Александр Бачило - День гнева (сборник)

Нгор спал, но в особых случаях разрешалось прерывать священный сон. Ыргл полагал, что это как раз и есть такой случай — не всякому и не каждый день удается встретить таинственного Гостя Снизу. Ыргл протянул руку, чтобы коснуться сморщенной, костистой руки отца — и остановился. Он уже немало совершил необдуманных поступков сегодня — зачем лишний раз гневить добрых духов? Правда, вставать на колени, чтобы разбудить спящего, давно уже стало предрассудком, но отец всегда строго соблюдал ритуалы и требовал этого от других.

Когда тень сна сбежала с его лица, Нгор спросил, разглаживая узловатыми пальцами длинную и редкую белую бороду:

— Что случилось, сын мой?

— Я видел Гостя Снизу!

— О святые духи! — пробормотал Нгор. — И тебе не удалось избежать этого соблазна юности! Где же ты его видел?

— На тропе у Третьей скалы Правого отрога.

— Как ты попал туда? Опять бегал к этой Форе, чье чрево проклято духами?

— Да, отец, эта женщина греет мне кровь. И мы вот уже много ночей усердно молимся, чтобы духи гор послали нам маленького бурана.

— Ваши молитвы брошены на ветер. Разве ты не знаешь, что с нею тщетно молились многие до тебя? Почему ты не молишься с ее сестрой Кайей?

— Потому что с Кайей молиться скучно, отец, она глупа и холодна точно камень. А от молитв Форы бросает в жар. И мы верим, что духи даруют нам награду за наше усердие.

Он чуть было не напомнил, что право любого бурана выбрать женщину, которая греет ему кровь, провозглашено в древнем завете, — да вовремя догадался смолчать. В разговорах с Нгором он всегда старался оставить свои сомнения при себе. Нгор его отец и любит его, но он не только один из вождей племени, не только жрец здешней общины, карающий за нарушения заветов предков, он еще и хранитель Чести и Справедливости, — об этом не следовало забывать.

— Хорошо, хорошо, — устало проворчал Нгор. — Ты взрослый и вправе сам решать, с кем тебе молиться. Хотя благонравный буран послушался бы совета старших. Итак, ты возвращался после ночи молитв в пещерах Харша и на тропе встретил Гостя Снизу?

— Да, отец. Он спускался с гор обратно в Нижнюю Зону и делал губами звук воя ветра в щели неплотно заваленного входа в пещеру.

— Даже? — усмехнулся Нгор. — Это уже что-то новенькое. До тебя молодые люди, возвращавшиеся после ночи молитв с хорошенькими женщинами, тоже дремали на ходу и видели во сне разную дребедень вроде духов преисподней и пришельцев. Но хотя бы не слышали воя ветра.

— Отец! Я в самом деле видел его! Он был небольшого роста…

— Ну да, конечно, конечно! Небольшого роста, волосатый, голова круглая, лицо безволосое, на ногах железо и огненная палка через плечо. Так?

— Да. Но я видел, как он…

— Мой мальчик! — сказал Нгор ласково. — Ты уже мужчина, и должен бы знать, как отличить действительность от сна и тело от духа. Покажи мне твоего Гостя Снизу.

Ыргл схватился за кольцо — и руки его бессильно упали.

— Отец, я забыл запечатлеть его. Так увлекся, что забыл…

— Вот видишь! Не ты первый, не ты последний. Как только кто-либо из буранов встречал Гостя Снизу, так тут же забывал запечатлеть его! Думаешь, случайно? Отнюдь! И это означает: нельзя запечатлеть то, чего нет. Мы молимся духам, да, — так велит нам древний и мудрый обычай, и не нам спорить с предками. Но верим ли мы в существование духов где-либо еще, кроме нашей головы? Нет, потому что мы реалисты. Мы верим лишь в реальный мир. Все, сын мой, дальше ты сам разберешься со своими бурлящими мыслями. Поди, не мешай мне сохранять себя для будущего. Да передай Харшу…

— Но я запечатлел его след, отец!

