Алексей Грушевский - Игра в Тарот

Зря ждал.

Через несколько дней затишья, люди снова вернулись к кромке полного трупов каньона. На этот раз они притащили огромные бочки. Из бочек полилась чёрная жидкость. День и ночь работали они, словно стремясь успеть закончить к какой-то определённой дате. Скоро стало ясно, что бочек явно не достаточно, и появились трубы. По ним обильно полилась та же густая чёрная жидкость. Толик видел, как заработали многочисленные помпы, видно даже через тысячелетия прозябания в снегах люди сохранили какие-то научно-технические знания.

Наконец чёрная жидкость подступила к Толиковой голове.

— Нефть! — сообразил Толик. — Зачем такая расточительность?

И тут мрачные догадки стали терзать его.

Люди цепочкой выстроились на краю каньона. После чего, под пение гимна водрузили на возвышенности кумира. Благообразный старец, тот который выбил Толику глаз, поднял руки и обратился к народу.

Он рассказывал историю своего народа. О том как, отринув божественный облик, из людей стали появляться монстры. О том, как всех, кто не хотел стать мутантом, изгнали в пустынные льды и снега. О том, как они, умирая и борясь, остались верными своей расе, и, скрываясь в пещерах, во льдах, сохранили свой род и человеческий облик. Он говорил о том, что Боги увидели, что они прошли все испытания и остались верными своей крови и сохранили свой облик. Ведь их облик определяла божественная искра первородного огня являвшегося первопричиной всего мироздания. Что нет никакой ценности в том, что не озарено этим огнём. Что нет иной задачи для них, как пронести эти искры, горящие в их душах, сквозь время и испытания. Пока искры божественного огня горят в их душах порядок и красота обязательно вернуться в Мир, как бы он не был обезображен и изуродован злом. Что как бы не были сильны чары смерти и зла они бессильны перед силой истинной и жаром вечного огня. Химеры и лож не могут быть вечными, уродство и деградация не может заполнить весь мир. Пока, пусть даже в немногих, горит искра вечного огня, злу не победить до конца, каким бы мощным и несокрушимым оно не казалось. Ничто не может устоять против породившего Мир огня, пусть даже сжавшегося до размеров маленькой искры. Уродство возомнило себя уже окончательно победившим, и было наказано за свою гордыню. Почти угаснувший на развращённой Земле, огонь пришёл с неба. Боги уничтожили гадких мутантов, направив на них дождь из огня и камней. Он говорил о том, что ни один камень с неба не упал в приполярных областях, где скрывались последние люди. Что метеоритный дождь прошёл широкой полосой именно по землям мутантов, уничтожив всё на своём пути. Те мутанты, что спаслись от огня и града камней, замёрзли во время долгой зимы, наступившей затем. И вот сейчас в день весеннего равноденствия, когда отступила долгая, продлившаяся несколько лет зима, пришло время вернуть в мир истинное семя, созданное Богами при сотворение Мира, и сохранённое ими, и пронесённое ими сквозь века изгнания и гонений.

— Пора начать посев нового Мира! — закончил старик.

Люди стали молча снимать со своих грудей небольшие мешочки. Там были семена древних растений, которых вытеснила трансгенетическая трава. С пением гимнов они стали сеять. Окончив этот священный посев, они снова встали вдоль обрыва. Теперь в их руках загорелись факелы.

— Пришло время предать огню всю скверну, что была на этой земле. Время закончить дело, начатоё Богами — сказал жрец и поднял свой посох, сверкнувший в лучах восходящего солнца золотой свастикой.

Через мгновение каньон заполыхал.

Толик, что есть силы, рванулся, вверх. То ли от того, что раны со временем затянулись, то ли от того, что тушки ящеров, в которых он лежал, уже разложились, то ли от того, что всё смазала и подтопила склизкая нефть, но он вырвался! Что есть силы, он бросился к краю обрыва, чувствуя как его жгут, с каждым мгновением разгораясь, всё сильней и сильней, языки пламени.

Люди тревожно заголосили. Женщины и дети бросились бежать. Мужчины же обрушили на Толика град камней и стрел. Но что они были для Толика! Он упорно шёл вперёд, надеясь успеть выбраться из этого моря огня раньше, чем прогорит его покрытая несколькими слоями метализированых чешуй, толстая кожа, рассчитанная выдерживать множество внешних воздействий, в том числе и жар пожаров.

Его голова уже дотянулась вплотную к обрыву, ещё чуть — чуть и он бы выбрался, как случилась катастрофа. По приказу жреца прямо на него была вылита бочка, тут же вспыхнувшей, нефти. Безумная боль обожгла его. Он завопил, что есть силы, и тут, видно, ещё одна бочка была вылита прямо в его раскрытую пасть. Огонь стремительными струями покатился в глубь его нутра. Теперь он пылал изнутри.

Он был обречён. Ему осталась лишь боль. Какое-то время он брёл куда-то в этом сжигающем его мареве. Куда не известно. Он полностью ослеп, и потерял ориентацию.

Потом лапы покосились, и он рухнул. Он сгорал. Он умирал. В последние мгновения его существования, в его пылающим мозгу, кроме дикой боли, бесконечной ненависти к людям, дикого желания выжить и осознания конца, ослепительной молнией вспыхнула, как будто пронзившая умирающие сознание, пришедшая, словно, откуда-то из другого мира, странная отстранённая мысль, принявшая форму ясной и чёткой звуковой галлюцинации:

— Какой ужасный конец! И это его самая лучшая из возможных судеб? Удивительный экземпляр. Да, трудно сыскать ещё кого-нибудь, кого так бы не любили — услышал погибающий ящер голос Алхимика.

Зара обкуривала Толика какими-то странными свечами, напоминающие бенгальские огни. Они страшно кадили и разбрасывали снопы жарких искр. Всё помещение, вследствие этого, было заполнено едким сизым дымом. Искры подали на Толика и жгли его. Толик невольно вскрикнул от жгучей боли. Тот час откуда-то из густого облака дыма послышался голос Алхимика:

— Ну вот, наконец-то вы проснулись.

Только сейчас Толик сообразил, что он проснулся, и почему-то не в своей спальне, а в таком уже знакомом, почти что родном, кабинете уродов.

— Как я тут оказался — с тревогой спросил он.

В нём зародились смутные подозрения, что он по прежнему спит, просто начался другой сон, ведь он твёрдо помнил, что он заснул в своей постели.

— Да, всё верно, прошлый сон кончился, и вы уже видите другой, — сказал Алхимик. — Но, из вашей постели вас извлекли и привезли сюда, потому что вы никак не могли проснуться. Нам пришлось проводить процедуру пробуждением огнём, чтобы вы очнулись.

Постепенно дым рассеялся. Зара куда-то незаметно испарилась вместе с сизыми облаками, и Толик оказался наедине с Алхимиком за круглым столом в кабинете уродов.

Перед Алхимиком лежали какие-то деревянные кольца разных размеров, и один деревянный шар с торчащим из него куском рыжей пакли, рядом стояла склянка с Инкубом.