Роберт Сильверберг - Журнал Если 1999, номер 11

ВСЕ РАВНО ОСТАВЬ ЕГО В ПОКОЕ. Гнев отца растаял, уступив место сочувствию.

И ЧТО ЖЕ ТЕПЕРЬ ДЕЛАТЬ? Дед, казалось, был окончательно сломлен.

ЛУЧШЕ НЕ ДЕЛАТЬ НИЧЕГО. ПРОСТО СКАЖИ ЛЮДЯМ, ЧТО СТАНС ПЕРЕУТОМИЛСЯ, НО ТЕПЕРЬ ВСЕ В ПОРЯДКЕ. ТЫ ПРЕДВОДИТЕЛЬ, ОНИ ТЕБЕ ПОВЕРЯТ.

НО ЕСЛИ СТАНС… ДЕФЕКТИВНЫЙ, ЭТО ТЫ ДОЛЖЕН СТАТЬ СЛЕДУЮЩИМ ПРЕДВОДИТЕЛЕМ, БРУНО.

Я ЖЕ СКАЗАЛ, СТАНС НИ В ЧЕМ НЕ ВИНОВАТ. Я НИКОГДА НЕ ОТБЕРУ У БРАТА СТАТУС.

ЭТО ДЕЛАЕТ ТЕБЕ БОЛЬШУЮ ЧЕСТЬ, БРУНО. НО БУДЕТ ОЧЕНЬ НЕЛЕГКО. ТЕБЕ ПРИДЕТСЯ ПОДДЕРЖИВАТЬ БРАТА…

Я выскользнул в реальность. Теперь я знал все.

И все рассказал Чаре.

– Как же ему удавалось скрывать это столько лет?

– Станс хитер и по-своему умен. К тому же он выработал манеру… не знаю, как сказать… высокомерного всеведения, что ли. Поэтому никто не любил его расспрашивать, а рядом всегда был мой отец с его великолепной памятью предков. Пока Станс его не убил!

Множество странных мелочей сразу обрело смысл. Станс безобразно неумел за румпелем мотокара – искусство водителя также передается по наследству. Станс все чаще и чаще поддерживает религию в противовес историческим фактам… И так далее, и так далее.

– Но почему он расправился с Бруно?

– Станс и Ванда поссорились, когда посевы не взошли, и Станс измыслил воспоминание, чтобы уязвить Ванду, а она его на этом поймала. Отец все слышал и ужасно рассердился. Потом я пошел проверять лодку и случайно подслушал, как отец пригрозил Стансу, что откажет ему в своей поддержке. Должно быть, Станс решил, что Бруно откроет его тайну и отнимет у младшего брата статус предводителя. Отец никогда бы этого не сделал, конечно. Однако на следующий день его нашли мертвым.

– И после всех этих лет он мог подумать такое о родном брате?

– Я думаю, Станс не вполне в своем уме, и виной тому не только врожденный дефект. Долгое время жизнь в Иаме была довольно легкой. Но в последние годы дела пошли неважно, а у Станса не хватало знаний, чтобы справиться с ситуацией. А тут еще и брат пригрозил отказать ему в помощи… Для дяди это было слишком много.

– … И достаточно, чтобы убить брата?

– У него есть сын, как ты знаешь. Если у Станса не в порядке гены, то и у Триггера тоже. Расскажи мой отец об изъяне Станса, и Триггеру никогда не стать предводителем.

– Да, это я понять могу. Но почему он собирается убить тебя? Не вижу смысла.

– Воспоминание о первой трубке Станса. Это как… – я поискал нужное слово и нашел земное выражение. – …бомба замедленного действия! Станс ведь не знал, что отец наложил запрет на это воспоминание. А если б и знал? Я мог сломать запрет, что, кстати, и сделал. Я-то не питаю к Стансу братских чувств, в отличие от отца.

– И что теперь?

– Есть лишь один выход: я должен бросить ему вызов в присутствии свидетелей. Иначе я всегда буду в опасности!

Когда мы с Чарой вернулись в Носс, грум был в полном разгаре, и кругом кипела бурная деятельность. Время явно неподходящее, чтобы обременять людей своими проблемами, ведь природа не станет ждать.

– Я хочу тебе кое-что сказать, мама, – обратилась Чара к Лонессе. – И пожалуйста, постарайся принять мои слова разумно.

– Я всегда разумна, – отозвалась ее мать не без определенной подозрительности.

