Юрий Леляков - Битва во времени

…— Никакого гипнотического кода на самом деле не было, — объяснил Джантар, едва лёгкое замешательство от встречи наконец улеглось. — Это я так сказал ещё в шоке. Не забывайте, откуда мы. И чего там стоят подобные тайны…

— Что ж, давайте смотреть запись, — сказал Тинилирау, нажатием кнопок на пульте перед своим рабочим столом задёргивая шторы и выдвигая — Джантар не понял, откуда — огромный настенный экран…

…— Да, подобного не предвидел никто, — наконец заговорил Лахтанхор Махрантай уже на фоне пустых кадров. — И сколько в фантастике рассматривалось всевозможных сценариев контакта — но кто мог думать о таком… Однако вам придётся сразу узнать и ещё кое-что. Дело в том, что это — уже не новость для нас. И пусть сама наша страна по непонятным причинам была исключена из программы исследований, и Инал Юкар и Мхейн Фатл так и не побывали там — это не значит, что увиденное вами сейчас осталось тайной для руководства Чхаино-Тмефанхии. Тайной, которую мы были вынуждены хранить все эти годы…

— Но — почему? — переспросил, как громом, поражённый этими словами Ратона. — Значит… всё — зря? Весь наш путь сюда — напрасен? Если вы уже знали это…

— И не знали, что с этим делать. Ведь оно было тайной всех правительств и высшего руководства спецслужб планеты. И они были готовы на всё, чтобы воспрепятствовать её разглашению. Вплоть до уничтожения целой страны, которая решилась бы это сделать…

— Но почему? — вырвалось и у Джантара. — Что тут такого?

— Вы просто не представляете, как половой инстинкт влияет на психику взрослых людей других рас, — ответил Тинилирау. — Насколько зависят от него, как он ломает их волю, чего требует для удовлетворения. И сломанные детские судьбы, и возрастные срывы, психологическая дисгармония самих взрослых — в основном отсюда. И мы, психиатры — постоянно сталкиваемся с этим в нашем Институте. Но все такие пациенты — по причине определённых генетических различий — бывают лишь «светлых» рас, вам это совершенно не свойственно. И тут — тоже своя, очень непростая, психологическая коллизия. И вот представьте: таким очевидным образом вскрылось, чего всё это стоит. А это же — фактически болезнь… Генетически запрограммированная, привычная за тысячелетия, принятая во многих культурах как норма — но всё же болезнь. Хотя в лоруанских школах — самая ходовая тема разговоров, не так ли?

— Да… Вот чего я никогда не понимал… — признался Джантар. — Всё у них крутится вокруг каких-то патологических удовольствий… Но… что же делать?..

— Удовольствий… — повторил Тинилирау. — Скорее — наркомании. Эйфорического ощущения, которое требует повторения раз в 3-4дня — и заставляет ради этого ломать сбою и чужую жизнь. В подлинных причинах чего они вам, конечно, не признаются…

— Через… сколько? — даже побледнел Лартаяу. — И они… вынуждены делать это… с такой частотой? И всё… потому?..

(Обрыв. Продолжения нет. Связующих линий нет. Есть отдельные фрагменты. Возврат в точку 6680. Первоначально скорректированная ветвь как единственно возможный вариант…)

…И вновь что-то заметалось в поисках чего-то… Что-то стало рваться, соединяться заново, складываюсь в какую-то новую мозаику… И тут же, сразу — понадобилось что-то вспомнить, что-то понять…

…Но… был же тот случай на стройке? Был. Хотя — без переломов. Обошлось ушибами… И инцидент у фонтана на площади — обошёлся простой дракой… И — не было в семье у Джантара… чужого ребёнка из-за вынужденного второго брака матери! А — два родных брата, Кинтал и Тайлар… Так… в каком кошмаре ему привиделось всё это: чужой младший брат, карцерные кабины в школе, где он якобы работал ночным сторожем, «законы об одежде» с телесными наказаниями за неисполнение? Не было же ничего такого… И семья Лартаяу не погибла — все они за границей, в Гимрунте… И не было — татуировки на груди у Итагаро, той страшной травмы у Талира…

…Ах да — Граница… И тоже — откуда кошмар с какой-то особенной Границей с большой буквы, отделившей от остального человечества не то всю Чхаино-Тмефанхию, якобы поражённую эпидемией, не то — некую Страну Оборотней, где Чуждый Разум собирал для переселения куда-то… «избранных» — из числа экстрасенсов, потерявших всю семью? Не было же и этого…

…А запись об Иораре? Было… А подземелье, бегство через полстраны — в трёх поездах и двух автобусах? Тоже… Но не добрались до Чхаино-Тмефанхии — всё разрешилось по эту сторону, в телецентре в Арахаге…

…А та, другая запись — о Тинилирау? Которую нашёл в школе не то он, не то Тайлар? И шок такой страшной ответственности за разглашение тайны — глубоко затаённый с ранних лет? Вот тут — непонятно… Хотя скорее не было — ничего похожего не находили и не смотрели. Реален лишь сам Тинилирау — чхаино-тмефанхский учёный лоруанского происхождения, однажды упомянутый в связи с «безнравственными и опасными» экспериментами!.. А — разговоры о Сагилайской тюрьме, проблемах на работе у матери, непростом «переходном периоде» в истории Лоруаны — перед войной, и потом, в правление Морокоду? Да, было, но — в разное время и по другим поводам. И никакое письмо ни в газету, ни в правительство он в итоге не послал…

… Но зато — был детдом в Кильтуме, и сейчас — этот интернат. И ужас недавних дней — с толпами в ожидании конца мира, проект судебной реформы в Элбинии, неожиданная встреча с Сириолой Кивау, трёхдневный путь в горах по этой странной тропинке, загадочные знаки на этом пути…

И была — какая-го битва за судьбу всего их мира… И всё, что изучали в интернате, было частью чьей-то борьбы за их души — ведь сами не так уж мало значили в этой борьбе…

Нo главное — он, Джантар Фаярхай, был самим собой, помнил всё это, думал и чувствовал, как прежде! Что-то нереальное пронеслось — и ушло, и вернулась реальность. Их настоящая жизнь, мир, который помнили как свой…

Всё теперь встало на место. Всё…

…Сознание возвращалось постепенно.

Сперва Джантар увидел потолок из блестящего, гладкого (но при этом как бы рельефного, в извилистых складках под поверхностью) металла; затем — край стены (из таких же металлических листов с параллельными рядами круглых отверстий, в каркасе из ярко-жёлтых, как бы пластмассовых балок); потом и впереди — такую же извилисто-складчатую стену, и в ней — чёрный прямоугольный контур со скруглёнными углами, и крохотную вертикальную панель с двумя кнопками, красной и зелёной, слева от него (поверхность, ограниченная контуром, казалась чуть дальше остальной стены, в глубине её — будто дверь или люк)… Хотя и это Джантар сообразил не сразу. Сознание было ещё туманно, мысли путались — и даже как-то не в первый момент пришёл и вопрос: где он, и как здесь оказался? А вспоминалось лишь — как они вчера (вчера ли?) спускались по крутому склону к той неожиданно встретившейся вопреки всем знакам aсфальтовой дороге, и, почему-то не став искать продолжения тропинки за земляным валом, двинулись к видневшейся вдалеке развилке дорог, чтобы там свернуть налево, примерно в прежнем направлении, но налетел непонятно откуда взявшийся летом снежный вихрь — а вот дальше… был провал. И — целая круговерть обрывков какой-то альтернативной реальности, порой даже увлекательных, захватывающих — а порой совершенно чудовищных, где в порядке вещей было вовсе немыслимое наяву…