Джемма Мэлли - Декларация смерти

Когда Анна увидела Питера, она как раз направлялась пополнить запасы в стенном шкафу — это было одной из обязанностей Старосты. В руках она держала список, в котором было подробно указано, сколько кусков мыла и тюбиков пасты израсходовали за месяц Лишние из ее спальни. На один кусочек мыла или тюбик пасты больше — и всем им придется трудиться сверхурочно, чтобы отработать растрату ценных ресурсов. Однако спальня Анны никогда не превышала выделенной им квоты, так что девушка чувствовала себя уверенно.

Проходя мимо Питера, Анна чуть сощурила глаза и с неохотой остановилась, только когда услышала собственное имя.

— Анна, — тихо позвал он, — Анна Кави.

В ярости девушка воззрилась на него.

— Лишняя Анна, — поправила она. — Ты находишься в Грейндж-Холле, поэтому, пожалуйста, не употребляй здесь слова из Внешнего Мира. И еще, пожалуйста, не надо притворяться, что ты знаешь моих родителей, поскольку, что касается лично меня, никаких родителей у меня нет.

Питер непонимающе на нее посмотрел, и Анна, почувствовав неловкость, опустила глаза, вперившись взглядом в туфли. Она не привыкла, чтобы ее так рассматривали.

— А здесь чего делают? — спросил он, поглядев на дверь изолятора.

— Здесь проходят медосмотр, — отрывисто произнесла Анна. — Проверяют состояние здоровья и дают вакцины от болезней. А еще взвешивают. Лишние обязаны заботиться о собственном здоровье, чтобы никому не докучать своими болячками.

— Я-то думал, что Лишним не полагаются лекарства, — удивленно поднял брови Питер. — Я полагал, что Лишним, наоборот, надо побыстрее сдохнуть.

— Понятное дело, Лишним не полагаются лекарства, — раздраженно произнесла она. — Вакцины не лечат, они предупреждают заболевания.

Анна поймала себя на том, что не может отвести взгляд от Питера, оторваться от темных, будоражащих ее глаз, бледной кожи, твердого подбородка. Девушка быстро заставила себя посмотреть в сторону.

— Мы — Лишние, и это значит, что наше воздействие на окружающий мир необходимо свести к минимуму, — вздохнув, сказала она. — Власти не желают нашей смерти. Они просто хотят, чтобы мы не распространяли болезни и оставались достаточно сильными, чтобы и дальше приносить Пользу.

— А ты приносишь пользу? — мягко спросил Питер.

— Конечно, — нахмурилась Анна. — Я собираюсь стать Ценной Помощницей. Из всех Лишних самыми полезными являются Ценные Помощники.

Питер молча кивнул, опустил глаза и тут же снова поднял их:

— У вас здесь компьютеры есть? Или библиотека?

— Компьютеры? — настороженно переспросила она, уставившись на новичка.

Девушка знала, что такое компьютеры. Миссис Шарп включала свой компьютер на два часа в день, чтобы посмотреть телевизионные программы и почитать новости. У миссис Принсент он тоже имелся. Анна ни разу в жизни и пальцем не дотронулась до компьютера. Да и как она могла — ведь каждый, уличенный в расточительном отношении к электричеству, изгонялся из Грейндж-Холла. Мысль о том, что новичок может знать больше чем она, не понравилась Анне.

— Нам не нужны компьютеры, — будто бы защищаясь, произнесла она. — И вообще, они тратят слишком много энергии. Это всем известно.

— Ну конечно. Какой же я дурак, — вздохнув, произнес Питер, притопнув ногой.

Анна вновь почувствовала, что ее так и тянет глядеть на этого крепкого, стройного парня. Казалось, он был преисполнен уверенности, энергии и любопытства, отчего девушка чувствовала беспокойство, но вместе с этим и интерес. Лишних учили быть послушными, безынициативными. При виде блеска в его глазах Анне казалось, что она смотрит на нечто запретное, она словно по собственной воле ныряла в омут, зная, что плавать не умеет, а течение будет быстрым.

— Мне надо бежать, — быстро произнесла она. — Мне нужно кое-что принести из кладовки.

Она двинулась прочь, но, вновь услышав голос Питера, остановилась.

— Анна… Тебе здесь нравится? — Он говорил мягко, но во взгляде чувствовался вызов.

Анна обернулась и нахмурилась. Что за вопрос? Она прикусила губу, а заметив, что Питер улыбнулся ей, покраснела. Едва заметно юноша подмигнул ей, отчего Анна почувствовала, что ее подхватывает водоворот, и она тонет.

— Я очутилась здесь, — произнесла она с легкой хрипотцой, которая не пойми откуда появилась в голосе, — ты тоже. Послушай, Питер, Лишних никто не спрашивает, что им нравится, а что — нет. Мы должны работать. Приносить Пользу. И чем быстрее ты это усвоишь, тем для всех будет лучше.

Анна быстро повернулась и энергично зашагала по коридору, пытаясь выкинуть из головы образ улыбающегося Питера и сосредоточиться на количестве тюбиков с пастой, которые понадобятся на следующий месяц.

В тот день Анна больше не видела Питера в классе. Некоторые уроки, например естествознание, этикет, стирка, уборка дома, мальчики и девочки посещали сообща, но большая часть занятий проводилась раздельно.

Они проходили в маленьких помещениях, наполненных почти впритык составленными партами. В редкие теплые дни, выдававшиеся летом, более слабые воспитуемые теряли сознание от духоты. Однако нынче стояли холода, и Анна, вслушиваясь в голос Наставницы, то и дело напрягала мышцы ног, силясь хоть как-то согреться.

К ужину она так изголодалась и замерзла, что даже не заметила, как Питер встал позади нее в очереди за похлебкой. Девушка увидела его только после того, как взяла в руки горячую миску и понесла ее к одному из длинных узких столов, а заметив, поняла, что новичок собирается сесть вместе с ней.

— Вообще-то мальчики сидят отдельно, — сдержанно сказала Анна.

Поставив миску на стол, она стала поглощать комковатую тюрю. Она чувствовала усталость и раздражение. Сейчас она мечтала спокойно посидеть и поужинать. Меньше всего ей хотелось разговаривать с Питером, выслушивать его замечания и отвечать на вопросы.

— Но ведь так происходит не всегда? — уточнил Питер, поставив миску и со скрежетом отодвинув скамейку, чтобы тоже устроиться за столом.

Анна сочла за лучшее проигнорировать его. За стол присаживалось все больше и больше воспитуемых.

— Гадость какая, — произнес Питер несколько мгновений спустя. — Что это? Что за мерзкий вкус?

Никто ничего не ответил. После нескольких секунд, прошедших в молчании, Анна с неохотой отложила ложку.

— Это хорошая, питательная еда, — устало произнесла она.

— И что в ней такого хорошего и питательного? — поинтересовался Питер. — Это ведь даже не мясо. Скорее опилки.

Анна проглотила то, что отправила в рот.

— Это восстановленное мясо, — пояснила она. — Для густоты добавили муку. И я считаю, что это объедение.

— Тогда можешь забрать и мою порцию, — сказал Питер, подтолкнув к ней свою миску.