— Чей след, Харша?

— Да нет же, Гостя Снизу! Даже два следа. Вот они! — И он торопливо тронул камешек на кольце.

— Да, вижу, — тихо проговорил Нгор. — Почему не наклонился поближе? Что ж, это действительно похоже на след ноги пришельца, каких во все времена бураны встречали уже немало. Но не мог ли кто-нибудь подшутить и специально вылепить след на твоем пути, зная, что ты ходишь к Форе? Скажем, Гиг? Ведь ему не нравится, что ты ходишь молиться к Форе, не так ли?

— Гиг? Вылепить след? — ошарашенно повторил Ыргл. — Но ведь я видел и того, кто оставил след. Я видел его своими глазами!

В голосе Ыргла пробилось, вероятно, нечто такое, что отец поверил. Поверил — и начал рвать на себе волосы. Конечно, не в самом деле рвать, лишь символически.

— Сын мой, я понимаю тебя. Но ради всего святого — пока никому ничего не говори. Дай мне подумать- и подумай сам. Да, слава и честь бурану, который первым докажет существование Гостя Снизу. Но ведь требуются доказательства, очень весомые доказательства. А не докажешь — на всю жизнь накличешь беду. Разве ты не знаешь об участи тех, кто настаивал, что видел пришельца, тогда как на самом деле не видел?

— Я знаю об их участи, отец. Но ведь я — то видел. Видел!

— Ты полагаешь, те, кто взошел на священный огонь, не были убеждены, что тоже видели?

— Я как-то не думал об этом, отец.

— Так подумай, мой мальчик. Жизнь такова, что порой лучше не замечать чего-то. В том числе и таинственных следов. Жить, дышать живительным воздухом гор, греться в ласковых лучах солнца, слушать волшебную музыку, молиться с женщинами, пусть даже такими, как твоя Фора, — и не замечать чужих следов на снегу! К чему? Мы, бураны, и без того слишком устали.

— Хорошо, подумаю, отец. Я лишь хотел спросить…

— Спроси, если я смогу принести тебе ответ.

— Можно ли убивать мыслью? Убивать на расстоянии?

— Разумеется, нет. Я же говорил, мы реалисты, и мы верим только…

— А он убил козла из огненной палки! На расстоянии в пять далей! И гром сотворил над миром.

Нгор тронул рукою воспаленный лоб сына.

— Бедный мой мальчик! Не я ли старался уберечь тебя от влияния этой женщины, Форы! Вы спускались в Нижнюю Зону и жевали листья ваку-ваку?

Иногда ход мыслей Нгора озадачивал Ыргла настолько, что казалось: отец не в своем уме, его языком говорят слепые духи Преисподней.

— Нет, что ты, отец!

— Я вижу, спускались. Не ты первый, кого она угощает этими листьями, вызывающими сны наяву, — чтобы покрепче привязать к себе.

— Да нет же! Я никогда не спускался на уровень травы.

— Возможно. Значит, спускалась она. Не угощала ли тебя Фора напитком ночи?

— Да, отец, я пил его, и не раз.

— Вот видишь! Иди, сын мой. Иди и думай головой. Ты уже взрослый человек…

Одна из пещер в глубине обиталища Нгора принадлежала Ырглу, и он поплелся к себе, задумчиво минуя просторные гулкие залы, бассейны, галереи, туннели и переходы. Воистину, вольготность их приюта наталкивала на мысль, что в стародавние времена славное племя буранов было помногочисленнее. Кое-где топились камины. Воздух, более теплей, чем снаружи, едва заметно переливался из пещеры в пещеру, упрямо двигаясь вверх. И там, в невообразимой выси, близ вечно белых вершин, найдя невидимые глазу расщелины, устремлялся к небу.