– Я собираюсь жить вместе с Харди.

– Ты… что? – вскричала грозная предводительница Носса. – Ну нет, только не в моей деревне! И не в мужской деревне, Уэйли такого не допустит!

– Прекрасно. Мы будем жить в коттедже возле старой паромной переправы. И не надувайся так, мама. Ты бы и сама не отказалась пожить с отцом Харди.

– Этот жалкий коттедж – неподходящее жилище для моей дочери. – Лонесса оценила решительность Чары и пошла в обходную атаку. – Крыша обвалилась, внутри полно грызунов. Там никто не жил со времен парома.

– Ну и что, мы все починим. Мама, тебе бы лучше достойно признать свое поражение. Так будет гораздо приличнее, тем более в присутствии Харди.

– И ты надеешься, что этот червяк приживется в Носсе?

– Это ты о Харди? Он приживется где угодно, если будет жить со мной.

И тут Лонесса потеряла дар речи.

Мы оставили ее хватать ртом воздух, подобно рыбе на поверхности грума, и рука об руку прошли через мужскую деревню, где бурлила кипучая работа.

– Смотри-ка, Кафф! – воскликнула Чара со смешком.

Тот как раз подогнал свой скиммер и ступил одной ногой на грязный пляж, когда увидел нас с Чарой. Лицо Каффа потемнело, и он застыл в нелепой позе – одна нога в лодке, другая на берегу.

– Ужасно, должно быть, лишиться такой девушки, как ты, – заметил я.

– О, его гордость задета, но по-настоящему Кафф меня не хотел. Не то что ты. Просто мы подходим друг другу по статусу. Для людей это очень много значит, но о любви тут речь не идет.

Вода у берега была невероятно грязной, на поверхности ее плавали водоросли, и мертвые твари, и умирающие. Там болтались и обломки старых лодок, и всевозможный мусор, вытесненный со дна грумом.

– Я научу тебя плавать, – пообещала Чара.

– Как, в этой грязи? Ни за что!

– Вода очистится через несколько дней, дурачок. А научиться плавать во время грума очень легко, потому что утонуть просто невозможно. Послушай, ты не можешь идти побыстрее? Я просто умираю от желания прижаться к тебе!

За несколько дней мы превратили ветхий коттедж в уютное жилище. Отец Чары то и дело забегал с дарами в виде посуды и мелких предметов обихода. Он предложил мне порыбачить с ним на пару.

– Нет уж, сперва пусть научится плавать! – отрезала Чара.

– Чара, во время грума он не утонет.

– Его сожрет груммер, пока он будет бултыхаться! Уговорить девушку не удалось, и Крейн ушел, посмеиваясь. Лонесса, напротив, нас полностью игнорировала.

Однажды, когда мы починяли крышу, она проходила по тропе над обрывом и искоса посмотрела в нашу сторону. Но головы не повернула.

Первый урок плавания состоялся через три дня после нашего возвращения в Носс. Солнышко в тот день приятно пригревало, хотя и не так жарко, как в прежние годы. На мне были кожаные шорты, а Чара надела очень красивый земной костюм из двух частей, его называют бикини. Она взяла меня за руку и подвела к слипу старой пристани.

– Ты готов?

Я с опаской поглядел на воду: по крайней мере, большую часть мусора уже выбросило на берег.

– Готов.

Я сделал глубокий вдох, и мы шагнули в воду. Она была невероятно холодной, словно я ступил на поверхность самого Ракса, но теплая ладонь Чары придала мне сил.

– Дальше не пойдем, – успокоила она. – Теперь садись, и вода сама тебя поднимет. И не воображай, что тебе холодно! В груме вода теплая, потому что море никогда не замерзает.

Мне так не показалось.

Когда я сел, то чуть не умер от страха, но Чара шаловливо дернула меня за шорты, и вскоре мы визжали и плескались не хуже малых детей. Потом мы перешли к уроку плавания, и выяснилось, что занятие это несложное: надо лечь на воду и загребать руками и ногами, вот и все. Я проплыл вдоль пристани и обратно, и мы снова стали дурачиться. Верхняя часть костюма Чары внезапно развязалась, я схватил эту тряпку и бросился наутек, а девушка с угрожающими воплями погналась за мной. Кончилось тем, что Чара признала меня искусным пловцом, и мы вернулись в коттедж усталые и довольные.