Владимир Дрыжак - Кесарево сечение

– Либо третьим лицам, – бойко вставил Куропаткин.

– Именно это я и хотел сказать.

– А вот это уже что-то новенькое! – Валерий Алексеевич взбодрился. – Это мне даже в голову не брякнуло… Смотри, что делается!.. И в каком темпе!..

– Но есть и четвертый вариант, – вдруг сказал Вася.

– Какой именно? Ну-ка рожай, – приказал я.

– А ты не догадываешься?

– Нет. Приоритет будет за тобой безусловно.

– Никакой цели нет!

– Смело! – буркнул Сюняев. – Так мы вообще неизвестно куда приплывем.

– Вы меня не поняли. Цель, разумеется, есть, но она не конкретизируется. Кто-то должен лететь в свободный поиск. Пришельцы решили, что мы, возможно, захотим что-то найти. Они и сами не знали, что именно, но решили предоставить нам такую возможность в будущем.

Сюняев посмотрел на Васю, наморщил лоб, посмотрел на меня и пробормотал:

– Хм… Не зря Гиря вас дрессирует, – он прихлопнул ладонью по подлокотнику кресла, в котором сидел. – То есть, если я тебя правильно понял, цель состоит в том, чтобы э-э… расширить сферу изведанного. Но.., – он потер лоб, – но почему именно от нас?.. А может быть это у них такой метод… Своего рода э-э… эстафета. Они были уже на излете, и хотели нас подтолкнуть в будущем куда-то. Не очень навязчиво… Но чего-то здесь недостает. Поиск предполагает активность… Ведь человек смертен, а там, в этом объекте должен сидеть кто-то, кто постоянно должен будет готов принять решение в случае чего-то там… В случае чего?.. Но все равно интересно…

Он еще немного побормотал – что именно, я не разобрал – а потом опять хлопнул по подлокотнику.

– Так, коллеги, харчей для ума вы мне подкинули, и я должен все это переварить. Потом как-нибудь встретимся и обсудим. В общем, я ваш должник. – Сюняев встал, и прошелся туда-сюда, разминая затекшие ноги.

– Да ну что вы, Валерий Алексеевич, – произнес Куропаткин с деланным простодушием. – Нам же ж это ничего не стоит, чуть что – обращайтесь…

– А вот издеваться над моим старческим слабоумием – вот этого мы вам позволить не можем, – внушительно произнес Сюняев.

Он сел и опять похлопал ладонью, но теперь уже по колену Куропаткина и назидательно произнес:

– Э-эх, мне бы ваши годы… Ведь вот только начнешь что-то понимать в этой жизни, а уже и помирать скоро. Вы, небось, думаете: что это старый пень прицепился к какому-то объекту и морочит им голову себе и людям. Вам и невдомек, что все мы вместе летим примерно на таком объекте э-э… неизвестно куда. И, что самое забавное, с неизвестной целью. Нет, вы это, конечно, знаете, но… Но не понимаете, да и не можете понять… Подумайте, ну что такое, в сущности, наша Солнечная система в масштабах хотя бы Галактики. Так, комок водородной плазмы. И кто мы есть, как ни плесень, по чьему-то образному выражению… Мелкая рябь на поверхности материального мира… А ведь должен же у всего этого быть какой-то смысл!

– Эти ваши мысли, Валерий Алексеевич, очень вредные, – сварливым голосом прогнусавил Куропаткин. – От них можно с ума сойти. Многие уже так и сделали. Такие мысли следует признать уголовно наказуемыми, и запретить их думать полностью.

– Да я бы и рад всей душой, но что делать! – Валерий Алексеевич сделал страдальческое лицо. – Лезут в голову…

– Это плохо, – сказал я.

– Да, это плохо, – поддержал Куропаткин. – Просто отвратительно плохо!

– Но почему мне одному должно быть плохо? Вам тоже должно стать плохо. Вот я, например, слышал, что сейчас Солнечная система находится в галактическом поясе жизни. Вспышка сверхновой маловероятна. А окажись мы где-нибудь, где звезды уже прогорели, вы бы сейчас забегали…

– Но пока-то все слава Богу, – заметил я.

– Да, пока все очень недурно, – рассеянно подтвердил Сюняев. – Плодимся и размножаемся. Хуже то, что все мы смертны. Это обстоятельство, я бы сказал, несколько удручает. Смерть обесценивает наше существование. Живешь, живешь, ума-разума наберешься, вдруг хлоп – и все пропадает втуне. Некоторые, правда, успевают излить свою душу на бумагу, но что слова – звук пустой! Разве словами выразить то, что накипело… И приходит новое поколение, и все опять сначала. Неужели, я вас спрашиваю, в этом состоял замысел Творца?

– Вы сыплете соль на мои раны, – желчно заявил Куропаткин. – Я уже начинаю испытывать отвращение к жизни. А ведь самое худшее еще впереди.

– То-то же. А каково мне? Как подумаю, что скоро уже не смогу испытывать даже отвращение, тошно становится!

Я решил, что пора кончать этот балаган. Незаметно показал Василию кулак и деловито поинтересовался:

– Валерий Алексеевич, а какие еще вопросы муссировались в беседе с господином Таккакацу?

– Да разные, в общем, темы затрагивались. В порядке обмена мнениями. Например, с его точки зрения наша организация, то есть ГУК, окончательно выродилась в нечто совершенно бестолковое и неописуемое. Цели, ради которой она была создана, так и не достигнуты, и более того, есть сомнения в правильности их изначальной постановки. В части организации: с одной стороны, принцип коллегиальности принятия решений, с другой – принцип единоначалия на уровне исполнения этих решений. Результат таков, что Коллегия из органа, который должен осуществлять стратегическое планирование, формулировать цели и задачи, превратился в место разборок между руководителями подразделений. Смысл собственной деятельности уже никого не интересует, все непрерывно выясняют, почему смежники не принимают должных мер во исполнение решений предыдущих заседаний, и настаивают на принятии решения о неукоснительном исполнении решений принятых ранее. Ты ведь математик, Глеб? Как там у вас называется такой процесс?

– Рекурсивный, – буркнул я.

– Ну, вот. Мы немножко подискутировали, и я склонился к точке зрения господина Таккакацу. И тут он сказал мне, что, по его мнению, наступил момент для смены поколения. Под этим он подразумевает полную замену всех руководителей верхнего звена ГУК, начиная с руководителей секторов.

Куропаткин хрюкнул в сторону, я же благоразумно сохранил невозмутимость.

– И вы конечно же опять с ним согласились? – не выдержал Вася.

– Здесь я, конечно же, остался при своей точке зрения. Я полагаю, что обновление кадрового состава руководства следует производить перманентно.

– А Петр Янович в курсе этого мнения?

– Петр Янович не просто в курсе. Он уже приступил к популяризации этой точки зрения в узких кругах. Этот ваш, так называемый, Петр Янович, в каждой бочке затычка. Без него ничего не бывает. Если, например, намеченный Конец Света состоится, то, будьте покойны, Петр Янович окажется в самой гуще событий, проводя соответствующую политику, – произнес Валерий Алексеевич меланхолично.