Салман Рушди - Гримус

— Не хотите ли, чтобы я раздел вас? — спросил Гил Приап Взлетающего Орла. Судя по усталому тону, ожидаемым ответом было: «Нет».

— Чертов лентяй, — вспылила мадам. — Раздень его, говорю тебе. Он копуша только поначалу, — добавила она виновато, обращаясь к Взлетающему Орлу.

Взлетающий Орел отвел томные руки Гила Приапа и сосредоточенно, не обращая внимания на участников неожиданной сцены, заговорил с Виргилием Джонсом.

— Виргилий, — начал он голосом, подрагивающим от волнения, выдавая тем самым свою неуверенность и слабую надежду на успех, — мне очень жаль, что тогда в «Эльбе» так вышло. Я должен был вступиться за вас. Можно поговорить с вами наедине?

— Ах, голубчик! — немедленно воскликнула мадам Джокаста. — К чему такая щепетильность? Разве мы кусаемся? Разве мешаем? Какое право вы имеете просить мистера Джонса о чем бы то ни было?

Виргилий надул щеки и прыснул. Взлетающий Орел понял, что жалок донельзя, и поднявшийся в нем гнев смешался со стыдом и отвращением, лишив его всякого благоразумия.

— Что ж, прекрасно, — отозвался он, — я действительно не знаю, зачем пришел сюда. Что руководило мной — дружеские чувства, обязательства или — не могу не признать это — чувство вины? Я рассчитываю на вашу помощь… я хотел о многом вас расспросить, надеялся, что вы снова согласитесь стать моим проводником… Но теперь я понимаю, что надеялся напрасно. Печально видеть, что именно вы, Виргилий, нашли успокоение в таком… пали так низко. Не вы ли говорили мне, как важно иметь достоинство? «Человек живет, чтобы хоть как-то упорядочить своим существованием пустоту бессмысленности окружающей вселенной»… разве это не ваши слова? Неужели, говоря это, вы имели в виду это дно жизни, эту душевную импотенцию похоти? Неужели жалость к себе затмила в вас все остальное, высокое? Каким образом им удалось заставить вас забыть о том, ради чего вы покинули Долорес? Я хочу расспросить вас о многом, у меня десятки вопросов, но я ждал, когда вы будете к ним готовы. Как выяснилось, ждал слишком долго и упустил шанс докричаться до вас. Вы пали, а я уже не могу уйти из этого города. Вы не просто пали… вы мумифицированы, вас поместили в саркофаг и вместо пирамиды воздвигли над вами публичный дом. В котором…

— Заткнись, — со спокойной яростью приказала мадам Джокаста.

Взлетающий Орел, чьи отчаяние и вина наконец нашли выход, вздрогнул и замолчал, застыв посреди душной комнаты под злобным взором Гила Приапа и насмешливым Виргилия, которому Кама, ни на что не обращая внимания, продолжала самозабвенно целовать ноги. Мадам Джокаста дрожала от ярости, не сознавая, как эта ярость способствует укреплению мостика между двумя странниками.

— Вы, — продолжала мадам, кривясь, — законченный эгоист. Как только вы поняли, что мистер Джонс добрый и отзывчивый человек, готовый пойти навстречу любому, вы начали безжалостно использовать его всеми возможными способами. Вы вырвали у него услугу, словно живой зуб. Вам было наплевать на боль, которую он испытал при этом, наплевать на то, что он оставил ради вас, наплевать на то, что стало с ним потом. И вот теперь вы снова пришли к нему за помощью и советом. Вам снова нужен проводник, и вас не волнует, что мистер Джонс наконец-то нашел у нас покой и защиту. Какое право вы имеете требовать что-то от мистера Джонса? Он вам ничего не должен. Человек, отвечающий предательством на любовь, бесчестен. Виргилий нашел наконец свой дом; оставьте же его в покое.

— Но он должен мне объяснить, — тупо повторил Взлетающий Орел. — Он должен объяснить мне, что заставило его привести меня сюда.

— Но дорогой мой, — отозвался Виргилий Джонс, — не я, а вы привели меня.

— Но зачем? — воскликнул Взлетающий Орел. — Зачем?

— Мистер Орел уходит, — сказала Гилу Приапу мадам Джокаста. — Пожалуйста, Гил, покажи ему выход.

Со скоростью, которой от него никак нельзя было ожидать, Гил Приап заломил Взлетающему Орлу руку за спину.

— Нет, этого не нужно, — раздался глухой, прежний голос совершенно трезвого Виргилия Джонса, немолодого уже человека. — Оставьте его. Я отвечу на его вопросы.

— Николас Деггл был изгнан с острова Каф мной и Гримусом, — начал свой ответ Виргилий Джонс, — потому что в намерения этого человека входило уничтожение источника власти, находящегося в распоряжении Гримуса. В то время я разделял мнение Гримуса о том, что новое знание имеет невероятную ценность и что враждебная ему сила, которую олицетворял Деггл, должна быть нейтрализована. Теперь я так не думаю. Эффект набирает силу… и я не уверен, что Гримус способен контролировать его. Я хочу уничтожить источник Эффекта.

— Значит, вы использовали меня, — проговорил Взлетающий Орел, больше в пику мадам Джокасте.

— Если угодно, на это можно смотреть и так — да, я использовал вас. Бороться с Гримусом я больше не в состоянии. Но вы можете продолжить эту борьбу, так как подтвердили свою способность противостоять силе внутренних измерений. Я уверен, что у вас есть необходимая воля, силы и напор — вы же еще хотите найти свою сестру?

— Она с ним? — спросил Взлетающий Орел.

— Конечно, а где же? — устало удивился Виргилий. — Где еще ей быть?

— Я видел ее, — сказал Взлетающий Орел. — Здесь, в К.

— Ну вот и хорошо, — отозвался Виргилий Джонс, и его глаза на мгновение блеснули, а потом потухли вновь. — Хорошо — вы знаете теперь, что имела в виду бедная Долорес, когда говорила о Духе Каменной Розы.

— Что такое эта каменная роза? — спросил Взлетающий Орел. — И где найти Гримуса? Как я понял, он скрывается где-то на вершине горы?

— Теперь это значения не имеет, — ответил Виргилий Джонс. — И вы и я уже приняли свое решение. Наша общая дорога кончается здесь. Прощайте, мистер Орел.

Ступив в эту комнату, Взлетающий Орел пережил слишком многое, и гнев его был оправдан.

— Я рад, что не кончил так, как вы, — резко объявил он, — здесь, среди шлюх и безумия.

— Вы уверены? — вопросом отозвался Виргилий Джонс.

— Да, уверен, — проорал в ответ Взлетающий Орел. — За себя я ручаюсь, черт возьми. Ручаюсь так, как ни за что другое. Я вам не чета.

— Я с подозрением отношусь к чрезмерной уверенности, — заметил Виргилий. — Повышенная уверенность сужает горизонт. Сомневающийся видит дальше и глубже.

Взлетающий Орел покинул Дом без помощи Гила Приапа, представлявшегося ему гротескным кошмарным напоминанием о собственном прошлом… выполнив это в традиционной для К. манере. Он заставил себя не думать о прошлом, забыть о всякой вине и унижениях, отринув уколы совести, которые могли в нем пробудить слова и яростный обвиняющий взгляд мадам Джокасты. Виргилий был прав: решение принято.

Виргилий Джонс ему разонравился — решил он среди прочего.