Юрий Леляков - Битва во времени

— Нет! Не все! — раздался громкий детский голос (кажется, тот, что в самом начале). — Довольно решать за нас! И так уже показали себя! Вы хоть знаете, как мы тут жили все эти полгода?

— Все эти полгода мы были не здесь — а далеко отсюда, в горах, — ответвил Донот, не раскрывая подробностей. — И там нам тоже пришлось иметь дело со слугами зла, враждебного человечеству. И только в этой борьбе с ними мы обрели ту силу, с которой теперь явились к вам. Но потому и знаем не всё…

— Одно вы видели, другого не знаете… — начал тот же взрослый голос. — Говорю же — они нас обманывают…

«Кажется, мы теряем контроль над ситуацией, — с тревогой подумал Джантар. — И удержим ли вообще? Или… всё с самого начала — неправильно? Но что надо было делать, как действовать?»

— Обманывают? — возмущённо переспросил детский голос. — А эти колодки на мне — что, тоже обман? Я из-за них идти не могу — меня сюда принесли! Прямо без одежды, как был! Оторвали эти колодки от скамьи в полиции — и сразу сюда! А открыли детскую тюрьму — так там вообще… Да, а сам этот «Канон Великого Элбэ» вы нигде не нашли?

— Уже нашли! — раздался через мегафон голос Итагаро — и Джантар, удивлённый этим, снова отогнув край шторы, увидел в заметно посветлевшем сумраке: на крыше фургона стояли уже четверо. Кроме Герма и Донота — ещё Итагаро и Ратона, непонятно когда и зачем успевшие спуститься туда… — В секретном книгохранилище в подвале…

— Так надо открыть колодки! — Лартаяу бросился к выходу из кабинета.

— Ну, так посмотрите, где там написано, чтобы устроить нам такую жизнь! — продолжал тот мальчик из толпы. — За пять месяцев, как сошёл снег — ни одного дня отдыха! Деньги с собой носить нельзя, все уроки в школе — сидеть голодным! Да ещё вдруг заставили ходить в одних рубашках — а раньше сами требовали таскать на себе сколько всего! Ну, вам, каймирцам, может быть, и ничего — а из нас многие с непривычки пообмораживались! А физкультурные занятия совсем голыми? И даже в институтах, говорят, студентов заставляют раздеваться, если им нет 20-и! И на заводе для работающих несовершеннолетних публичную порку ввели! И всё это называется — борьба с детской преступностью!

«Так сколько уже действуют эти «правила поведения»? — потрясённо подумал Джантар. — И мы ничего не знали…»

И тут толпу вдруг словно прорвало:

— Да это ещё что — если в полиции, говорят, утюгом прижигают! И тоже — всё законно, со ссылками на этот канон!

— Любой взрослый по любому поводу может схватить тебя за руку, тащить куда попало и делать с тобой что угодно! А сопротивляться нельзя, даже если он — убийца! Это они тоже в своём каноне прочли!

— А сам, кроме школы, никуда без взрослых не войдёшь! И на работу к родителям, и в торговый центр — нельзя! Сразу хватают за руки — и выбрасывают наружу!

— По уличному аппарату связи говорить — нельзя! В автобус войти — нельзя! Из дома вызвать полицию, если грабят — нельзя!

— Украшения носить запретили! А протез руки — что, украшение? И очки любой взрослый может сорвать и не вернуть потом родителям — и мы же будем виноваты! Что с ранних лет зрение слабое от такой учёбы!

— Так неизвестно же, что можно с собой носить, а что — нет! Сумку с учебниками — и то могут отобрать прямо на улице, если она — «взрослого образца»! А кто эти образцы вообще знает?

— А «появление в неподобающем виде» — это такое? А «нездоровое любопытство»? Тоже никто не понимает — а за это судят, или — сразу в интернат! В специальный, где ходят голыми и в кандалах!

— Я и говорю про детскую тюрьму! Их же оттуда так привели! А вот именно — за что они там были?

— А тут никакое «за что» и не нужно! Кто-то донёс, что ты за кем-то там «подглядывал» — и всё! Будут они разбираться…

— Или — забыл, что за порог спортзала без одежды, наоборот, нельзя! А попробуй запомни сразу, что где теперь можно!

— А всё потому, что поезд с ядами упал — и сказали: весь мир грешен, людям надо каяться! Вот весь город под эту Элбинию и подвели!

«Да, как нам ещё повезло… — с ужасом подумал Джантар. — А не будь мы — хоть поначалу, с оговорками — особо одарёнными… Но как могло дойти до такого?»

— А эти «дружины нравственного надзора» — знаете, что делают? — продолжали звучать голоса в толпе. — Тоже хватают ни за что прямо на улице, ведут к такой раскрывающейся стене — они её специально построили — и надо, спустив штаны, лечь туда животом, а потом над тобой закрывают эту стену, так что ты в ней зажат, не вырваться, стягивают всю одежду — и палками по ногам! И так оставляют на ночь безо всякой охраны! А это же за ночь может случиться что угодно! И утром, перед тем, как освободить — опять палками… И остаёшься среди города совсем голым — одежду-то не возвращают! Куда девают — не знает никто… И как идти куда-то после этих побоев? А попробуй тут же справить нужду, за это — ещё палками… И родителем не скажут, где ты… И им никто ничего не сделает, даже полиция…

— Так и там — эти «аресты без права отправления потребностей организма»… Вроде мелочь — а можно погибнуть! Разорвёт внутренности — и всё! При Зонгумаде Третьем хоть со взрослыми преступниками так поступали, а сейчас с детьми — за что?

— А те, говорят, уже и в бочку с кислотой хотели сажать! И ты — или сиди там и растворяйся на виду у всего города, или вставай и иди домой голым, но тогда — позор на всю жизнь… С детской преступностью иначе справиться не могут…

«Такого мы и не представляли… — ещё более потрясённо подумал Джантар. — Но что сейчас? Как удержать ситуацию?»

— Ну, вот именно! В школе по литературе, по истории, проходим все эти излияния про голод и плен — а нам самим что устроили? И потом старшие — герои, а мы — не поймёшь кто!

— А эти ботинки без подмёток? Как их носить? И это же из-за них теперь зимних занятий нет — хотя летом, что, лучше? По такому-то асфальту? И просто без них — тоже нельзя! Они и это прочли в своём каноне!

— А то — как, говорили, будут посвящать во взрослые? Прямо резать что-то на теле без наркоза! Слушайте — так, может быть, мы вообще без них обойдёмся? Зачем нам эти взрослые?

— Однако нужны специалисты, — попытался возразить Донот. — Надо же запустить нужные производства, обезвредить ненужные, разобраться в тайнах секретных учреждений…

— Но как нам теперь вместе с ними жить и работать? После всего, что они с нами делали?

— Ну, почему? — ответил другой голос из толпы. — С каймирцами — можно! Они же никого не хватали и не отбирали протезы! Наоборот, их увольняли с работы за неверие в Элбэ!

— Но специалисты-то — в основном те! Я имею в виду — по секретным заводам… И как теперь без них? Но и с ними — тоже? Ты сможешь считать их людьми, такими же, как сам? Или нет?