Юрий Леляков - Великая тайна Фархелема

— Но для нас, каймирцев, право вводить местные законы оказалось в чём-то и благом, — напомнила Фиар. — Так хоть с этими «регионами по вероисповеданию» никто не сможет покушаться на нашу культуру со своей верой…

— Да, конечно… А то мы же теперь — «религиозная автономия» в составе региона Уиртэклэдия, — с внезапной яростью ответил Минакри. — Дожили… По улицам наших, каймирских городов крутятся шутовские процессии, ряженые под персонажей чужой мифологии, а мы — «народ, растерявший свою старину»… Так же нас называют? Хотя что мы потеряли — современного, актуального для себя? И что они потеряли тут, у нас? И вообще: если мы — единое человечество, идём к единой цели — это одно; а если чужие люди, отказавшиеся от единой с нами цели, поучают нас своей «истинной вере» у нас дома — это другое! И — зачем всё это? Откуда взялась в современности эта древность, кому без чего было так плохо? На какие вопросы способна ответить эта их вера? А если ни на какие — к чему все эти шествия, церемонии, посты, трауры в память непонятно о ком и о чём? Зачем делить единое человечество устаревшими идеями? Кому нужно, чтобы человек не был частью единого мира, а снова, как в древности, опасался: не на чужой ли территории, не преступил ли неизвестные ему законы, обычаи? И мы у себя на Каймире, приняв такое множество людей со всей Лоруаны — вдруг оказались частью чужого региона с чужой верой, которую им приспичило здесь возродить…

— Мальчики, не сорваться бы сейчас, — Фиар, проведя рукой вдоль его затылка, положила руку ему на плечо. — Прямо тут, на набережной. Пусть вокруг никого, но всё же…

— Не хватало их ещё прямо здесь, — уже спокойнее согласился Минакри, хотя и тут в его голосе прозвучала ярость.

— Но здесь местные законы в общем на нашей стороне, — ответил Лартаяу. — Пусть не все, пусть одни защищают нас от других. И всё же мы — на своей земле…

— А я, кажется, мог бы и сказать, — всё ещё возбуждённо продолжал Минакри. — Что это я здесь на своей земле — и не убрались бы они с «возрождением веры» обратно в свою деревню, если у меня с ними нет общих целей…

— И даже здесь, на своей земле, уже подсознательно ждём какой-то агрессии, — сказал Талир. — И о чём говорим, что вспоминаем? Начали с тайны того взрыва, с вопроса, почему нельзя воспользоваться ресурсами оттуда, если так остра проблема с ними — и на что перешли…

— Всё как-то связано между собой, — ответил Лартаяу. — Единый, общий кризис… Хотя действительно странно: так нужны новые месторождения — и вдруг все работы по разведке на Западном континенте свёрнуты как нецелесообразные…

— Будто одна эта экспедиция уже точно определила, что их там нет и быть не может, — согласился Итагаро. — Хотя как представить целый континент без единого сколько-то значимого месторождения? Тем более, и такого прямо не говорят. Да, странно…

— И по периметру — как раз пояс молодых гор, — подтвердил Донот. — А самая сухая на планете пустыня — только внутреннее плато континента. И что, в этом поясе молодых гор совершенно нечего разрабатывать, и это точно известно? Или проблема — в какой-то особо высокой сейсмичности? Хотя Береговой хребет и Дмугилия — тоже пояса молодых гop, зоны столкновения плит, и это не помешало строить там карьеры и шахты. И всё равно ресурсов не хватает — а искать и пытаться разрабатывать новые нельзя, и почему — непонятно…

— И экспедиций туда больше не посылали, — добавил Талир. — Будто эта единственная закрыла там все вопросы…

— Но и конкретных данных, что к какому сроку исчерпывается, мы не знаем, — напомнил Ратона. — Всё только на уровне предположений, произвольных расчётов, и общих слов, что ресурсы планеты не безграничны… Хотя недавно — всего было вдоволь, разведанных запасов хватало на столетия! И вдруг это не так, и непонятно: кто в чём ошибся, из чего следуют новые выводы…

— Так же, как с местными законами, — ответил Лартаяу. — Тоже вдруг оказалось: надо удовлетворить особые права ущемлённых меньшинств! И дождались, пока народы и расы смешаются, сами автономии станут условностью — чтобы вылезти с этим… И уже — непонятно кем назначенные группы людей распоряжаются как местная власть, вводят запреты, обычаи, неясные и многим коренным жителям… А человек зависит от этого, приходится думать, как что-то не нарушить! Но и тут — его «обыкновенные» права ниже их «священных»! И со школой вдруг выяснилось: «нормальный ребёнок» чего-то не может усвоить… И — что ещё отнимут, или чем обременят — в пользу каких «ущемлённых», которым никто ничего не должен?..

— Но почему-то же свёрнута вся программа исследований! — продолжал Талир. — И если это обычный взрыв, и только — дело не в нём…

— А эта таинственная последняя передача? — напомнил Лартаяу. — Не зря ли я сомневаюсь?

— Нет, а «простой человек»? — переспросила Фиар. — А «нормальный ребёнок»? А исчерпание ресурсов? А эти меньшинства с их священными правами?

— Чувствуется какая-то связь, — согласился Итагаро. — Всё идёт в одном потоке… Хотя казалось бы, что общего: конкретная катастрофа, права меньшинств, восстановление справедливости к слабым за счёт сильных в самом разном смысле, беспокойство за «извечную нравственность», проблема с ресурсами…

— И я с моим ясновидением не могу сказать ничего определённого… — признался Джантар. — Хотя разве так просто: посмотрел — и увидел? Когда приёмник информации — человек со своей памятью, подсознанием, откуда что-то может накладываться на принятую информацию, искажая её? И настраиваться — так надо представлять, на что конкретно, знать, как выглядело… И вообще, будь всё легко доступно экстрасенсорному восприятию — не было бы исторических тайн. Но есть они — скрытые и от ясновидящих такого уровня, до которых мне далеко. И само ясновидение больше направлено в будущее, чем в прошлое — по крайней мере, так принято думать…

— Так же и с биолокацией по карте — хотя кажется, почему не определить место взрыва? — добавил Ратона. — Но просто, пока идёшь с рамкой или отвесом на местности… А по картам — столько откликов от пустых мест, ничем не отмеченных: то ли секретные объекты, то ли места, где что-то было, а теперь нет… И где взять саму подходящую карту Западного континента? На общедоступных — только горные хребты по периметру, внутри — сплошное серое пятно…

— И тоже странно: ведь вообще картирование внутренних районов по съёмкам с самолётов велось и раньше, — напомнил Лартаяу. — Даже говорили: будто видели озёра, реки, леса. Потом, правда, речь шла уже лишь об оазисах, и без уверенности: самолёты стратосферные, с такой высоты недолго ошибиться… А сейчас опять поднимают гипотезу, будто Западный континент — астероид, что в начале планетарной истории как-то подошёл к планете на малой скорости и мягко сел на поверхность, потому не разрушился при ударе и не утонул в недрах — а теперь дрейфует как одна из литосферных плит. И многие верят — зная дело лишь по фотографиям, где берег Западного континента прямо из океана огромной высоты скалами уходит в небо. Думают, действительно весь периметр имеет такой вид…