Яна Дубинянская - H2O

Справедливо в отношении всех, но не тебя.

— Виктор Алексеевич…

Почувствовал несмелые пальцы на локте, обернулся, глянул вопросительно.

— Можно мне того… отлучиться?

— В туалет? — осведомился Виктор. Пусть привыкает.

— Не-а… Посмотреть на самолеты.

Усмехнулся:

— Давай. Только про телефон не забудь.

Женька потрогал шефскую мобилку на поясе, и она с готовностью отозвалась резким рингтоном. Не сводя глаз с Виктора, парень старательно проговорил весь положенный текст, от «доброе утро» и до «к сожалению, до понедельника Виктор Алексеевич занят». Повесил трубу назад и перевел дыхание:

— Из парламентского секретариата. Правильно?

— Правильно. Беги, самолеты там.

Женька чесанул со всех ног, наискось пересекая помещение накопителя в направлении прозрачной торцовой стены; прочие пассажиры проводили его недоуменными взглядами, а кинозвезда вроде бы даже заинтересованным. Приник к стене жадно, словно к бутылке с холодным пивом в жару, и наверняка расплющил нос о стекло, было бы забавно взглянуть с той стороны.

А ты ведь до сих пор не знаешь точно, зачем взял его с собой. Да что там — зачем вообще втащил в свою жизнь, вернее, завел, как заводил когда-то кота или давно умершую рыжую собачку Долли. Да, парнишка способный, довольно бойко для первого рабочего дня отвечает по телефону, а там, глядишь, втянется и станет действительно неплохим секретарем; если разобраться, для этого не обязательно иметь несколько высших образований. Но один этот факт ничего не объясняет и не мотивирует. Остается голое ощущение: так надо. И когда ты, спрашивается, в последний раз руководствовался в своих поступках ощущениями?

Женька вернулся, вприпрыжку, размахивая мобилкой, как бумерангом перед броском:

— Там паспорт привезли. Ждут на регистрации.

— Зачем ты говоришь об этом мне? Иди и забери.

— Ага.

Снова резвая пробежка на глазах скандализированных випов. Ничего. Смотрите, удивляйтесь, негодуйте. Ты, на первый взгляд такой же, как и они, человек того же круга, тех же сфер, того же накопителя, — можешь себе позволить и такого вот секретаря, и много чего другого. А уже совсем скоро позволишь себе абсолютно все. И надо, чтобы мальчик по имени Женька при этом был. Так будет логично и правильно, раз уж его отец…

Передернул плечами. Его отец — икс, переменная, неизвестный и необъяснимый элемент в стройной и беспроигрышной конструкции, и это по-настоящему напрягает. Впрочем, нет. Стройной и беспроигрышной твоя конструкция была — казалась — до вчерашнего дня. Теперь переменных несколько. Много. Что, разумеется, напрягает в разы сильнее.

Вернулся Женька. Что-то быстро.

— Оформил регистрацию?

— Нет еще, — парень, шумно дыша, протянул мобилку. — Вам тут звонят. Химик.

— Давай. И живо, посадка через пять минут!

Юный секретарь исчез; что ж, нуль-транспортировкой он, по крайней мере, владеет в совершенстве. И память вроде бы неплохая. Значит, Химик. Интересно, какие переменные прибавились еще.

— Я слушаю.

— Вик, — голос у Химика был встревоженный, и Виктор не удивился. — Что у тебя там стряслось? Вчера было первое число, а денег нет. В банке ничего не знают. Я уже хотел звонить Свенсену, но решил сначала все-таки тебе.

— Правильно решил.

— То есть все нормально? — Химик шумно выдохнул в трубку.

— Не все. Но никому не звони. Через два часа я буду у вас.

— То есть?!

Виктор чертыхнулся и прихватил зубами губы, чувствуя, как они разъезжаются в улыбке. Снова оно проклюнулось, лишнее, ненужное — удовлетворение произведенным эффектом, артистическая страстишка, от которой тебе никуда не деться даже в такой ситуации, как сейчас. Значит, деньги не поступили. Не сработало какое-то из ключевых звеньев финансовой цепочки. Кто — Инна, Свенсен, Пийлс? Пожалуйста, три переменных одним комплектом. И начинать разбираться с ними надо в моменте, как только вернется твой, с позволения сказать, секретарь. Впрочем, какой уж есть. Вот он, бежит, лопоухий, счастливый, с улыбкой до ушей. Черт. Полминуты до посадки. Уже никому толком не позвонишь, а в самолете требуют отключать мобильные телефоны.

— Я в аэропорту, — сообщил напоследок Химику. — Встречай. Запиши номер рейса.

— Почему вы все время о нем спрашиваете? Я же говорил, он давно с нами не живет. Только присылает деньги. Вернее, присылал.

— То есть?

Женька на секунду обернулся от иллюминатора, куда намертво влип лицом с момента взлета. Блеснула широченная улыбка:

— А знаете, что я в первую очередь сделал в пятницу, когда вы взяли меня на работу? Пошел в банк и заблокировал счет. Чтоб знал.

— Кто?

— Он. Он мне никто, и денег его мне не надо. Если до сих пор брал, так просто чтоб не сидеть на шее у матери. Ух ты, там корабль на реке!

— Где?

Не удержался, глянул вниз через Женькино плечо. Самолет набирал высоту, не поднявшись пока выше основной массы облаков, и сквозь тонкие ватные клочки просвечивали разноцветные квадраты земли и серебристая извилистая лента — река. Никакого корабля Виктор не разглядел, а жаль. В самолетах в тебе тоже всегда просыпается то мальчишеское, искреннее, азартное, что сродни настоящей жажде жизни и свободы. Лицом в иллюминатор — и обо всем забыть.

…Равнодушно, даже скучливо, словно о чем-то далеком и неинтересном: «Мамы больше нет. А ты мне никто».

Аля. Раз уж ты летишь туда, надо будет ее навестить. Или не надо? Ей — не нужно точно, разве что тебе самому, и еще большой вопрос, зачем. По крайней мере, перезвонить в администрацию санатория, уточнить, получены ли деньги и вообще… как она там. Впрочем, если бы что-то изменилось, тебе сообщили бы. Нелепые, недостойные эвфемизмы: что там, по большому счету, может измениться…

В иллюминатор. Как раз пробиваем облака.

Аэропорт здесь был маленький, словно приморское кафе, и Химика они увидели сразу, на секунду раньше, чем он сам их увидел. Секунда прошла, и коротенький стройный человечек бросился через зал навстречу, будто им прицельно выстрелили из арбалета. Еще через мгновение он был рядом, юркий, как молекула, весь в движении, от жгучих глаз до ног, которым не стоялось на месте, и постоянно жестикулирующих рук.

— Однако ты даешь, Вик! Сразу объяснишься или как?

— Или как. Позже.

— Ну-ну, — он метнул указующий взгляд и указательный палец в Женьку. — Твой новый бодигард?

— Секретарь. Женя, соедини меня с Олафом Свенсеном.

— То-то, вижу, хлипковат парень. Значит, без охраны. Небось инкогнито к тому же?

— Старался. Не знаю, как получилось.

— Виктор Алексеевич, а у вас в контактах такого не… а, вот. Сейчас.

Химик засмеялся и свойски потрепал Женьку по затылку. Парню не понравилось, но как отреагировать, не придумал, по уши погруженный в ответственное задание. Что-то долго не соединяет, плохо. Свенсен тебе нужен немедленно, раньше, чем распространится по региону неизбежный слух о твоем прибытии. Если конечно, информация не добралась сюда раньше, чем самолет.