О'Cанчес - Пинка Удаче

Видимо, до Кати дошел слух о драке, потому что всю дорогу она странно так улыбалась, отказываясь говорить, чему прикалывается… И до этого поразительно легко согласилась, чтобы он проводил ее после школы — в первый-то раз ее куда труднее было уболтать. И еще когда с подружками прощалась — ох, как они там хихикали и чирикали… вроде бы на него поглядывая…

Попрощались как-то так скомканно, ни о чем на завтра не договорились, Рина перешла через трамвайные пути на свою сторону, а Лён не захотел возвращаться по тротуару вдоль проезжей части, решил чуть пройтись параллельным путем, по Александровскому саду, дабы прогулкою унять бушующее в груди ликование: два раза уже проводил, и с каждым разом общение все лучше, дело на мази!

Ну и наскочил.

— Алё, братан! Погодь немножко, тема есть. Ты ведь наш, лицейский?

Лёну все было ясно с первой же секунды: тот, который его окликнул — старший брат Буша, девятнадцатилетний Игорь Добушев, Игорек, тоже когда-то в Александровском лицее учился. Но его все-таки исключили, несмотря на «мохнатую лапу», аж из выпускного класса, вроде бы за кражу школьного имущества, гитары, а может быть и еще за что-то подобное. И армию откосил Игорек. Если младший Буш весь из себя гангста-рэпер, то у Игорька иные приоритеты в личном визаже, сугубо пророссийские: на груди из под черной майки неразборчиво тату виднеется, кожаная куртка, тоже черная, кургузая, как у бандитов прошлого века, стрижка почти под ноль, джинсы заправлены в скинхедские берцы. А у его дружка, что рядом с Игорьком, тоже черный кожаный куртень и два перстня на пальцах наколоты… Надо было запомнить и потом у дяди Лука спросить их значение, но Лён изрядно струхнул в тот момент, ему было не до исследований. То есть, понятно, что второй чувак уже после отсидки. А Игорек вроде бы не сидел, но среди них двоих явно, что именно он лидер.

— Да, из лицея. Сам же пиджак видишь. — Лён очень старался не дрогнуть голосом, но все-таки невольно сглотнул, затруднив этим речь.

— А чё ты сразу буром прешь? Чё так невежливо-то? Я к нему с добром, как земляк по школе, типа, а он… Раф, как на твой взгляд, может, я обидел чем-то юношу?

— Дай ему в торец, сразу будет вежливым.

Этот Игорек на полголовы повыше Лёна, а тот, который с перстнями, Раф, сантиметров на пять повыше Игорька. Вдобавок, оба уже взрослые парни, у Лёна массы не хватит достойно отбиться хотя бы от одного, а тут двое. Правда, если не зевать и бить с носка в пах, одному, другому… Нет, ноги ослабли, не послушаются… Может, обойдется и без драки…

— При чем тут невежливость, парни? Ты спросил — я ответил, подтвердил твое предположение, указав на отличительные особенности пиджака…

«Парни» дружно расхохотались, переглянувшись.

— Секи масть — образованный! Игорек, я думал, вы с Димчиком одни у нас такие, лицейские, а тут еще чище!

— И не говори! Короче, как тебя? Я Игорь, а ты? — Игорек занес в замахе растопыренную пятерню, как бы приглашая к рукопожатию, и Лён чуть было не купился на дешевый, всем известный прикол, однако устоял, не сунулся здороваться первым.

— А я Леонид.

— Лёня, значит. Будем знакомы, а это Рафаил, мой лучший друг. — Игорек почесал невостребованной рукой бритый затылок, пальцами другой ухватил Лёна за плечо пиджака, отодвинул с дорожки, дескать, чтобы не загораживать путь мамам-колясочницам. — Короче, Леня, тема есть. Будешь? — Он вытащил из кармана куртки и протянул Лену узкую жестяную коробочку, из которой торчало нечто вроде куска бурой веревки. Если бы не жгут, в который был свит этот обрывок, субстанция была бы почти неотличима по внешнему виду от длинной кошачьей фекалины. То ли от страха, то ли от отвращения, но Лён почувствовал тошноту.

— Нет, спасибо. — И все-таки не удержался, добавил извинительное объяснение — Табак — это не мое.

Игорек тут же сунул лицо к коробке, зацепил зубами край жгута, придержав указательным пальцем его и коробку, откусил.

— Раф?

Напарник Игорька далеко отплюнулся коричневой жижей, освобождая рот, и кивнул:

— Давай.

Пальцы Игорька по-прежнему лежали на рукаве лицейского пиджака, и Лён уже соображал — просто дернуть плечом или придумать что-нибудь повежливее, половчее…

— Так вот, Лёня, тема есть, короче… Кстати, пива хочешь?

— Не хочу.

— Хозяин барин. Так вот… Короче, мне, как ты понимаешь, глубоко плевать — есть у тебя бабец, или холостым по жизни кружишь, чужих провожаешь, это не мое дело, но всем простым пацанам бывает очень не по душе, когда кто-то отмораживается по жизни и начинает лезть не в свои сани.

— Не понял.

— Не понял? Ты так ничего и не понял? Раф, не суетись, я сам все ему тихо объясню. Джентльмен всегда поймет джентльмена, так ведь, Леня?

Лён пожал плечом вместо ответа и высвободил его, наконец. Господи, как томительно участвовать в этом гнусном перфомансе… Хоть бы драка скорее началась… но нет сейчас сил и воли на драку… а ведь все равно придется…

— Короче, Лёня, в следующий раз не залупайся и на слово отвечай словом, за школьных охранников не прячься, не то за твои апперкоты получишь кирпичом по рылу, как чмо, не заслуживающее честной драки, в качестве начального предупреждения за допущенный беспредел… Жить и дышать среди людей надо по уму, понимаешь? С понятием, чтобы и себе, и другим. Ты лично как здесь оказался, ты ведь, вроде бы, в стороне отсюда живешь?

Лён более или менее знал из рассказов «уличную» историю своего любимого города: битвы двор на двор, улица на улицу давным-давно, еще в середине прошлого века отшелестели в прошлое, вместе с понятием «своей территории», так что Игорек неправ в своих дешевых претензиях — где Лён захочет гулять, там и окажется.

— Гуляю, где хочу, а Буш, братец твой, первый в драку полез, все подтвердят. И я ни за кого не прятался, охранники мне не нужны.

— Во как? А у меня совсем другие сведения, которые гласят ровно даже наоборот. Так ведь, Раф?

— Точно. Запутанцы в показаниях начались.

— Да, тут без допинга не разберешься. Ну, что ж, пойдем, Лёня, пивка попьем, обсудим, разберемся. Не ссы, я угощаю. И бить не буду…

— Я не пью, ни пива, ни чего другого с градусами. — Лён подумал и добавил небрежным тоном — Пиво на мочу очень уж внешне похоже, так что я даже вкус его не собираюсь проверять.

— Не хочешь — не надо, нам с Рафом больше достанется, да, Раф? А тебе сок закажем или колу, что пожелаешь. Идем, идем, тут до нашего шалманчика минута ходу, там все и перетрем ко всеобщему удовольствию.

Лёну бы найти в себе силы и отказаться… или двинуть в рыло этому Игорьку, в челюсть, в висок… тем самым расставив все точки над i… Ну не убьют же они его, в итоге недолгой драки? Нет, не ударил, струсил как бы… не то чтобы струсил… а просто… всегда есть слепая надежда, что удастся обойтись разговорами, разойтись по-мирному… Так неохота уходить с людного места в глубь — пусть и жиденькую — Александровского сада…