Александр Бачило - День гнева (сборник)

Мормоны, мамалыжник из Теннеси, этот недоношенный сукин кот напротив, послушные биверы, прощающиеся с жизнью, — угораздило же меня попасть в такую компанию! Начнись драка, мне не на кого опереться.

Я поднял голову.

Мой сосед мирно дремал. По крайней мере, голова его была откинута на спинку кресла, глаза закрыты. И в этой позе, расслабленный, постаревший, он вдруг показался мне странно знакомым.

Где я мог его видеть?

Я мучительно вспоминал, я перебирал в памяти самые вздорные ситуации, но, как чаще всего и бывает, я вспомнил его сразу и вдруг.

Шеббс!

Ну да, уже прощаясь, уже встав на ноги, шеф сунул руку в карман и извлек из него фотографию. “Ты помнишь этого человека?”

Конечно, я его помнил. С Джеком Беррименом мы тщательно изучили всю его биографию. Конечно, чтобы окончательно убедиться, что это он, следовало бы взглянуть на его ноги — от ступней до коленей они должны были выглядеть фиолетовыми от вздувшихся поврежденных кровеносных сосудов — думаю, не самое привлекательное зрелище.

Похоже, понял я, не выйдя на алхимиков, никого не встретив в Спрингз-6, попав в руки малайцев, я по чистой случайности наткнулся прямо на Шеббса.

Шеббс. Герберт Шеббс. Именно так писалось его настоящее имя, хотя псевдонимов у него было более чем достаточно — Сэм Поффит, Олл Смит, Роджер Флаерти… Профессиональный взломщик и вор, он прошел хорошую школу в различных исправительных заведениях и, прежде всего, в мрачных стенах Ливенуорта. Что, впрочем, не сделало его честнее.

Привязанный к взрывному устройству, я старался занять себя, вспоминая все связанное с Шеббсом.

Бессмысленное занятие? Не думаю. Бессмысленной информации вообще не существует, любой информацией можно воспользоваться, а значит, нет и бессмысленных занятий. Если вам привычно и буднично говорят: с добрым утром! — если вы умный человек, вы используете эту ничтожную информацию весьма успешно; если совершенно случайный человек вдруг намекает вам на то, что знает тот участок дунайского дна, где захоронен Атилла, или тот кусочек бескрайней степи, где бесчисленная конница монголов затоптала могилу Чингизхана, не надо от такого человека отмахиваться — есть шанс, пусть и ничтожный, что он и правда что-то знает.

Шеббс…

Несколько лет назад, накануне Дня благодарения, Герберт Шеббс приобрел за наличные билет на самолет компании “Норт уэст эрлайнз”. Рейс 305: Портленд (Орегон) — Сиэтл, обычный рейс из города роз и коричневых песчаников, и рейс этот действительно начинался как самый обычный. Правда, сам Шеббс поднялся в самолет последним и устроился в хвосте в пустом ряду под иллюминатором. На пустое кресло рядом он положил довольно тяжелый кожаный чемоданчик. Разумеется, он уже успел пересчитать пассажиров — сорок три человека, и он знал, что экипаж “Боинга-727” состоит из шести человек.

Сразу после взлета Шеббс подозвал стюардессу. Ее звали Флоранс — белокурая, длинноногая, и память у нее оказалась отменной. Позже она подробно описала аккуратный, но уже поношенный костюм Шеббса, его высокие шнурованные ботинки, какую-то внешнюю незамысловатость, сразу обратившую ее внимание. Она так и подумала: недотепа и неудачник, а он вдруг поманил Флоранс к себе и, невыразительно улыбнувшись, сунул ей в руку тонкий длинный конверт.

Флоранс улыбнулась, она давно привыкла к поклонникам. Она знала и то, как много желающих испытать это на большой высоте. Она улыбнулась Шеббсу несколько даже снисходительно, но он вдруг крепко взял ее за руку. “Мисс, — сказал он негромко, но убедительно. — Прочитайте мою записку и сейчас же отнесите ее пилотам”.

Флоранс улыбнулась и раскрыла конверт.

Писал Шеббс не очень грамотно, но просто. “У меня в чемоданчике бомба. Есть условия. Я.”

— Вы шутите, — улыбнулась Флоранс, но Шеббс, не отвечая, приоткрыл кожаный чемоданчик, и она увидела в нем сложное устройство из проводов, массивных цилиндров и, кажется, батарей. Почти все, кроме, разумеется, проводов, было выполнено из пластмассы.

Самолет тем временем набирал высоту.

— Идите и передайте мое письмо пилотам.

Флоранс пошла по длинному проходу салона. Она была так растеряна, что уронила конверт. Конверт подобрала вторая стюардесса — Тина. Не помню, как так оказалось с ее памятью, но Тина оказалась покрепче Флоранс — она тут же доставила записку Шеббса капитану Скотту, командиру экипажа. Через ту же Тину капитан Скотт выяснил, что Шеббс требует за жизнь пассажиров и за самолет выкуп в 200 000 долларов, а также четыре парашюта — два нагрудных и два заплечных.

Доналд Найроп, президент “Нортуэст”, следуя рекомендациям подключившихся к операции сотрудников ФБР, приказал выполнить все условия, поставленные Шеббсом. В Сиэтле, где на борт были доставлены деньги и парашюты, Шеббс в ответ отпустил всех пассажиров.

Себя Шеббс приказал доставить в Мексику.

Без новой дозаправки “Боинг-727” никак не мог дотянуть до Мексики. Капитан Скотт сумел уговорить Шеббса — вместо Мексики он на выбор предложил сразу несколько пунктов, из которых Шеббс почему-то остановился на Рино. Кое у кого потом это вызвало улыбку: Рино известно тем, что там можно быстро и дешево оформить развод, там же, в Рино, достаточно игорных домов, где можно спустить любую сумму.

Но Шеббс не собирался шутить. Его инструкции были лаконичны и точны: самолет должен следовать на высоте 10 000 футов с закрылками, опущенными на пятнадцать градусов, что по его расчетам должно было снизить его скорость до двухсот миль в час. При расследовании такая точность поставила сотрудников ФБР в тупик: где мог узнать все это человек, никогда не имевший отношения к авиации и полжизни проведший в тюрьмах? Более того, вряд ли такие сведения Шеббс мог почерпнуть и в детстве: детство свое он провел в известном Бойс-Таун, в приюте для мальчиков под Омахой.

Почти сразу после взлета в Сиэтле Шеббс открыл люк под фюзеляжем и выпустил кормовой трап. Ледяной воздух хлынул в салон, и Шеббс разрешил стюардессам укрыться в кабине пилотов.

Когда “Боинг-727” приземлился в Рино, Шеббса на его борту не было. На полу салона валялся заплечный парашют и купол от нагрудного — стропы с него были срезаны…

Разбирая позже с Джеком Беррименом это дело, мы отдали должное Шеббсу. Он оказался человеком слова: отпустил пассажиров, не дал замерзнуть стюардессам, а оставляя самолет, отключил рабочий механизм бомбы. Конечно, он отнял у государства 200 000 долларов, точнее 199 960 (кассир, волнуясь просчитался на сорок долларов), но неизвестно — воспользовался ли он ими?