпа веселых берендеев! - пробурчал кто-то рядом со мной.

Я обернулся и увидел Женьку.

- Экие языческие радости! Того смотри, начнут скакать через огонь и бить в шаманские бубны.

- Есть мнение, что таким манером рождается политическая нация, - возразил я, как человек настроенный не столь апокалиптически.

- Может быть, но нам от этого рождения лучше не будет. Потому что сия нация будет пробовать свои зубы прежде всего на нас. А мы будем в это время долдонить о братской любви.

Из рядов оранжевых демонстрантов кто-то явно помахал в нашу сторону. Присмотревшись, я узнал своих ночных попутчиков, жаждавших подышать воздухом свободы. У них были счастливые лица детей, допущенных на взрослый праздник. И флаг с оранжевой лентой. Я тоже помахал им рукой.

Еще какое-то время мы с Веригиным понаблюдали за историческим действом, протекавшим на наших глазах, а потом он не выдержал.

- Ну? - с наигранным равнодушием спросил он. - Чего молчишь? Давай выкладывай свои таинства.

Он был прав - сколько можно ходить вокруг да около?

- У вас недавно был опубликован материал за подписью А. Степаниди, названия не помню…

- «Гамбит пана Бучмы», - спокойно подсказал Веригин.

Подсказал с такой готовностью, что стало понятно - он уже догадался, что именно меня интересует. Это плохой признак. Значит, что-то там серьезное было, что-то его до сих пор тревожит и не отпускает.

- Да-да. Материал явно заказной.

- Ну…

- Да что - ну? Что мы с тобой этого не понимаем?

- Я хочу сказать - ну и дальше что?

- Мне надо узнать - кто заказчик? Кто и что за этим стоит?

- Ясно…

Он даже не спросил, зачем мне это нужно. Это было странно.

Мы медленно брели вверх по узкому бульвару к багрово-бурому зданию университета.

- А почему ты решил, что это мои дела? - с нервным смешком поинтересовался Веригин.

- Слушай, Жень, неужели ты думаешь, что я не понял сразу, кто автор?

- А, ну да, ты же у нас тонкий стилист!

- Просто ты даже не удосужился скрываться. Там твои слова, твои мысли.

Веригин помолчал. А потом вежливо поинтересовался:

- И ты что - ради этого примчался в Киев?

- Не только, - соврал я.

- Знаешь, я так и знал, что эта история выйдет мне боком, - вдруг легко признался он.

- Зачем же ты в нее лез? Мне бы еще знать, в чем смысл этой истории?

- Так получилось, - беспечно сообщил Веригин.

- Большие деньги?

- Деньги? Да нет, деньги по нынешним временам несерьезные.

- Тогда что?

- Да так сложилось… Но как странно, что именно ты пришел ко мне. Тебя выбрали именно потому, что ты мой друг? И ты согласился?

- Сначала я даже не знал, что тут замешан ты. А потом, когда понял, подумал, что это к лучшему…

- Что именно к лучшему?

- То, что выяснять поручили мне. Потому что я могу сказать им только то, что сочту нужным. В отличие от других. Можешь считать, что тебе повезло.

- А вот это мы скоро узнаем, - задумчиво сказал Веригин. А потом улыбнулся. Эдак снисходительно, рассеянно.

И надолго замолчал.

По-моему, он считал варианты. Раздумывал, стоит ли меня посвящать во все детали.

- А ты знаешь заказчика? - осведомился он. - Того, чей заказ ты выполняешь?

- Нет, - честно сказал я. - Но я знаю кое-что о нем. Так что какое-то представление у меня есть. Если понадобится, могу узнать гораздо больше. И тогда мы можем вместе придумать, как снять проблему.

- Думаешь, ее можно снять?

- Не знаю, - уже раздраженно сказал я, - потому что не знаю, в чем проблема. Но можно попробовать разобраться, если, конечно, ты не будешь вести себя, как православный великомученик перед поганым басурманом. Мне-то ты можешь сказать, что было?

Веригин опять улыбнулся своей снисходительной улыбочкой, уже порядком доставшей меня. Я было собирался послать его подальше, но тут он заговорил.

- Давай так. Я скажу, что могу… Но большего ты от меня требовать не будешь. В общем, в редакцию попали документы из «Крокета»…

- В редакцию? Или тебе лично? - сурово, как на допросе в прокуратуре, уточнил я. - Что значит попали? Их принесли, прислали? Подкинули?

- Ну… - задумался Веригин.

Он демонстративно, не скрывая этого, выбирал удобный и безопасный вариант. Безопасный для кого?

- Давай ты не будешь меня перебивать. Я говорю то, что могу. Ты послушай, а там посмотрим. Так вот, ко мне попали документы. Подлинность их была несомненной. Кое-что из них уже мелькало в печати. Кое-что я уточнил у знающих людей. Потом… Потом… Ну, скажем, мне позвонили и предложили сделать статью на этом материале. И опубликовать ее на коммерческой основе. Я сделал текст. Послал на утверждение…

- На утверждение кому?

- Тому, кто звонил. От него приехал человек и забрал пакет со статьей, раз уж тебя так волнуют подробности. На следующий день статью вернули с небольшими вставками. И с деньгами. Часть я взял себе - за работу и как комиссионные. Часть официально сдал в бухгалтерию - как плату за рекламный текст. Поставил материал в номер. Газета вышла. Никакой реакции не последовало. Меня это удивило, но не очень - времена войн компроматов прошли. А потом вот возникла эта командировка в Киев, и я решил поехать, потому что подумал, что скандала с публикацией уже точно не будет. Все было глухо, как в танке. Текст как будто в болото канул… И вот теперь вдруг появляешься ты, с какими-то таинственными намеками и угрозами…

История, которую он соизволил мне поведать, конечно, была так себе. В ней многое не срасталось. И вообще сказки для младшей группы детского сада - позвонили, привезли…

- Знаешь, - вдруг сказал Веригин, - когда я увлекся ненадолго компьютерными играми, один заядлый геймер растолковал мне науку побеждать. Неопытный игрок действует, как слепой. Он чувствует, что на него кто-то нападает, и в ответ машет дубиной, палит во все стороны из бластера. Некоторым везет, и они случайно попадают в бота…

- В кого? - переспросил я, потому что сам в компьютерные игры никогда не играл. Даже не пробовал.

- В бота, то есть в противника, которым управляет компьютер, - объяснил Веригин. - О том, что «одержана великая победа», слепые везунчики узнают только потому, что их просто перестают бить. А потом сии «победители» пытаются на ощупь обнаружить тело врага и хоть чего-нибудь успеть взять из добычи, пока сноровистые падальщики не уволокли труп.