Юрий Леляков - Великая тайна Фархелема

— За одной способностью иногда проявляется другая, — ответила Фиар. — Вот и опасаются… И откуда мы знаем: что и насколько им известно о нас?

— И эти попытки обследований, операций… — поддержал догадку Герм. — Подсунуть в мою семью полусумасшедшего чиновника…

— В общем, нельзя исключать такую возможность… — ещё ошеломлённо согласился Итагаро. — Вдруг мы не догадываемся, чем и насколько привлекаем внимание «обыкновенных» людей…

И Джантар ещё более почувствовал: назревают перемены. Если не в их судьбах — то в умах, в отношении к чему-то…

— А дело может быть серьёзное… — продолжал Итагаро. — И не было же попыток спасти оставшихся в живых! Хотя верно: пока снарядили бы второй дирижабль, пока долетел бы — спасать уже некого. А обычному самолёту негде сесть — нужна взлётно-посадочная полоса. Разве что — вертикального взлёта… Но откуда и на каких запасах топлива он долетел бы через океан? Или опять же: пришлось бы везти такой самолёт — на борту большого, транспортного? И потом — в воздухе принимать самолёт на борт самолёта? Да и трудно понять: как вертолёт, со всеми воздушными потоками от его винтов, принимали на борт дирижабля? Если всё же на верхнюю площадку над газовой ёмкостью — какой вес должен выдержать сам корпус? Или — совсем лёгкий вертолёт сажали на выдвижную палубу, а потом вдвигали внутрь… Не представляю. Хотя есть и морские корабли с палубной авиацией, и системы дозаправки в воздухе — но тут-то дирижабль! И — насколько всё было надёжно, продумано? А точных данных, технических характеристик — никаких… Все понаслышке знают эту историю, как символ роковой попытки человечества сунуться «не туда» — и только…

— Известная легенда, но запретная тема для серьёзного обсуждения, — согласился Лартаяу. — И обсуждают только: что будет, если на всех станет не хватать ресурсов, продовольствия, самого места на планете… А вдруг вправду кто-то вообразит: уже пора решать, кто больше достоин жизни, а кто меньше? И как раз школьная программа построена так, что у «физически развитого» дебила всё в порядке, он её успешно проходит — а особорежимнику как бы не по силам то, с чем справляется дебил? И выносливый дурак будет заседать в какой-то комиссии, определяя степень нашей неполноценности в плане выживания человечества, которое не может обеспечить всех? А опытом страны, успешно решающей эти проблемы, воспользоваться нельзя! Хотя подождите… — спохватился Лартаяу. — Чхаино-Тмефанхия тоже участвовала в проекте! Так… не тут ли причина: расхождения по поводу какой-то тайны Западного континента? Но что тогда за тайна — и кто на что способен пойти, чтобы тайны никто не коснулся?

И снова настала тишина — но уже будто зрело новое понимание чего-то, какая-то новая решимость…

Но… наяву, в реальной жизни? Из-за некой тайны Западного континента — вопреки всем историческим циклам, тенденциям развития человечества — из ничего придуман тупой, насильственный кризис, замаскированный под формально благие намерения: снисхождение к бедным, слабым, отсталым, каким-то меньшинствам? А истинная цель — лишь отвлечь внимание от тайны? Ради этого власти Лоруаны пошли на риск одичания целых поколений, лишив общество всякой перспективной цели, провоцируя взаимную неприязнь стран, народов? Что за тайна могла заставить пойти на такое? Что за «высшие» цели, идеи — важнее самой цивилизации, самого человечества Фархелема?..

— Да, это слишком серьёзно… — наконец услышал Джантар приглушённый голос Герма. — И надо всё хорошо продумать, проверить…

— Подождите… — Ратона что-то вспомнил. — Герм, где у тебя та книга? С намётками проектов будущего? Тогда будущим была и эта экспедиция — и там что-то есть о ней!

— Я понял, о какой книге речь, — ответил Герм, — Там, где и была, никуда не перекладывал…

Ратона быстро встал и вышел. Было слышно, как он открыл дверь в коридоре, что-то отодвинул уже в другой комнате — но не прошло нескольких мгновений, как он вернулся с книгой в тёмно-зелёной обложке.

— Вот, нашёл, — он протянул Герму книгу, уже раскрытую на нужной странице. — Хотя и тут об этом проекте совсем немного, но смотри: «…дополнительная газовая ёмкость будет предназначена для регулировки высоты полёта дирижабля посредством изменения температуры содержащегося в ней воздуха…»

— Ну, так — дополнительная, — ответил Герм. — Всё верно: она для регулировки подъёмной силы дирижабля, и соответственно, высоты полёта…

— Да, но это — воздушная ёмкость! А теперь взгляни сюда, — Ратона, склонившись над Гермом, указал место на странице. — «…Основную газовую ёмкость предполагается заполнить…» чем? Гелием! Так что взорвалось: воздух или гелий? Если именно газовая ёмкость — а не какой-то топливный бак?

— Но это был только проект… — без уверенности попытался возразить Герм. — Потом, на практике, могли найти иное решение. Например, заполнить ёмкость водородом — который и взорвался… Но раз уж мы вышли на эту проблему — давайте искать в литературе всё, что можно. Правда, что посоветовать тебе, — обратился Герм к Джантару, — на что настроиться… Портретов участников экспедиции — и то нигде нет…

— А пока быстрее смотрите распечатки, — напомнил Итагаро. — Или даже не буду брать их с собой, оставлю у тебя. Нам с Минакри и Талиром ехать на ту окраину…

Джантар спохватился, что видел ещё не все распечатки — и протянул руку, чтобы взять оставшиеся. Но и тут хватило нескольких беглых взглядов, чтобы понять: самое главное Минакри уже прочёл вслух. И Джантар отдал листы Фиар и Талиру…

— Да, пора идти, — Минакри тоже встал. — Подросток на вечерней улице — сами понимаете. Да ещё на такой окраине. Это раньше без страха ходили и ночью…

— И мне удобнее автобусом, с вами, — ответил Ратона, возвращаясь из соседней комнаты, куда успел отнести книгу. — Так подъезжаю к самому дому, а от вагона — идти через мост.

— А мне ближе от вагона, — встал и Донот. — В центр, по эту сторону моста. И всё-таки — неужели и нам нельзя сослаться на «своеобразие»? Почему терпим целые окраины такого сброда?

— Мы же не полноправный регион, только автономия… — вздохнул Итагаро. — Регион создаётся под что: определённую религиозную веру. А это обычаи, обряды, массовые действа, и главное — божество, которому поклоняются. Что можем представить в таком качестве мы — если сразу, изначально, имели понятие, что такое звёзды, планеты, физические поля, эволюция живой материи, а не выдумывали мифы? А легенды, как открывали свойства лекарственных растений, строили каменные обсерватории, прозревали умом на уровень атомов и молекул — не подходят. Как и знание о природных духах, память о «людях дальних миров»… Что, наскоро придумывать, например, какие-то молитвы, Мировому Пульсу, Красным и Голубым Лучам? Или мифологические сюжеты: как решили сложиться в Спираль Жизни четыре её звена, или воевали между собой армии фотонов и гравитонов, или белых и красных клеток крови, или Тарменех выходил замуж за Эян, но потом развёлся — и отсюда, каким-то образом, его фазы? Видите, не так представляем мир, как другие — и своеобразия нам не полагается… Что, пойдём?..