О'Cанчес - Пинка Удаче

— Ладно, — решил про себя Лён, — все-таки сестру надо ободрить, утешить… Разворачиваем лыжи: домой!

Причиною отвратительного настроения послужила сегодняшняя сценка в лицейском дворе и особенно события, за нею последовавшие: один придурок, второгодник по прозвищу Буш, докопался до Лёна, причем на ровном месте, якобы Лён толкнул этого Бушика, или сморкнулся в его сторону… Ничего подобного не было, но конфликт вспыхнул. Есть в лицейских приделах один укромный, для камер слежения «слепой», угол двора, куда лицейская охрана обычно ленится ходить смотреть. Курящие там курят, а некурящие тоже тусуются, популярное место, типа. В лицее второгодники большая редкость, двоечников вышибают без особых колебаний, однако у лоботряса Вити Добуша какая-то мохнатая лапа имеется, которая за уши его по детству волочит к сияющим вершинам среднего образования, да не где-нибудь, а в престижном учебном заведении. Лён Буша знал вприглядку, часто слышал о нем от учеников и учителей, а Буш Лёна тоже, вероятно, идентифицировал как личность из параллельного класса, но не более. Причину столкновения Лён, пожалуй, чувствовал, но боялся догадываться: Катя, она же Рина, сверстница из того же класса, где сейчас Буш учится. Уже несколько дней подряд Лёну удавалось пообщаться с нею тет-а-тет, пусть на глазах у всех, а не наедине, но все-таки… Намедни из школы до самого дома, на Кронверкский проводил… Если, например, Васька это заметил и вслух позавидовал, то, значит, и другие могли обратить внимание. А этот… Буш, скотина, одноклассник ее, совершенно точно вокруг Рины увивается, тонна шестьсот, что Буш на нее запал! Если он угадал правильно, то конфликт надолго, вражда на годы. Только Лёну весьма сомнительно, чтобы такой бубен отмороженный мог испытывать к Рине благородное чувство, подобное Ленькиному, скорее всего, ему от Рины совсем другое нужно…

От этих ужасных мыслей душа у Лёна немедленно вскипела до самого горла — впору хоть беги на поиски Буша за новой дракой!.. А тут еще Машка некстати вылезла, встряла, куда не просили! Эх…

Короче говоря, подваливает к нему этот Буш, рядом с ним друзья, столь же «негроидные»: под обязательным лицейским пиджаком у каждого нелепые штаны с мотней почти до полу, козырьки бейсболок в сторону смотрят, фенечки под золото, пружинящие походки враскачку… Демонстративно заступил дорогу и начинает предъявлять какую-то дурную чешую… С матом, тупо, напоказ, с гнусавинкой:

— Не, ну ты чё, мля, растопырился в натуре… С понтом, Паф Дэди, что ли?

А Лён просто стоял, с Васькой трепался. В друге, кстати, он уверен на все сто: в случае чего, худосочный и хлипковатый Васька не струсит, рядом будет драться, хотя сам первый, конечно же, не рыпнется. Буш ростом чуть повыше Лёна и потяжелее, второгодник, все-таки… Но Лён за словом в карман не полез:

— Сам ты Пафф Дэдди, а нам до пенсии далеко. Ну-ка, отпрыгнул мелким скоком, мне пройти надо.

И тут же выписал в нос этому Бушу, но до этого дождался, подстерег, как Тимка учил, чтобы Буш первый грабки вытянул — типа, в грудь Лёна толкнуть. Почему-то мальчишки и даже парни драку начинают не вдруг, а словно с разогревом: сначала побрехушки, потом толкотня и потом уже вроде как и в лоб выписать можно. Все эти преамбулы перед махаловкой — ненужная и даже зловредная шелуха, рудиментарные инстинкты. Ему Тимка подробно объяснял, почему так повелось, типовыми примерами из животного мира, и не важно птицы, там, или обезьяны: природа, дескать, по-своему бережет своих питомцев во внутривидовой борьбе, она не допускает большинство драк еще на стадии запугивания и демонстрации силы. Смирился, склонился, отошел — и живи, себе, невредимый. Но среди людей все несколько иначе: если в мирное время парень перед парнем проявит подобную слабость, и при этом оба неизбежно существуют в одном и том же ареале обитания, типа, соседи по дому, или учатся в одной школе, да если еще раз-другой перед кем-нибудь сдрейфит в аналогичной ситуации — плохо тогда его дело, того, который сдается без драки, затуркают, зачморят, запрезирают, низвергнут в омеги человеческой стаи, и в школе, и во дворе. А если тебя отметелили в честном мордобое — все нормально, здесь позор невелик. Хотя… тоже неприятно морально… Главное в таких случаях — быть всегда готовым, хотя бы внешне, к повторной драке с тем же противником, ибо смелость хороший щит против многих невзгод подросткового бытия. Папа учил Тимку драться, несмотря на мамины протесты, объясняя это неизбежностью школьной жизни, и мама скрепя сердце терпела. Тимка оказался во всех смыслах весьма способным учеником, и в классе, и дома. Но когда уже Лён в школу пошел, вернее, в Большой Александровский лицей, то — всё! Мамино терпение иссякло! Не только Тим, но даже Лён заметил и запомнил следы слез на мамином лице после бурных объяснений с папой, по поводу папиных с Лёнькой спаррингов. Женщины, даже самые лучшие на свете, бывают иногда невероятно простодушными и наивными: как будто в элитной гимназии, от крыши до порога покрытой золотыми медалями выпускников и веб-камерами службы школьной безопасности, не бывает прессинга, унижений и драк. Бывают.

Папа учил Тимку, а Тим Лёна, всему, что сам знал и усвоил, и Лён тоже все схватывал на лету, просто пришлось таиться от мамика. От Машки поначалу тоже конспирировались, но потом сестру удалось элементарно подкупить — обещанием научить полезным приемчикам против приставал-одноклассников.

Драка прекратилась, не продлившись и десяти секунд: Лён ударил трижды, левой, левой и правой, все три в голову, а растерявшийся Буш, не ожидавший от скромного, по-ботански одетого Лёна, такой прыти, только и смог, что ухватить за ворот рубашки после первого Ленькиного удара и дернуть. Ну… надорвал… боец, называется… бездарь. Еще и пнуть попытался, каратэк хренов, но мимо. Лён после первого удара не стал отвлекаться на материальный урон, добавил с каждой руки. С правой хороший удар получился, аж бейсболка с Буша слетела. Нос в крови, губа разбита — Лён побеждает, это было очевидно всем. Но лицейская охрана не дремала: набежал дежурный гоблин Коля, здоровенный такой лось, ручищи грубые, пресек, довольно бесцеремонно, хотя, конечно же, никого не бил и даже не матюкался — за такое в Лицее выгоняют. Тут последовал первый звонок, означающий, что большая перемена закончится через пять минут, и Коля погнал все ученическое стадо в здание. Как там Буш перед учителями отмазывался, Лён не видел, а ему надорванный воротник техничка тетя Валя подшить успела.

Уроки, в конце концов, закончились, но конфликт продолжился, теперь уже по другому руслу потек. Лён не мог наверное знать, что там и как у Буша развивалось после стычки, вряд ли он прямо жалобился и стучал, но… Скорее всего, если судить по дальнейшим событиям, брательник Бушевский почти сразу же увидел своего младшего (их трое братьев, старший женился и в Уренгой жить уехал, а средний шпана), спросил что и как, решил вмешаться…