Александр Бушков - Королевство теней (сборник)

ДОКТОР УЛАМ:Существуют парадоксы, суть которых я не намерен обсуждать.

Н.ХЛЫНОВ(настойчиво): Я настаиваю на вопросе, на который вы нам не ответили: есть ли у другого враги?

ДОКТОР УЛАМ:Не имеет значения. У Кая есть друзья. Это важнее. Кай говорит: я понимаю людей. Кай говорит: я глубоко чувствую ближних. Вряд ли кто из присутствующих может сказать то же самое со столь большой долей уверенности.

Н.ХЛЫНОВ:Цан Улам, известно, и, кажется, этого не скрываете даже вы — внутренние дела Сауми в полном упадке. Промышленность разрушена, сельское хозяйство отброшено в доисторические времена… Возможно, люди вообще и могут обходиться без электроэнергии, без искусственных материалов, без техники, без инструментов, без точных знаний, но как без всего этого может работать серьезный ученый, серьезная лаборатория, серьезный научный центр? Другими словами: кто и как снабжает Биологический Центр Сауми всем необходимым?

ДОКТОР УЛАМ:Великие результаты всегда являются итогом великой подготовки. Специальная особая группа при военной ставке Сауми в любое время готова обеспечить Биологический Центр всем, что может нам понадобиться.

Д.КОЛОН(быстро): Кто возглавляет специальную особую группу при военной Ставке Сауми?

ДОКТОР УЛАМ:Генерал Тханг.

Н.ХЛЫНОВ:Означает ли это, что Биологический Центр полностью находится в ведении военных?

ДОКТОР УЛАМ:Не имеет значения.

Н.ХЛЫНОВ(настойчиво): Означает ли это, что Биологический Центр будет существовать и тогда, когда в Сауми не останется вообще ни одного станка, ни одного инструмента, ни одной книги?

ДОКТОР УЛАМ:Доктор Сайх учит: все сущее начинается с одной точки, с одной идеи, с одного толчка. Доктор Сайх учит: важен лишь тот путь, который ведет к победе. Начиная свою работу, мы действительно никак не могли обойтись без Биологического Центра. Мы даже закрывали глаза на то, что Биологический Центр сам по себе является очагом возникновения все новых и новых хито, но пришел час, назовем его нулевым, когда мы твердо можем сказать: и это теперь не имеет значения.

Д.КОЛОН(возбужденно): А дальше, дальше, цан Улам?

ДОКТОР УЛАМ:Вы хотите повторений? Хорошо, я повторюсь. Будущее принадлежит другому.

Д.КОЛОН(раздраженно): Но когда оно наступит, это будущее? Через десять, через сто, через тысячу лет?

ДОКТОР УЛАМ:Через десять лет или через тысячу, не имеет значения.

Сумрак, масляные светильники, тени за ширмами, неясные шорохи — все это. была не ночь, но даже такое напоминание о ночи раздражало генерала Тханга. Он не любил ночь. Бессонница, далеко не всегда приятные размышления, утомительное ожидание рассвета, наконец, сны…

Чаще всего генералу Тхангу снился один и тот же участок острова Ниску: оплавленная до глянца базальтовая стена, мертвые скалы, спекшийся в стеклянные лепешки песок. За песком в смутном мареве угадывалась горная цепь, отроги ее, выглаженные ветрами, походили на бронзовое литье. Кое где над песком торчали бесформенные обломки — все, что осталось от бывшего поселка.

Голый, мертвый, пустой мир.

Если ближе к морю, в трещинах скального массива, бактериологи находили хотя бы микроскопические нити вездесущих сине-зеленых водорослей, то выше остров был мертв, абсолютно мертв. Генерал Тханг не раз видел пустыни, порожденные массированными бомбовыми ударами — язвы воронок со скопившейся в них гнилой водой, раздавленные взрывами бугры, мертвое отчаяние мертвого мира, но тут, на Ниску, вообще не осталось никакой органики, выгорело все, что могло выгореть. И в темной глубине сна, пытаясь укрыть свое грузное тело между редкими оплавленными камнями, едва торчащими над песком, генерал Тханг с тупым животным ужасом вслушивался в темный гул идущих над островом самолетов.

Один.

Другой.

Третий…

Генерал Тханг знал, хватило бы и одного. Генерал Тханг знал, еще секунда, и вспышка, затмевающая Солнце, высветит самые дальние уголки подсознания, убьет самую тайную тень, даже сам воздух разложит на атомы. Гул нарастал, он заполнял все пространство, он болезненно пульсировал в мозгу, болезненно сжимал сердце. Генерал Тханг тщетно вжимался в песок, ничто уже не могло спасти его от удара.

Поздно.

И уходя от мертвого ужаса, от страшного ожидания, перед которым ничто не имело значения, генерал Тханг пытался закричать, захрипеть, разжать сведенные судорогой челюсти — проснуться.

Проснуться.

Смахнуть с лица едкий, как кислота, пот.

Дотянуться до чашки с водой, настоянной на горных травах.

Генерал Тханг просыпался и долго лежал в темноте, не зажигая свечи или электрического светильника. Потом он тянулся рукой к приемнику, к одному из очень немногих приемников, еще работающих в Сауми. Щелкала клавиша, слабо освещалась широкая шкала, исчерканная китайскими иероглифами, в темную комнату врывались чужие голоса, множество голосов, перебивающих друг друга. Массовые китайские хоры, полные неподдельного энтузиазма, вкрадчивые, будто нашептываемые из-за угла, ватиканские проповеди, скандинавские гимны, широкие и мелкие как северные моря. Лондон на специальном английском увещевал не слушающиеся его отсталые и развивающиеся страны, албанцы ставили под сомнение любую политическую систему, кроме своей, Люксембург, игнорируя тех и других, дарил миру музыку…

Генерал Тханг медленно приходил в себя.

Доктор Сайх учит: самая большая буря — это всего лишь преддверие будущей тишины.

Он, генерал Тханг, мог подтвердить смелый тезис доктора Сайха. Прелесть будущей тишины он осознал рано, очень рано, может быть сразу после кровавой бойни, устроенной черными солдатами Тавеля Улама в дни военного переворота. Огнеметы выжигали королевских стрелков из горящих правительственных зданий, пахло гарью и смрадом. У черных рвов, вырытых за Южными воротами города, трещали выстрелы. Доктор Сайх прав: смерть не делает выбора. Доктор Сайх прав: выбор делает жизнь. Доктор Сайх прав: тишина и покой даруются победителю.

Вступая в полумрак Правого крыла Биологического Центра Сауми генерал Тханг усмехнулся. Он, генерал Тханг, наставник и учитель другого, он знает цену тишины и покоя. Он знает, как добываются в этом мире тишина и покой.

Он отчетливо помнил моросящий призрачный дождь почти десятилетней давности. Это было здесь, в Хиттоне. Укрывшись под традиционной серой накидкой, сотрудник Особого отдела королевской армии Тханг, он уже тогда был генералом, легко смешался с толпой. Активный сторонник Нового пути, обоснованного доктором Сайхом, генерал Тханг профессионально не любил людных мест, но то историческое свидание с доктором Уламом он назначил может быть в самом людном месте Хиттона — в королевском саду.