Анатолий Ириновский - Жребий

— Я вас категорически!

— Я вас тоже! — ответил Олег.

Такой формы приветствия Нетудыхин еще не слыхал, чтобы категорически.

Стали раздеваться. Опять ожогом бросился в глаза Нетудыхину крест. Это же на-до было столько терпеть ради изображения у себя на спине орудия казни Христа.

Раскачаев с разбега прыгнул в воду и вынырнул на середине реки. Нетудыхин по-следовал его примеру. Они гонялись вплавь друг за другом и, как мальчишки, прыска-лись водой.

Надурачившись и подустав, они вышли на берег.

— Пожалуйста, — сказал Олег, отжимая на себе трусы, — должничок плывет.

Вдоль Тамры, по берегу, медленно плелся какой-то парень. Заметив Олега, он ос-тановился возле играющих в карты.

— Сейчас смоется, сука, — сказал Олег и крикнул тому: — Паслен!

— Ну!

— На одну минутку!

Тот откололся от играющей компании и лениво подрулил к ним.

— Ты когда мне трояк отдашь, плут нахальный? — сказал Раскачаев.

Паслен невозмутимо:

— В получку.

— В какую?

— В эту. Через неделю получу и отдам.

— Нет, Паслен, все сроки кончились. Через неделю меня уже здесь не будет. А трояк до зарезу нужен сейчас. Так что, давай — дуй, ищи. Чтобы эта трешка не плавала за тобой.

— И где же я ее сейчас возьму?

— Это меня не колышет. У тещи. И не вздумай смыться. Иначе расчет будет в другой форме. Ты же меня знаешь.

Паслен завозмущался.

— Ну, ты даешь! Что я ее — рожу?

— Не знаю. Если можешь — рожай. Я роды приму. Нет — канай, ищи.

— Ты выпить хочешь?

— Допустим.

— По такой жаре?

— С каких это пор ты стал обращать внимание на жару?

— Да я тебя имею в виду.

— За меня ты не беспокойся. Давай, Паслеша, не тяни, канай. Долги надо отда-вать.

— Жаль, что я тебя вчера не встретил, — сказал с притворной грустью Паслен.

— А что было бы вчера?

— У меня были башли.

— Ты меня вчерашним днем не корми.

— Я тебе честно говорю. Вчера мы с Кошлатым завалились к Анютке — просади-ли весь мой хозрасчет.

— Деньги мне нужны сегодня и сейчас. Понял?

— Ладно, попробую. Ты будешь здесь?

— Да.

— Постараюсь. Но не гарантирую на все сто процентов.

И отчалил в поисках трешки. Олег сказал ему вслед:

— Паслен, не вынуждай меня на крайность.

А некоторое время спустя вдоль берега и Кошлатый собственной персоной дви-жется. Длинный — как жердь, по боку ударь — переломится. И похож на Дон Кихота в исполнении Черкасова. Только без бороды и усов.

Олег приближающемуся Кошлатому:

— А ну неси сюда свою морду!

Кошлатый настороженно:

— Это зачем же?

— Вчера у Анютки был?

— Не. А че?

— Пьешь, паршивец, каждый день, пропиваешь чужие хозрасчеты!

— Какие хозрасчеты? Ты че?

— Ну, как же че? Сейчас встретил Паслена — трояк он мне должен, — говорит: "Вчера с Кошлатым завалились к Анютке — просадили весь мой хозрасчет!"

— Ну, дешевка! Да я его уже с неделю не видал! Он сам мне два рубля должен. Я ему, посуде немытой, выверну мочевой пузырь наизнанку. А вы че, соображаете?

— Ты че, по такой жаре?

— Привет, Раскачай!

— Привет!

— Слушай, до полного счастья не хватает полтинника — не позычишь?

— Ты знаешь, вчера вон с Кошей завалились к Анютке — просадили весь мой хозрасчет.

— Досадно… Рубайте гвоздики!

Кошлатый, улыбаясь, тоже отплыл. Олег прокомментировал:

— Старший научный сотрудник по части определения всяких жидкостей. Наш уникальный дегустатор.

Ну, Олег, ну, юморист! Жаль, что в нем пропадает человек творящий.

Солнце. Небесная синь над головой. Галдеж купающейся детворы. А все-таки хо-роша эта штуковина — жизнь! Ведь еще десяток дней назад, сидя в изоляторе КГБ, Не-тудыхин не мог себе представить даже во сне, что очень скоро он будет лежать на берегу Тамры и вот так, запросто, наслаждаться окружающим.

Он вспомнил о Коке. Где она сейчас, на работе или дома? На этот раз вспомнил без волнения. Странно, теперь, когда до столь желанной встречи оставались считанные часы, он перестал волноваться.

Часа через полтора заявился, наконец-то, Паслен. Олег уже решил было поставить крест на трешке. Но Паслен победоносно вручил ему деньги и предложил смотаться за бутылкой.

— В такую жару? — сказал Олег. — Ты что? Ты же сам мне не советовал. — И сунул трешку в брюки.

Паслен скис.

— Ну и жлоб же ты, Раскачай! — сказал он. — Знал бы я, что это так повернется, не пришел бы сюда.

— Паслен, никаких обид. Ты должен, наоборот, радоваться, что на трешку твои долги уменьшились.

— Ага, — сказал Паслен и с тоской побрел вдоль берега.

— Обиделся человек, — сказал Нетудыхин сочувственно. — Расчитывал выпить, а не получилось.

— Да пошел он! — сказал Олег. — Таких хитромудрых здесь, знаешь, сколько? Вон, полюбуйся, еще один экземпляр сунется. Этот тебе знаком. Узнаешь?

— Кто это?

— Тюня. Которому ты чернилку когда-то на голове разбил. Вот это ж он. В депо мастерует. Приподлейшей сволочью стал. На днях, говорят, в партию вступил, говно!

— Внымание, внымание! Гаварит армянский радио. Эреванский точный время — почти что шесть часов. Начинаем передачу "Ответы на вопросы наших радиослушате-лей". Привет!

— Привет.

— Слышал? Армянское радио спрашивают: какая разница между геометрическим треугольником и цеховым? Армянское радио отвечает: в геометрическом треугольнике только один угол может быть тупым.

Улыбнулись. Помолчали. Олег сказал, кивая на Тима:

— Ты этого человека знаешь?

— Да что-то знакомо. Но где сталкивался, не помню.

— Нетудыхин! Чепа! Морду тебе когда-то бил за сексотство.

— Чепа?! Ха-ха! Ну, мало ли что в детстве бывало. Так чего же вы здесь валяе-тесь? Такую встречу надо бы отметить.

— В жару?

Эта фраза сегодня становилась универсальной.

— А мы по маленькой. Спешить не будем. Я угощаю.

— Да ты что? Что-то я тебя не узнаю. С удовольствием бы нашнапсовался за твой счет, но в жару принципиально не пью. А Чепа вообще в рот не берет. Кристальный трез-венник.

— Не может быть!

— Я тоже сначала так подумал и попытался кантовать — не кантуется. Я, говорит, не пью даже на праздники. — Нетудыхин улыбался и молчал, слушая розыгрыш Олега. — Представляешь, какая экономия! Если бы я был на его месте, я бы уже давно себе ма-шину купил на сэкономленные деньги.

— Очень жаль, — сказал Тюня. — Но, может быть, хоть пивка холодного хлеб-нем?

— Где?

— Да возле меня. В буфете потребсоюзовской столовой с утра было. Пять минут ходьбы.

— Как ты насчет пива, Тим? — спросил Олег.

— Алкоголь. Слабый, но все равно алкоголь.

— Брось ты с себя святого изображать. Прям уж, алкоголь! Одевайся и пошли ох-ладимся малость.

С разыгранной досадой Нетудыхин стал одеваться. Но по дороге случилось не-предвиденное: они напоролись на жену Тюни. Та, моментально сообразив, куда они дер-жат путь, ополчилась на мужа, который в последние дни насчет выпивки перебрал вся-кую норму. Как разгулявшегося мальчишку, она потянула его домой.